[Завершено✅] Глава 51

— Ай! Больно же, давай аккуратнее!

— Сидите смирно. Вот поэтому вы и должны избегать опасных ситуаций.

— Да кто вообще добровольно в них полезет… Ай!

Мэри, занявшаяся перевязкой моих ран, безжалостно хлопнула меня по спине.

— Мэри, ты!..

— Вот и готово. Можете подниматься.

Разве можно так грубо обращаться с больным? Так как оголиться перед чужим человеком я не могла, то пришлось просить о помощи свою служанку. Пока я растирала ноющую спину, Мэри протянула мне бутылёк:

— Что это?

— Врач передал вам лекарство на случай ухудшения вашего состояния.

— Да рана же совсем несерьёзная! Зачем лекарство?

— Неужели в вас остались силы спорить? — не преминула укорить меня Мэри.

Я осушила бутылёк и вернулась в постель. Но даже это не облегчило волну жгучей боли.

— Ну всё, я на смертном одре.

— А я просила вас остаться дома. Только посмотрите, к чему это привело.

— Ты преувеличиваешь, я скоро поправлюсь.

— Как же расстроится мадам, когда узнает.

Я выдохнула. Мэри говорила о виконтессе Эвелин, матери Лении. В таком случае мне просто было нечего сказать.

— Не рассказывай ей.

— Я вру только ради вас! — вздохнув, Мэри поднялась на ноги. — Я принесу лёд.

— Хорошо, спасибо.

Стоило ей выйти за дверь, как на пороге показался Гелиос. Он вернулся в поместье совсем недавно. Он не смыкал глаз последние две ночи, занимаясь скорым и неопровержимым арестом герцога Этона.

— Как ты себя чувствуешь?

— Как видишь, я в порядке.

— Лежи, не вставай, — зарубив на корню все мои попытки приподняться, Гелиос опустился на край кровати. — Его величество пришёл в бешенство и приказал арестовать Этона и всех его людей. Мы также отправили солдат в его герцогство.

— Как же повезло. Я уж думала, что дело опять прикроют из-за его связей с императрицей.

— На этот раз он зашёл слишком далеко. Его величество принял наиболее простое в данный момент решение и решил покончить с ним раз и навсегда.

— Слишком много невинных пострадало от его рук, — горько прошептала я.

Многое станет известно только после расследования, но единственного отрицать невозможно: ужасные преступления продолжались с самого открытия Академии Диллуа. Звёзды сошлись так, что примерно в то время император взошёл на трон. Многие даже поговаривали, что императрица обо всём знала, но предпочитала закрывать глаза. Поэтому неверный приговор по данному делу мог нанести непоправимый урон по репутации правящей четы.

— Через несколько дней состоится публичный суд над герцогом Этоном.

— Его всё ещё допрашивают?

— Многие его преступления остались нераскрыты. Однако ему всё равно грозит суровое наказание. Текущее расследование должно быть окончено как можно быстрее, — мрачно заметил Гелиос.

Указ императора призывал помалкивать о деле герцога, но слухи распространялись быстрее пожара. Когда о преступлениях Этона узнали родители пропавших детей, они собрались перед императорским дворцом в знак протеста. Вскоре к ним присоединилась и широкая общественность, упрекая императора за пренебрежение к такому страшному делу. Солдаты удерживали их возле ворот — вот только общественное негодование достигло такого пика, что разогнать толпу без последующего бунта не представлялось возможным.

Поэтому у императора не было выбора, кроме как закончить следование и суд как можно скорее.

— Ты в порядке?

— Да.

Он ответил так быстро и беззаботно, будто пытался унять мою тревогу. Мнения в кругу знати разнились. Всё же Гелиос признал, что заключил сделку с маркизом Мелксом в обмен на опеку над Эскалем. Однако вскоре даже это поблёкло в сравнении со зверствами герцога Этона. Но и выйти сухим из воды не получилось: репутация герцога Эндимиона была подорвана.

«Едва ли он сможет занять высокую должность в будущем», — подумала я.

Это ведь по моей просьбе он попытался вернуть опекунство. Чувствуя острый укол сожаления и стыда, я коснулась руки Гелиоса. Мужчина лишь усмехнулся, будто прекрасно понимая, что именно творится глубоко в моём сердце.

— Всё в порядке. Всё равно бумажная волокита мне неприятна.

— И всё же…

— Сейчас я хочу взять перерыв. В конце концов, разве ты не помнишь, что мы собирались отдохнуть от всего на свете в нашем поместье?

— Помню.

— Вот и не переживай, — Гелиос шутливо закатил глаза и наклонился, нежно поцеловав меня. — Ты через многое прошла. К счастью, всё закончилось.

Он с такой лёгкостью читал меня. Пообещав, что вернётся после умывания, Гелиос вышел в коридор. Я шумно выдохнула, глядя на закрытую дверь. Неужели, и вправду, закончилось?

Герцог Этон пал, но проблемы никуда не исчезли.

«Эскаль… — я осторожно погладила ботиночки, найденные под одним из утёсов. Барон Хейзел отправился к нему, но новостей так и не было. — Неужели ты не хочешь возвращаться?»

