Отдохнув полчаса, Чжоу Минжуй, который с этого момента решил считать себя Клейном, окончательно пришёл в себя. За это время он обнаружил на тыльной стороне правой ладони четыре черные точки, образующие небольшой квадрат. Они быстро поблекли и исчезли, но Клейн знал, что точки все еще скрываются в его теле, ожидая своего пробуждения.
«Четыре точки, образующие квадрат… Неужели это соответствует четырём углам и четырем видам пищи? Значит, в следующий раз мне не нужно будет готовить еду, достаточно будет шагов и заклинания?» — предположил Клейн.
Казалось бы, это неплохо, но осознание того, что в его теле теперь есть что-то загадочное и непонятное, вызывало страх.
А еще мысли о том, что земные заклинания здесь тоже работают… О странном переносе во сне… О таинственном, иллюзорном мире серого тумана, смысл которого оставался загадкой… О шёпотах, окруживших его во время ритуала, сводящих с ума… Все это заставило Клейна невольно содрогнуться – даже в июньскую жару.
Он вспомнил однажды услышанную фразу: «Самая древняя и сильная эмоция человечества – страх, а самый древний и сильный страх – это страх перед неизвестным*». И сейчас он ощущал его в полной мере.
Как никогда прежде его обуревало противоречивое желание: с одной стороны ему хотелось окунуться в мир мистики, узнать больше, развеять тьму неведения; но с другой – спрятать голову в песок и сделать вид, что ничего не произошло.
Сквозь окно на стол падали яркие солнечные лучи. Казалось, что на стол посыпались золотые песчинки. Клейн уставился на этот свет, словно пытаясь ухватиться за крупицу тепла и надежды.
Немного расслабившись, он тут же почувствовал, как накатывает усталость. Бессонная ночь и только что проведенный ритуал сделали его веки тяжелыми, словно свинец. Он едва мог их удерживать. Тряхнув головой, Клейн оперся о край стола и, не утруждая себя уборкой оставленного в углах ржаного хлеба, пошатываясь, добрался до кровати. Едва коснувшись подушки, он провалился в глубокий сон.
***
Бррр!
Голод разбудил Клейна. Он открыл глаза, чувствуя себя свежим и отдохнувшим.
«Голова всё ещё немного болит, — Клейн потёр виски и сел. — Я так голоден, что мог бы съесть лошадь!»
Расправив складки на одежде, он вернулся к столу и поднял серебряные карманные часы с выгравированными на них виноградными листьями.
Щёлк!
Крышка карманных часов открылась, и он услышал тиканье секундной стрелки.
«Половина первого. Я проспал больше трёх часов…» — сглотнув, Клейн убрал часы в карман льняной рубашки.
На Северном континенте в сутках также было 24 часа, в часе – 60 минут, а в минуте – 60 секунд. Вот только совпадала ли продолжительность секунды с земной, Клейн не знал.
Но сейчас его мозг отказывался думать о мистике, ритуалах и мире над серым туманом. Единственное, что имело значение – еда!
«Все размышления оставлю на время после еды! Только тогда голова будет нормально работать!» — не раздумывая, он собрал ржаной хлеб из углов комнаты, стряхнул с него пыль и решил взять один ломоть на обед.
В его родных краях было принято делиться подношениями после ритуала, и, поскольку хлеб выглядел нетронутым, а в кармане оставалось всего пять пенсов, бережливость казалась разумной.
Конечно, на это повлияли и обрывки воспоминаний, и привычки прежнего хозяина тела.
Поскольку газ был слишком дорогим, даже для освещения, Клейн достал и установил печь, а затем, добавив немного угля, начал кипятить воду в чайнике. В ожидании он расхаживал по комнате.
Любой подавился бы, съев эти буханки ржаного хлеба без воды!
«Ужас, неужели теперь мой рацион – хлеб утром, хлеб в обед и только вечером мясо?.. Хотя, если бы не Мелисса, беспокоящаяся о моём предстоящем собеседовании, мы ели бы мясо всего два раза в неделю», — размышлял Клейн, слишком голодный, чтобы думать о чём-то серьёзном.
Взгляд его упал на шкаф, где лежал тот самый фунт баранины. Казалось, в глазах у него вспыхнул жадный огонек.
«Нет, нет, нужно дождаться Мелиссу, чтобы поесть вместе», — он резко покачал головой, отгоняя мысль отрезать половину и приготовить ее сейчас же.
