Суд над герцогом Этоном должен был состояться в это воскресенье на главной площади столицы. Так любой желающий мог присутствовать на слушании. Гелиос занимал место следователя и важного свидетеля, я же присутствовала в качестве свидетельницы инцидента в Академии Диллуа.
Встав как можно раньше, мы с Эскалем покинули поместье. Я должна была нанести кое-кому визит перед судом.
— Добро пожаловать, мадам.
— Передайте великой герцогине, что мы с Эскалем прибыли.
— Пожалуйста, подождите, — поклонился дворецкий дома и скрылся за дверью. Спустя некоторое время он вернулся к нам. — Прошу, входите.
К счастью, в этот раз всё было не так плохо, как в прошлый раз.
— Пойдём, Эскаль.
Я взяла мальчика за руку и вошла в дом великого герцога. Дворецкий повёл нас вдоль коридоров и, отворив дверь, впустил в комнату. Великая герцогиня Крауфорд, готовившаяся к отъезду, повернулась к нам с явным неудовольствием на лице.
— Что вы тут делаете?
— Прошу простить, великая герцогиня…
— После всего, что произошло, вы и носа сюда не совали. Так что же нашло на вас сейчас? Неужто вы обращаетесь ко мне только в минуту нужды?
— Мне нечего вам ответить.
— Видимо, таков уж порядок дел, — холодно заметила женщина и взглянула на Эскаля. Мальчик, цеплявшийся за подол моей юбки, робок глянул в ответ, а затем зажмурился. — Что с лицом этого ребёнка? Мать, которая не смогла даже позаботиться о нём, подвергла его стольким страданиям. Что скажут люди? Вы должны были обратиться ко мне, как только мальчик пропал. Я бы мигом подрядила на поиски своих рыцарей. Вам не кажется, что его возвращение — всего лишь счастливое стечение обстоятельств?
— Мне подумалось, что я и без того досаждаю вам своими личными делами…
— Ваш ребёнок пропал, а вы только о себе и думали! — закричала женщина. Сталь и холод в её голосе пронзили меня насквозь.
Я ничего не могла на это ответить, а потому решила смолчать. Вместо этого в разговор вступился Эскаль:
— Не… не злитесь на маму.
— Что?..
— М-мама не сделала ничего плохого. Я просто… просто сглупил… — с надрывом воскликнул ребёнок.
На лице великой герцогини отразился глубокий стыд. Не знаю, что удивило её больше: протест Эскаля или же то, что он назвал меня «мамой».
— Что ты только что сказал?
— Это моя вина. Пожалуйста, не ругайте маму.
В жёстких глазах великой герцогини наконец промелькнула тёплая искорка. Женщина разразилась безудержным смехом, а затем погладила мальчика по голове.
— У вас хороший сын. — её голос прозвучал совсем мягко — она больше не злилась. Отсмеявшись, великая герцогиня добавила строгим голосом: — Если подобное произойдёт ещё хоть раз, наши пути больше никогда не пересекутся.
— Я запомню.
***
Вместе с герцогиней мы направились на судебный процесс. На центральной площади собралась огромная толпа — и ступить некуда. Несмотря на чуткий дозор и усердную работу имперских рыцарей, напор негодовавших был поистине ужасающ.
— Добро пожаловать, великая герцогиня, герцогиня. Я провожу вас до ваших мест.
Ответственный слуга провёл нас к первому ряду. Я опустилась на сидение и с улыбкой перевела взгляд на Гелиоса, восседавшего за свидетельской трибуной.
— Вы хорошо подготовились? — спросила великая герцогиня Крауфорд.
— Нам нужно доказать причастность виновного человека. В этом нет ничего сложного.
— Желаю удачи. Пускай грешник и виновен в своём грехе, если подойдёте к делу спустя рукава, у герцога будут большие неприятности.
Возможно, из-за того, что в деле был замешан младший брат императрицы, великая герцогиня не на шутку переживала за Гелиоса.
— Доказательства неопровержимы. Он не уйдёт с этого суда оправданным.
— Как и должно быть. Вероятно, его величество сделает из этого пример.
Я ограничилась кивком на острые слова Крауфорд. До начала процесса оставалось всего ничего, но переполненный «зал суда» говорил о высокой заинтересованности общественности.
— Герцогиня Эндимион?
Ко мне обратилась дама, сидевшая неподалёку. Присмотревшись ближе, я вдруг осознала, что встречалась с ней на собраниях Почётного общества.
— Здравствуйте, мадам.
— Вы нашли вашего сына?
Удивлённые взгляды нескольких аристократов обратились ко мне, словно для них это стало большой новостью.
— Верно, нашла.
— Невероятно, когда это… Ах, поздравляю. Это чудесно.
— Благодарю.
