[Завершено✅] Глава 25

— Хотите сказать, что я нужна лишь для того, чтобы укрепить ваше положение герцогини Эндимион? — холодно спросила великая герцогиня Крауфорд.

Я ответила на этот вопрос без малейших колебаний:

— Вы правы.

— Вы до смешного честны со мной, — ухмыльнулась женщина. — Однако мой ответ неизменен.

— Прошу, подумайте ещё раз.

— Да хоть десять — ничего от этого не измениться. С чего это я должна поддерживать семью Эндимион? Прекратите нести чепуху и возвращайтесь домой.

Великая герцогиня поднялась на ноги, будто обозначая конец нашему разговору. Я поспешно последовала за ней и буквально упала на колени.

— Ваше величество, великая герцогиня, прошу, выслушайте меня хотя бы минутку.

— Что вы творите? Убирайтесь из моего дома.

Стоило герцогине повысить голос, как за дверью послышались шаги. Если мы продолжим в том же духе, слуги возьмут меня под руки и буквально вышвырнут на улицу. Тогда у меня точно не будет второго шанса поговорить с герцогиней.

Я до боли закусила губу и решила зайти с козырей:

— Думаю, великая герцогиня, вы уже слышали о расследовании в отношении барона Рокфеллера?

— С чего это вы заговорили об этом? — её голос всё также дрожал от гнева, однако всколыхнувшее любопытство утолило внутреннюю бурю.

— Мне казалось, что мудрая великая герцогиня могла бы попросить его величество подойти к расследованию с большей обстоятельностью.

— Его величество в состоянии решить, как разобраться с бароном Рокфеллером. Государственные дела меня не касаются.

— При всём должном уважении, едва ли его величество сможет решить этот вопрос с должной справедливостью.

— Что? — герцогиня мигом покраснела, громко топнув ногой. — Вы смеете оскорблять императора в моём присутствии?

— Я лишь рассказываю вам об обстоятельстве дел и ни в коем случае не опускаюсь до оскорблений.

— Вы продолжаете нести сплошную несусветицу! Убирайтесь прочь, пока я не приказала вышвырнуть вас на улицу!

Ни для кого не секрет, как сильно герцогиня любила своего брата. Естественно, мои слова привели её в гнев.

Если всегда тихая и покладистая женщина вдруг дала волю слепой, жгучей ярости, значит, я попала в самое яблочко. Задела больную точку.

Я продолжила, не моргнув глазом:

— Его величество очень сильно любит вас. Едва ли вам хватит сердца обидеть и ранить его.

— О чём вы, чёрт возьми, говорите?

— В деле замешан герцог Этон, — глаза герцогини Крауфорд расширились, будто она никогда прежде не слышала об этом. Что было вполне естественно, учитывая, что император лично отдал приказ держать это в тайне и, в частности, от его сестры. Я вскинула голову и продолжила. — Мы с герцогом Эндимионом стали тому свидетелями. В наших руках оказалась бухгалтерская книга, полная доказательств его преступлений. Однако расследование не сдвинулось с мёртвой точки.

— Его величество — разумный человек. Он прекрасно понимает, что нельзя действовать необдуманно. Так каждый получит по заслугам.

— К сожалению, тогда будет слишком поздно. Чем дольше его величество колеблется, тем выше шанс того, что все доказательства бесследно исчезнут.

Великая герцогиня Крауфорд нахмурилась, услышав мои слова. Она прекрасно знала о нерешительности императора. Однако теперь у неё просто не было иного выбора — пусть даже мои слова злили её до невероятности.

— Его величество не сможет наказать герцога, учитывая положение императрицы. Однако если вы лично попросите его разобраться в этом деле, уверена, мы сможем добиться справедливости. Если вы посетите банкет в честь дня рождения герцога Эндимиона, то только укрепите свою позицию.

Закончив говорить, я подняла глаза на герцогиню. Скрывая смущение, она пересеклась со мной взглядом и, тихонько вздохнув, направилась обратно к диванчику. Я последовала за ней и села напротив, на то же самое место.

Комната погрузилась в долгое, тяжёлое молчание.

— До меня дошли слухи, что вы были вынуждены отправить в Академию Диллуа сына Шарлетт. Это и послужило причиной раскрытия преступлений барона, верно? — наконец молвила женщина.

Этот вопрос абсолютно никак не касался нашего прежнего разговор. Уж не собиралась ли герцогиня ответить мне той же монетой? Недолго поразмышляв, я ответила:

— Обстоятельства были немного иными, но вы правы. Начальной точкой послужило поступление Эскалиума.

— Я имела в виду нечто другое. Вы ведь не приходитесь ему родной матерью, вот и захотели отправить его в место, где по слухам исчезли сотни детей.

