Редко кто интересовался моим мнением, поэтому я с удовольствием пояснил:
— Нужно исходить из нынешней ситуации в Поднебесной. Сейчас Южное Чу и Даюн противостоят друг другу, как север и юг. Но это лишь видимость. По военной мощи и народной поддержке Южное Чу уступает Даюну и может только обороняться, не имея сил для наступления. Как говорится, «жесткость не может длиться вечно, а мягкость не может удержаться». Все понимают, что при таком раскладе Южное Чу рано или поздно падёт. Поэтому нынешний правитель и пошёл на мир с Даюном, отказался от императорского титула, называясь лишь «правителем государства», чтобы выиграть время.
Но теперь ситуация изменилась. Шу под властью вашего принца обладает сильной армией и запасами продовольствия. Хотя из-за географических ограничений Шу может лишь сохранять текущее положение вещей, для Южного Чу оно представляет угрозу. Если Шу объединится с Даюном, и Даюн ударит по Янцзы, а Шу атакует с запада, Южное Чу неминуемо падёт.
Но если Шу будет придерживаться обороны, а Южное Чу объединится с Северной Хань против Даюна, то при атаке Даюна Северная Хань ударит с севера, а Южное Чу — с юга. Даюн столкнется с естественной преградой Янцзы, и если оборона продержится хотя бы три месяца, Даюн будет вынужден отступить.
Ли Тяньсян стал серьёзен и после долгой паузы сказал:
— Если так, то Поднебесная никогда не объединится, и простому народу придётся несладко.
Я утешил его:
— Я описал лишь идеальный вариант. На самом деле правители Южного Чу слишком самонадеянны, полагаясь на неприступность Янцзы. Кризис уже назревает. Если в Даюне найдутся мудрые советники, объединение всё же возможно.
Ли Тяньсян, казалось, заинтересовался:
— Только что вы говорили, что Даюн не сможет добиться успеха, а теперь утверждаете, что у него есть шанс объединить Поднебесную?
Я упорядочил свои мысли и сказал:
— Хотя Даюн находится в сложном положении, его преимущества очевидны: мудрый правитель, талантливые министры и миллионная армия. При правильной стратегии он сможет объединить Поднебесную за двадцать лет. Нынешний расклад таков, что ключом является Шу. Проблема лишь в том, что Шу легко оборонять, но трудно атаковать. Чтобы завоевать Поднебесную, сначала нужно наладить отношения с Северной Хань, обезопасив тылы, а затем посеять раздор между Шу и Чу.
Ли Тяньсян недоумённо спросил:
— Сблизиться с Северной Хань… это ещё можно понять. Но как поссорить Шу и Чу, которые связаны, как губы и зубы?
— Что тут сложного? Я слышал, что при дворе Южного Чу некоторые предлагают восстановить императорский титул. Если Даюн сейчас сделает вид, что не готов к войне, правители Южного Чу растеряются. А если Даюн ещё и подошлёт шпионов, чтобы те подкупили фаворитов сладкими речами и богатыми дарами, подталкивая к восстановлению титула, то разногласия между южным Чу и Шу неизбежно усилятся. Тогда даже Северная Хань начнёт сомневаться.
Даюн может временно признать императорский титул Южного Чу, разделив с ним власть по Янцзы, а затем объединиться с Южным Чу для атаки на Шу. Правители Южного Чу близоруки и непременно клюнут. Хотя Шу трудно завоевать, оно не устоит перед объединёнными силами. Тогда Шу возненавидит Южное Чу, и при грамотной стратегии Даюн сможет захватить большую часть Шу. После этого двусторонний удар позволит уничтожить Южное Чу. А затем, накопив силы, можно будет разгромить Северную Хань. И тогда Поднебесная непременно объединится.
Ли Тяньсян оживился:
— Выходит, если Шу и Южное Чу сохранят союз, то Даюн, как ни старайся, ничего не добьётся. Хорошо, что вы, брат Цзян, не подданный Даюна. Окажись вы там и получив высокий пост, нашему Шу пришёл бы конец.
Я лениво ответил:
— Я и не собираюсь в Даюн. Говорят, там ценят лишь военные заслуги, а таким слабым учёным, как я, там не место. Через несколько лет, когда скоплю немного серебра, куплю в деревне несколько му* земли, возьму в жёны добрую и скромную девушку — вот тогда начнётся настоящая радость жизни.