Внутренности сжало в тугой клубок, стоило мне задуматься об этом. Пусть в этом и заключался план герцога Этона, он слишком умело сыграл на душевных ранах мальчика. Я хотела повидаться с ним, объясниться, но если он противился этой встрече, то и настаивать я не собиралась.

Я старалась отвлечься от неприятного, тяжёлого чувства в животе.

И тогда в комнату влетела Мэри, настойчиво зовя меня:

— Мадам! Мадам, выходите!

— Что случилось?

— Юный господин вернулся!

— Что?

Я так и подскочила с постели, бросившись за дверь. Мэри совсем недавно закончила обрабатывать мои раны, поэтому я летела по коридорам босиком, в одной лишь тонкой рубашке. Только сейчас я совсем не хотела об этом думать. Сбежав вниз по лестнице, я увидела Эскаля.

— Эскаль?

Взгляд мальчика дёрнулся в мою сторону, он остановился. Взъерошенные волосы, исхудалое лицо и потрёпанная одежда, которая просто не могла принадлежать моему ребёнку. Но его глаза оставались такими же ясными и искренними.

Я рассматривала его, пытаясь справиться с бушующими в голове мыслями, и мальчик, с трудом открыв рот, позвал:

— Мама…

— Эскаль! — я бросилась вперёд и крепко обняла его. По телу разлилось мягкое, приятное тепло. — Я-я скучала по тебе.

Мальчик уткнулся лицом мне в грудь и разрыдался. Я крепче сжала его тельце, чувствуя, как и мои глаза наполняются слезами.

— Я тоже соскучился, мам.

— Как ты себя чувствуешь? — ласково спросила я.

— Я… У меня всё хорошо, — хлюпая носом, ответил он.

Я осторожно утёрла детское личико, как вдруг заметила повязку на его руке.

— Что случилось с твоей рукой? Ты поранился?

— Немного… Всё хорошо.

— Хорошо? Что же в этом хорошего? Рану обработали? Давай вызовем доктора, вдруг она воспалится.

— Не надо. Мама… Мама, как ты себя чувствуешь?

— Мама в порядке, — вздохнула я, с беспокойством глядя на Эскаля.

Мальчик вновь залился слезами, цепляясь за меня тонкими ручками.

— Прости, что доставил тебе неприятностей.

— Не извиняйся. Маме очень-очень жаль.

Я уткнулась носом в его макушку, пряча горячие слёзы. Вот теперь всё действительно закончилось.

***

Доктор, занимавшийся моим лечением, посетил поместье на следующий день.

— Кости почти срослись. Думаю, вам следует соблюдать постельный режим ещё несколько дней и как следует питаться.

— Это как-нибудь отразиться на нём?

— Если не будет чересчур много двигаться, процесс лечения пройдёт быстро и безболезненно.

Лишь услышав заключение доктора, я смогла выдохнуть с облегчением.

— Хорошо, спасибо вам.

Я отпустила мужчину и повернулась к Эскалю, сидевшему на кровати. Он уже принял ванну, сменил одежду и теперь выглядел намного лучше. В моей голове крутилось так много вопросов, но сперва нужно было покормить ребёнка.

— Мэри, принеси еду.

— Конечно.

Вскоре Мэри вернулась в комнату уже с подносом. Я зачерпнула дымящееся рагу.

— Мама тебя покормит. А-а-а, открывай ротик.

— Я-я могу поесть сам.

— Нет. Ты повредил руку, — строго ответила я, поднеся ложку к его рту.

Эскаль послушно и молча проглотил бульон.

— Что это на тебя нашло? Неужто долгая разлука так на тебя повлияла? — шутливо бросил Гелиос, стоявший в дверях.

Уши Эскаля ярко вспыхнули, и он беспомощно раскрыл рот, словно птенец.

— И почему это он не может быть ребёнком рядом с мамой? Если так завидуешь, вставай в очередь. Я и тебя покормлю.

— Сегодня я уступлю Эскалю, — усмехнулся он и, махнув рукой, подошёл к мальчику, взъерошив его волосы. — С возвращением. Ты многое успел пережить.

— Простите… Отец.

Рука мужчины замерла в воздухе. Гелиос нахмурился и, прочистив горло, сказал:

— Не называй меня отцом. Папа подходит куда лучше.

— Правда?

Глаза мальчика удивлённо округлились, и Гелиос тут же поторопил его:

— Быстрее.

— П-папа, — с трудом выдавил Эскаль и опустил голову, густо покраснев до кончиков ушей.

— А теперь отдыхай. Мне пора ехать.

— Куда ты собираешься?

— Меня вызвали в императорский дворец.

— В такой час? — воскликнула я, указывая рукой на темноту за окном.

Гелиос кивнул.

— Меня вызывают на суд герцога Этона, поэтому вернусь я поздно. Можешь не дожидаться меня и ложиться спать.

— Хорошо. Будь осторожен.

Я проводила Гелиоса до входной двери и, вернувшись в комнату, вновь взяла ложку.

— Поешь ещё немного.