Глава 16. Расплата (Часть 1)

На праздник госпожа Тун должна была отправиться вместе с сыном и дочерью.

Но за два дня до торжества погода в Шэнцзине резко изменилась, и она простудилась. Несмотря на лекарства, прописанные Су Цинъюй, ей не становилось лучше, поэтому на праздник поехали только дети.

Госпожа Тун знала, что сегодня вечером Су Цинъюй будет играть для императрицы, и надеялась, что дочь блеснет на празднике и заслужит ее расположение.

Она и представить себе не могла, чем все закончится.

От нахлынувших эмоций госпожа Тун закашлялась, отвернувшись в сторону.

Су Цинъюй и служанки поспешили к ней.

— Матушка, все хорошо. Всего лишь триста раз переписать «Наставления для женщин». Если я постараюсь, то быстро справлюсь.

Успокоившись, госпожа Тун крепко сжала руку дочери:

— Юйэр, не волнуйся. Я не позволю тебя обидеть. Завтра я пойду во дворец к твоей тете и попрошу ее поговорить с императрицей.

Уверена, императрица, ради нашей семьи, тебя простит.

Су Цинъюй прижалась к матери:

— Ты у меня самая лучшая. Матушка, у меня так болит рука… Боюсь, какое-то время я не смогу делать тебе и принцу Цзинь иглоукалывание. Что же делать?

Госпожа Тун вздохнула и погладила дочь по спине. Ей стало еще жальче свою дочь.

— Глупышка, даже в такой момент ты думаешь о нас с твоим двоюродным братом. Если ты поранилась, то отдыхай. Мне уже почти совсем хорошо, а у твоего брата хроническое заболевание. У придворных лекарей есть записи о его лечении. Я попрошу Цзынин сходить в резиденцию принца Цзинь и попросить лекаря провести сеанс иглоукалывания вместо тебя. Он поймет.

Су Цинъюй благодарно кивнула.

Мать и дочь еще немного поговорили, после чего госпожа Тун, опираясь на служанку, покинула комнату.

По дороге обратно, несмотря на теплую шубу и грелку в руках, лицо госпожи Тун оставалось ледяным.

— Цзынин, завтра нужно пустить слух, что Юйэр получила ожог по вине этой дурочки из дома Юнго. Мы не должны спускать им это с рук.

— Слушаюсь, госпожа, — ответила служанка.

…

Тем временем в карете дома Юнго…

Выслушав рассказ Мо Ши о том, что произошло на празднике, Су Цин пришел в ярость:

— Ах, этот дом Пинъян! Эта Су Цинъюй посмела обидеть мою драгоценную дочь! Они совсем меня не уважают! Нет, я этого так не оставлю! Сегодня же я добьюсь справедливости для моей Юаньбао!

— Афу! Разворачивай карету! Едем в дом Пинъян! — крикнул он кучеру.

— Афу, не слушай его! Возвращаемся домой! — воскликнула Мо Ши.

— Жена! Я не могу больше терпеть! — прорычал Су Цин.

— Терпи! Император и императрица уже наказали виновных из дома Пинъян. Если мы сейчас начнем действовать, они могут обвинить нас в неуважении к императорской семье!

— И что, нам просто так все оставить? — спросил Су Цин.

— Конечно, нет, — ответила Мо Ши. — Подождем, пока все утихнет. У нас еще будет возможность с ними поквитаться. Мы с домом Пинъян теперь враги!

Супруги обменялись многозначительными взглядами.

— Ты права, — сказал Су Цин. — Мы не будем торопиться.

Вспоминая о событиях на празднике, Мо Ши упомянула имя, которое им обоим было неприятно слышать.

— Кстати, странно, что Цан Сюань сегодня дважды помог нашей Юаньбао.

