Глава 3. Обвинение

Су Юаньюань вздрогнула от неожиданного обращения и подняла глаза на светлые, завораживающие розовые очи Цан Сюаня.

— Подойди сюда, девчушка, — сказал он.

То ли от страха перед великим злодеем, то ли от порыва холодного ветра, Су Юаньюань... чихнула прямо перед ним.

— Апчхи!

Только сейчас она осознала весь ужас своего положения: одежда промокла насквозь, холод пронизывал до костей. Она болезненно сморщила нос, как вдруг перед глазами потемнело — что-то тяжелое и теплое набросили ей на голову.

Высунувшись из-под ткани, она с удивлением поняла: мужчина снял свой верхний халат и укрыл ее. Остаточное тепло его тела согревало, словно у печки.

Неужели этот великий злодей... способен на доброту? Су Юаньюань растерянно смотрела на Цан Сюаня, но тот уже отвернулся, разглядывая винный кубок.

Внезапно сзади послышались торопливые шаги и рыдания:

— Юаньбао, дитя мое! Где же ты пропадала?

Голос приближался стремительно. Женщина ворвалась в беседку, увидела Су Юаньюань и, зарыдав, сжала ее в объятиях:

— Юаньбао, как ты сюда забрела? Я чуть не умерла от страха!

Объятия были такими крепкими, что Су Юаньюань едва дышала, но от них у нее предательски защемило в носу. Сколько же времени прошло с тех пор, как ее обнимала мать? В прошлой жизни, после возвращения Су Цинъюй, родная мать отдалилась от нее. В ушах вновь зазвучал тот резкий голос:

— Су Юаньань! Ты упряма, непочтительна, сестринские чувства для тебя пустой звук! Неужели я так тебя воспитывала?

— После того, как переступишь этот порог, между нами все кончено. Не смей больше называть меня матерью!

А эта женщина, совсем не похожая на прежнюю мать, смотрела на нее с такой заботой и любовью.

— Дай мне посмотреть, не ушиблась ли ты? — Женщина откинула халат и ахнула, увидев промокшую одежду. В глазах вспыхнул гнев: — Как ты могла так вымокнуть? Что случилось?

Осеклась, что резкий тон может напугать девушку, и смягчила голос:

— Не бойся, Юаньбао. Расскажи мне все как было, хорошо?

Ее ободряющий взгляд был таким теплым, что у Су Юаньюань задрожали руки. Можно ли говорить правду? Не обвинят ли ее снова в клевете на сестру? Не отправят ли в наказание в родовой храм?

Но теперь она не та беззащитная Су Юаньань. Она — Су Юаньюань. Не "Юань" из "орхидеи и ириса", а "Юань" из "круглой жемчужины". Собравшись с духом, она четко произнесла:

— Су Цинъюй. Толкнула.

— Су Цинъюй? — Госпожа Мо замерла, перебирая в памяти знакомые имена, и не заметила, как "слабоумная" дочь узнала имя. В этот момент подоспели остальные из дома Юнго во главе с невесткой Вэй Линьлан.

Увидев промокшую Су Юаньюань, Вэй Линьлан тоже вспыхнула:

— Матушка, Су Цинъюй — старшая госпожа дома Пинъян, — тихо напомнила она растерянной Мо.

— Дом Пинъян? — Госпожа Мо нахмурилась. Сердце Су Юаньюань сжалось, и она крепче вцепилась в руку матери. Дом Пинъян был влиятелен в Шэнцзине, а Су Цинъюй славилась кротостью, умом, добротой и почтительностью.

Все восхищались эталонной благородной девой, которую обожал весь дом. А ее, Су Юаньань, считали капризной, строптивой, заносчивой. Даже смерть ее, думали все, была заслуженной. Брат же на смертном одре заявил: в доме Пинъян лишь одна госпожа, у него лишь одна сестра.

Но только она знала: все это — маска Су Цинъюй! Неужели и нынешняя мать не поверит ей? Су Юаньюань не отрываясь смотрела на госпожу Мо. Та глубоко вдохнула и выпалила:

— Плевала я на этот дом Пинъян! Кто посмел столкнуть мою Юаньбао в воду, тот сегодня ответит! — Подхватив Су Юаньюань на руки, она решительно направилась к тронному залу.

— Не бойся, дитя. Я не позволю, чтобы с тобой обошлись несправедливо!

Глаза Су Юаньюань снова наполнились слезами. Она прижалась к шее госпожи Мо и тихо прошептала:

— Угу.

Она оглянулась на беседку. Цан Сюань, сидевший там с кубком, исчез — видимо, удалился еще до прихода госпожи Мо.

В тронном зале, где шел пир тысячи осеней, в центре стояла изящная фигура. Девушка держала старинную цитру, ее скромное платье переливалось в свете свечей лунным сиянием, подчеркивая утонченность и благородство. Шел этап подношения даров императрице Ван. После череды драгоценностей и картин, подарок девушки привлек внимание.

— Су Цинъюй, что это за цитра? — спросила за императрицу одна из наложниц. — Неужели это твой дар?

Слева сидели знатные девицы Шэнцзина, справа — наследный принц, принцы Хуай и Сюань, прочая молодая знать. Среди них Су Цзэцянь с гордостью наблюдал за сестрой.

Под взглядами восхищения и любопытства Су Цинъюй, прекрасная, как молодой месяц, улыбнулась:

— Ваша покорная слуга, удостоенная чести поздравить государыню, приготовила дар. Но накануне пира мне явилась во сне небесная дева, и я услышала волшебную музыку. Осмелюсь преподнести эту мелодию в дар, дабы пожелать государыне долгих лет!

Услышав о "небесной музыке", императрица Ван просияла:

— Хорошо! Позволяю!

Су Цинъюй устроилась с цитрой. Зал замер в ожидании чуда. Но в этот миг в зал ворвалась госпожа Мо с Су Юаньюань на руках, глаза ее полыхали гневом:

— Где Су Цинъюй? Ты столкнула мою Юаньбао в воду! Ваша покорная слуга требует справедливости!