— Я не сделала ничего такого, чтобы стыдиться Эскаля или вас, великая герцогиня. В ином случае я бы не посмела показаться вам на глаза.

— Значит, вы видите в себе не только мачеху? Но кто же может сказать наверняка: сейчас вы говорите мне одно, а за дверьми ведёте себе иначе?

— Пускай Эскаль скажет вам, какая я мать.

Подозрительность великой герцогини опечалила меня, однако я прекрасно понимала, что порой плохие слухи о «мачехах» — совсем не слухи. Задолго до того, как я стала Ленией, только при одном упоминании этого слова меня охватывала паника. И как только великая герцогиня упёрлась в факт того, что Эскаль — не мой родной сын, я никак не могла опровергнуть её слова. Решив, что я и без того сделала достаточно, я поднялась на ноги.

— Не могу сказать наверняка, о чём думает Эскаль, но я люблю его, ваше величество. Благодарю, что уделили мне время.

***

Вместо того чтобы провожать Лению, великая герцогиня Крауфорд откинулась на спинку дивана и окинула комнату взглядом. Сколько времени прошло с тех пор, как она нервничала, разговаривая с кем-то? Пусть их встреча была короткой, её последствия были разрушительны — будто пронеслась настоящая буря.

— Какая храбрая женщина, — нарушила тишину графиня Уолфорд, всё это время прятавшаяся в закрытой тяжёлыми шторами части комнаты. Видимо, она стала свидетельницей их разговора.

— Вы всё слышали?

— Да.

— И что скажете?

— Видимо, правду говорят. Чтобы узнать человека по-настоящему, нужно встретиться с ним лично, — ответила графиня, сев напротив герцогини. Судя по выражению лица, женщина прониклась настоящей симпатией к Лении.

— Не много ли она себе позволяет? — угрюмо возразила великая герцогиня, хмуря брови.

— Она совсем вас не боялась и отвечала на все вопросы, не проявив даже капельки страха, — добавила графиня Уолфорд со смехом.

— А вам бы лишь подслушать да поглумиться после.

— Неужто и вы обвините меня в этом?

— Да разве я бы посмела?

Взгляд графини Уолфорд остановился на столике.

— Однако вы бы могли и угостить её чашечкой чая.

— Ах… — лишь тогда великая герцогиня со вздохом осознала, что Ления уехала без должных церемоний. Мало того, что ей пришлось ждать возле порога более трёх часов, так герцогиня даже не додумалась предложить ей прохладительные напитки. Если слух об этом выйдет в свет, люди придут в ужас и будут шептаться за её спиной. — Она знала.

Знала, что теперь герцогиня у неё в долгу. Какая умная женщина. Великая герцогиня печально улыбнулась.

— И что же вы будете делать?

— О чём вы?

— Посетите банкет? — уточнила графиня Уолфорд.

Великая герцогиня опустила взгляд на приглашение. Если она посетит банкет в честь дня рождения герцога Эндимиона, слух об этом в тот же день достигнет ушей светского общества. Однако если Ления говорила правду, и император действительно пытается замять дело барона Рокфеллера ради императрицы, то, может, стоило надавить на брата, наделив герцога Анетмиона властью.

— Было бы неплохо, обладай император несгибаемой волей.

Сколько бы она ни просила держаться от герцога Этона подальше, слова императрицы имели куда больший вес.

— Не знаю…

— Не переживайте вы так и примите то решение, которое посчитаете верным.

— Я совсем не понимаю, какое решение верное…

Графиня Уолфорд мягко улыбнулась в ответ и открыла роскошную шкатулку, принесённую Ленией. Внутри оказалась небольшая коробочка.

— Могу я открыть её?

— Конечно.

Графиня осторожно приподняла крышку самыми кончиками пальцев. Внутри оказалась усыпанная бриллиантами брошь в форме цветка.

— Герцогиня Эндимион серьёзно подошла к выбору подарка.

— Она богата.

— Мне кажется, что этот подарок предназначен для одной только великой герцогини, ваше величество.

Графиня Уолфорд протянула ей брошь. На обратной стороне было выгравировано имя герцогини Крауфорд.

— Теперь я не смогу передарить эту брошь, — нахмурилась женщина, смерив подарок взглядом. Герцогиня просто не могла не посетить банкет, получив именную брошь.

— Но я не знаю, что означает этот цветок, — с любопытством в голосе молвила графиня, склонив голову вбок.

— Это мальва, — равнодушно объяснила великая герцогиня, сразу же распознав форму лепестков.

— Мальва?

— Первый цветок, подаренный мне эрцгерцогом.

На языке цветов он означал любовь, признание и слабость.

— Какая умная женщина.

Великая герцогиня горько усмехнулась.