На этом наш разговор исчерпался. Я отвернулась, женщина вернулась на своё место. Неудивительно, что спустя некоторое время я стала слышать шепотки у себя за спиной. И если я старалась делать вид, что ничего не замечаю, то вот великая герцогиня Крауфорд резко обернулась и заявила громким голосом:
— Почему так много людей любят совать нос не в своё дело?
— Вы правы. Какая жалость, что в наше время дамы упиваются бесполезной информацией, которая никаких их не касается.
К разговору присоединилась графиня Уолфорд.
— Пока не разозлишься, до них не дойдёт, — щёлкнула языком великая герцогиня.
После этого воцарилась полная тишина. Я обратилась к Эскалю, переключая внимания с этого неприятного инцидента:
— Может, нам пообедать чем-нибудь вкусным сегодня?
— Да.
— Тогда подумай, чего бы тебе хотелось отведать.
— Хорошо.
Погладив мальчика по голове, я бросила яростный взгляд на сидевших неподалёку дам. В душе я надеялась, что это никак не отразится на репутации герцога Эндимиона.
— Прибыл император!
Время судебного процесса наступило, и карета императора остановилась возле площади под громкие звуки трубы. Правящая чета вышла навстречу толпе и заняла места за судьёй. Даже с такого расстояния было заметно, насколько суровым выглядел император.
И тогда начался суд. Граф Гренье, руководивший процессом, возвысил голос:
— Приведите грешника!
Стража вытащила герцога Этона из кареты конвоя и вытолкала в центр зала. Скованный по рукам Этон, одетый в робу, бросил на присутствовавших убийственный взгляд.
— Я начну суд.
Граф Тернер, главный судья императорской семьи, постучал молотком, давая сигнал к началу судебного процесса. В шумном зале суда мгновенно воцарилась тишина. Граф развернул свиток.
— Обвиняемый, назовите своё имя и род занятий.
— Энтони Уорленд Этон, глава герцогства Этон.
— Обвиняемый, вы состояли в сговоре с бароном Рокфеллером, торгуя детскими жизнями в угоду добычи магических камней. Почувствовав угрозу собственной жизни, вы попытались скрыть преступления, отдав приказ об убийстве барона Рокфеллера. Вы признаёте это? — герцог Этон, отрицавший вину на протяжении всего допроса, промолчал. Граф Тернер повернулся к трибуне свидетелей, словно ожидал подобного развития событий: — Герцог Эндимион, ступите вперёд. Я призываю вас дать показания.
Мужчина послушно поднялся со своего места и вышел в центр зала.
— Это случилось около трёх месяцев назад, — медленно заговорил Гелиос. — Когда моя жена услышала, что учащиеся Академии Диллуа пропадают без вести, она посетила это место и стала свидетелем того, как солдаты связывают детей, — стоило последним словам сорваться с губ Гелиоса, как площадь наполнилась выкриками омрачённых горем родителей. — Я немедленно связался с рыцарями и обыскал академию, где и была найдена бухгалтерская книга барона Рокфеллера. После её тщательного изучения было установлено, что преступления барона оказались куда серьёзнее, чем мы предполагали. Когда же мы начали допрос, кто-то напал на барона и убил его. Я выследил преступника, полагаясь на улики, оставленные на месте преступления, и обнаружил причастность герцога Этона. Тогда он решил отомстить мне и похитить моего сына.
Гелиос замолчал, отведя взгляд в сторону. Внимание присутствовавших обратилось к Эскалю. Я крепко обняла его, пытаясь защитить от пристальных взглядов.
— Тишина в зале суда!
Граф Тернер вновь застучал молотком, пытаясь утихомирить толпу. Гелиос же продолжил показания:
— По воле случая я оказался в поместье герцога Этона в попытках найти сына. Там я и узнал о преступлениях герцога, — он вскинул руку с конвертом. Лишь завидев порванную одежду и детские ботинки, толпа вновь разразилась проклятиями. Даже аристократы, абсолютно далёкие от сложившейся ситуации, не смогли сдержать тихих вздохов. — Ужасы этой картины неописуемы, и я не буду говорить о них здесь, но, будучи родителем и следователем этого дела, я считаю, что обвиняемый должен понести суровое наказание. Я прошу вашего мудрого суждения.
— Мы услышали вас, герцог Эндимион. Пожалуйста, вернитесь на своё место. — Гелиос поклонился и покинул центр зала. Граф Тернер обратил внимание на Этона: — Обвиняемый, что вы можете сказать в свою защиту?
Герцог Этон вперил в Гелиоса тяжёлый, разъярённый взгляд. Его вина была очевидна, едва ли у него оставался шанс переломить ситуацию в свою пользу. Он понимал, что игра на чувствах толпы могла нанести вред репутации императрицы, поэтому ему оставалось только гневно взирать на Гелиоса, не смея открыть рта.
— Сим вы признаёте свою вину. Мы вынесем вердикт.
Граф Тернер повернулся к императору, сидевшему позади.
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|