Хотя он часто ел вне дома, благодаря одинокой жизни в большом городе у него всё же сформировались некоторые базовые кулинарные навыки. Приготовленные им блюда не являлись шедеврами кулинарии, но, по крайней мере, были съедобными.
Отвернувшись, чтобы не искушать себя, он вдруг вспомнил: утром, помимо мяса, он купил еще зеленый горошек и… картошку!
«Картошка!» — в голове тут же родился план. Он стремительно развернулся, подскочил к шкафу и вытащил две картофелины из небольшого запаса.
Сначала он помыл картошку в общей ванной, а затем бросил в кипящую воду прямо в чайнике. Через некоторое время он достал коробку с приправами, открыл ее и насыпал в воду немного желтоватой крупной соли.
Ещё несколько минут ожидания – и Клейн снял чайник с огня, разлил подсоленный бульон по кружкам и миске, а затем выловил вилкой две картофелины и положил их в тарелку.
Фууф!
Он очищал кожуру, попутно дуя на пальцы, а аппетитный аромат варёной картошки постепенно наполнял комнату. У Клейна началось бешеное слюноотделение; жар картофеля больше не мог его сдерживать. Он откусил кусочек, хотя тот был очищен только наполовину.
«Рассыпчатая! Ароматная! Сладковатая на послевкусии!» — сердце его наполнилось блаженством, и он вмиг расправился с обеими картофелинами, съев даже часть кожуры.
Только после этого он взял миску и с удовольствием отхлебнул «бульона» – легкий солоноватый вкус смыл сухость во рту.
«Я очень любил есть так картошку в детстве…» — с ностальгией подумал уже немного утоливший голод Клейн и принялся разламывать ржаной хлеб, размачивая его в «бульоне». Возможно, ритуал оказался слишком энергозатратным, и Клейн съел целых две булки, что составило целый фунт.
Допив «бульон» и прибравшись после себя, он почувствовал, будто заново родился, вновь ощутив радость жизни и яркость солнечного света.
Вернувшись к столу, он задумался о своих дальнейших действиях:
«Бессмысленно прятаться. Нужно найти способ погрузиться в мир мистики, стать тем самым “Потусторонним”, о котором говорили [Справедливость] и [Повешенный].
Мне нужно преодолеть страх перед неизвестностью.
Пока единственный путь – ждать следующего “собрания” и надеяться подслушать формулу зелья “Зрителя” или другие вещи, связанные с мистицизмом.
До понедельника ещё четыре дня. А до этого нужно разобраться с проблемой владельца тела. Почему он покончил с собой? Что с ним случилось?..»
Поскольку бросить всё на произвол судьбы** и вернуться обратно на Землю было невозможно, Клейн взял раскрытую тетрадь, надеясь найти в ней подсказки и заполнить пробелы в памяти.
Очевидно, прежний хозяин тела вёл записи, иногда превращая их в подобие дневника. Клейн точно знал, что в ящике, служившем опорой для стола, хранилась целая стопка исписанных тетрадей.
Эта тетрадь начиналась с 10 мая, и первые страницы были посвящены учебе, преподавателям и научным вопросам.
«12 мая. Мистер Азик упомянул, что язык империи Балам на Южном континенте также происходит из древнего фейсака, ответвления языка великанов – йотуна. Почему так? Неужели все разумные существа когда-то говорили на одном языке? Нет, это невозможно. Даже в «Откровении Ночи» и «Книге Бурь» упоминается, что в эпоху, более древнюю, чем сама древность, великаны не были единственными правителями континента. Были ещё эльфы, драконы и иные расы… Хотя, возможно, это всего лишь легенды».
«…»
«16 мая. Старший доцент Коэн и мистер Азик спорили о неизбежности эпохи пара. Мистер Азик считает, что это случайность, и, если бы не внезапное появление императора Рассела, то возможно, Северный континент до сих пор бы пользовался мечами, как и Южный. А наставник утверждал, что Азик преувеличивает роль личности, и с развитием технологий, даже без Рассела, появился бы какой-нибудь император Роберт – короче говоря, эпоха пара, возможно, и запоздала бы, но обязательно наступила. Считаю их спор бессмысленным. Я предпочитаю открывать новое и восстанавливать историю, окутанную тайной. Может, мне стоило изучать не историю, а археологию».