П.п.: *Му (亩) — традиционная китайская мера площади: 1 му = 666.67 м² (0.0667 га); 15 му = 1 гектар.
Ли Тяньсян рассмеялся:
— Тогда я желаю вам исполнить свои мечты. Но, судя по вашему плану, Даюну вряд ли понадобятся все двадцать лет?
Меня уже клонило в сон, и я пробормотал:
— Вообще-то, нет. Если говорить только о завоевании Южного Чу, то хватит пяти-шести лет. Но я слышал, что император Даюна уже в годах, а наследный принц Ли Ань, хоть и престолонаследник, но по славе и военным заслугам сильно уступает своему младшему брату — принцу Юну, Ли Чжи.
Когда Даюн только основывался, император Ли Юань, видя заслуги младшего сына Ли Чжи, пожаловал ему титул «принц Юн», используя название царства — что подразумевало намерение сделать его наследником. Но позже, когда в Даюне установились законы и порядки, Ли Юань, следуя принципу «старший сын от законной жены», объявил наследником Ли Аня. Так что внутренних распрей не избежать — не исключено, что Даюн и вовсе развалится из-за этого. Мои двадцать лет — это ещё в предположении, что смута не зайдёт слишком далеко.
П.п.: 雍王юн ван. 雍 yōng юн ист. Юнчжоу (одна из девяти областей древнего Китая) либо ист. княжество Юн на территории нынешней провинции Хэнань.
Ли Тяньсян слегка опустил голову и после паузы произнёс:
— Да…
Я не понял смысла его слов, да и не стал задумываться. Попрощавшись, я вернулся в каюту.
На следующее утро я узнал, что Ли Тяньсян уже сошёл с корабля раньше времени. Странно.
Мой план был неплох, но кто знал, что судьба сыграет со мной злую шутку?
В первый же день в Цзянье я стал нищим.
Вспоминая тот момент, когда я впервые увидел Цзянье — этот величественный город, «где тигр прилёг, а дракон свернулся»* — я просто остолбенел. Поэтому, разместившись на постоялом дворе, я сразу отправился гулять. У храма Конфуция на реке Юнхуай я встретил человека, который стал моим счастливым талисманом. Хотя в тот момент он показался мне настоящим проклятием.
П.п.: *Фраза «где тигр прилёг, а дракон свернулся» (虎踞龙盘) — это классическая китайская метафора, описывающая идеально расположенный стратегический город.
Я прогуливался по улице, как вдруг увидел толпу народа. Не удержавшись от любопытства, я протиснулся вперёд и увидел мальчика, продававшего себя, чтобы похоронить отца. Мне сразу вспомнилось, как умер мой отец, а у меня не было ни гроша. Если бы не возможность попасть в резиденцию хоу Чжэньюаня, мне, наверное, пришлось бы сделать то же самое.
По глупому порыву я достал сто таэлей серебра и отдал мальчику. На его милом лице появилась благодарность, и он почтительно сказал:
— Господин, как только я похороню отца, сразу приду к вам служить. Скажите, где вы остановились?
Я неловко улыбнулся, оглядев окружающих, чьи взгляды излучали зависть. Мысленно я ругал себя за то, что забыл древнюю мудрость: «Не выставляй богатство напоказ». А теперь ещё и адрес сообщать?
Не ответив, я поспешно ретировался. Чтобы быстрее добраться до постоялого двора, я шёл, опустив голову. У поворота в переулок я почувствовал, что кто-то подошёл сзади. Не успев обернуться, я ощутил что-то твёрдое у спины.
Меня завели в переулок, где я получил удар по затылку. Очнулся я уже нищим, валяющимся на земле.
С кислой миной я вернулся на постоялый двор, бесконечно радуясь, что оставил у хозяина десять таэлей. Но этих денег хватило бы максимум на месяц. Что делать?
Всю ночь я ворочался, пока не нашёл единственный выход: серьёзно готовиться к экзаменам, получить звание, а с ним — казённое жильё и жалованье.
Надеюсь, Южное Чу не падёт слишком быстро. А когда накоплю достаточно серебра, подам в отставку и удалюсь от дел.
Думаю, тогда уж никто не станет придираться к простому обывателю.
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|