Су Цин нахмурился:

— Как моя дочь связалась с этим негодяем? — Выслушав рассказ жены, он усмехнулся. — Если бы не он, разве нас бы перевели из Мо Бэя в Шэнцзин? Разве ты бы поехала с Юаньбао на праздник? В конце концов, Юаньбао упала в воду из-за него! Думает, я буду ему благодарен? Пусть не мечтает!

Мо Ши знала, что муж так отреагирует, и вздохнула:

— Он, конечно, мерзавец, но наши дела и дела Юаньбао — это разные вещи. Когда у тебя будет время, отправь ему немного хорошего чая в знак благодарности. Не стоит позволять Юаньбао быть у него в долгу.

Заговорив о дочери, супруги снова забеспокоились.

— Интересно, почему Юаньбао вдруг так испугалась собак? — спросила Мо Ши.

Су Цин посмотрел на дочь. Она уже крепко спала на руках у матери, но ее брови были нахмурены, а на ресницах блестели слезы. Она крепко сжимала рукав матери, выглядя такой маленькой, беззащитной и несчастной, что сердце Су Цина сжалось от жалости.

Он нежно погладил дочь по волосам мозолистой рукой:

— Наверное, она все еще напугана после падения в воду. Наша Юаньбао так настрадалась.

Внезапно Мо Ши вспомнила кое-что, услышанное на празднике, и ее глаза заблестели.

— Муж, я слышала, что в Шэнцзине есть очень известный храм — Фосинсы. Через несколько дней там будет праздник, и настоятель храма, мастер Кунвэнь, будет проводить обряд. Может, мы сходим туда с Юаньбао, чтобы он на нее посмотрел?

Су Цин сразу же отказался:

— Мы, воины, не верим в духов. Мы верим только в свои мечи.

— Но Юаньбао не такая, как мы, — возразила Мо Ши, нежно поглаживая дочь. — Говорят, у человека есть три души и семь духов. Может, наша Юаньбао потеряла душу, поэтому она стала такой.

Су Цин замолчал, а потом пробурчал:

— Иди, если хочешь. Я слишком много убивал в своей жизни. На мне слишком много негативной энергии. Боюсь потревожить… потревожить богов. Вдруг они накажут Юаньбао за мои грехи?

— Не говори глупостей, — укоризненно сказала Мо Ши.

Вскоре карета подъехала к дому Юнго. Су Цин взял спящую Су Юаньюань на руки, и они вышли из кареты.

Следом остановилась карета Вэй Линлан. Когда она вышла, вся семья направилась в дом.

У Су Юаньюань был свой двор, Минчжуюань («Жемчужина в ладони»), расположенный рядом с Мойигэ, двором Мо Ши.

Но после всех сегодняшних событий Мо Ши не хотела оставлять дочь одну, поэтому отвела ее к себе в комнату, решив, что они будут спать вместе.

Посреди ночи Су Юаньюань, спавшая с краю кровати, начала метаться во сне, дрожа всем телом и бормотать: «Не ешь меня!», «Не кусай меня!». Ее лоб покрылся холодным потом.

Глава 17. Прошлая жизнь (Дополнительная глава! Спасибо 3721, Я папин утенок, Малыш с утиным клювом, Basswei, дорогой жемчужине! Люблю вас!)

Су Юаньюань снился кошмар.

Ей снился ее прежний дом, дом Пинъян.

Во сне она сидела перед туалетным столиком, примеряя изысканные украшения. Рядом стояла ее служанка Хунчжу:

— Госпожа, я слышала, что сегодня вечером на празднике вдовствующая императрица будет выбирать жен для принцев. Старшая госпожа часто бывает в резиденции принца Цзинь, лечит его ноги… Может быть…

Су Юаньюань увидела, как на ее лице отразилась досада. Она сжала зубы:

— Я не позволю ей увести брата Цзышэна! Я дольше всех была рядом с ним! Почему она?

Су Юаньюань помнила, что в прошлой жизни, узнав об этом, она так разозлилась, что даже не обратила внимания на Хунчжу.