«…»
«29 мая. Меня нашёл Уэлч и сообщил, что раздобыл дневник Четвёртой Эпохи. О Богиня! Дневник Четвёртой Эпохи! Он не захотел просить помощи у студентов кафедры археологии, поэтому обратился к Нае и ко мне, чтобы мы помогли ему с расшифровкой. Как я мог отказаться? Конечно, я смогу сделать это только после защиты диплома. Сейчас нельзя позволить себе отвлечься».
На этом месте Клейн оживился. В отличие от предыдущих записей о лекциях и спорах преподавателей, упоминание дневника Четвертой Эпохи могло быть ключом к разгадке самоубийства прежнего хозяина тела.
Четвёртая Эпоха предшествовала нынешней Пятой Эпохе, Железному веку. Ее история была окутана тайной, с множеством пробелов. Даже найденные гробницы, древние города и документы были редки, и историкам с археологами приходилось опираться на смутные, религиозно окрашенные тексты Семи Церквей, чтобы хоть как-то восстановить картину прошлого. Лишь благодаря этому было известно о существовании империи Соломона, империи Тюдоров и империи Трансуэстов.
Клейн, стремившийся развеять туман истории, не интересовался первыми тремя эпохами, история которых больше походила на мифы, но Четвертая Эпоха, известная также как «Эпоха Богов», вызывала у него жгучий интерес.
«Хм, значит, Клейн беспокоился о своей будущей карьере и поэтому так сильно сосредоточился на интервью. Но всё было тщетно...» — невольно вздохнул Клейн.
Университеты в этом мире были редкостью, и большинство студентов происходили из знатных или богатых семей. Но даже поступивший простолюдин, несмотря на возможную дискриминацию и изоляцию в социальных кругах, все равно мог завязать ценные связи – например, во время групповых проектов и обсуждений.
В качестве примера можно привести Уэлча Макговерна, который был сыном банкира из Константа в Срединноморье королевства Лоэн. Щедрый и богатый, он часто работал в одной группе с Клейном и Наей, поэтому привык обращаться к ним за помощью.
Отбросив лишние мысли, Клейн продолжил чтение:
«18 июня. Выпускной. Прощай, Хойский*** университет!»
«19 июня. Я просмотрел дневник. Сравнив структуру предложений и корневые слова, я понял, что это вариант древнего фейсака. Точнее, за тысячу лет язык претерпел небольшие изменения».
«20 июня. Мы расшифровали содержание первой страницы. Автор был членом семьи Антигонов».
«21 июня. Он упомянул Черного Императора, что противоречит предыдущим выводам о периоде. Может, наш наставник ошибался, и "Черный Император" был общим титулом всех императоров империи Соломона?»
«22 июня. Семья Антигонов, похоже, занимала высокое положение в империи Соломона. Автор пишет, что вступил в тайную сделку с кем-то по имени Тюдор. Тюдор? Империя Тюдоров?»
«23 июня. Я заставляю себя не думать о дневнике и не ходить к Уэлчу. Нужно готовиться к собеседованию! Это важнее всего!»
«24 июня. Ная говорит мне, что они нашли что-то новое. Думаю, мне стоит заглянуть».
«25 июня. Судя по новым расшифрованным отрывкам, автор получил задание отправиться к главному пику горной цепи Хорнакис, в "Страну Вечной Ночи" на его вершине. О, Богиня, высота пика – больше 6 000 метров! Как там может существовать целая страна? Чем они питаются?!»
«26 июня. Неужели все эти странные вещи реальны?»
На этом записи обрывались. Чжоу Минжуй перенесся в это тело ранним утром 28 июня.
«Значит, запись от 27-го – это те самые слова: "Все умрут, включая меня"…» — Клейн перелистнул на страницу, которую впервые увидел, когда переселился, и почувствовал, как по спине пробежал холодок.
Чтобы раскрыть тайну самоубийства прежнего хозяина тела, нужно было навестить Уэлча и снова взглянуть на древний дневник. Но, обладая богатым опытом чтения книг, просмотра фильмов и сериалов, Клейн понимал: если он пойдет туда, и если дело действительно в этом, то он, скорее всего, столкнется с неизвестной опасностью. Все эти дураки, которые, зная, что в замке водятся призраки, всё равно лезут туда напролом, служат ему предостережением!
Но и не пойти было нельзя. Бегство никогда не решало проблем, лишь позволяло им копиться, пока они не обрушивались на тебя лавиной.
«Вызвать полицию? Но как объяснить, что я "покончил с собой"...»
Тук!
Тук-тук!
Вдруг раздался резкий, настойчивый стук в дверь.
Клейн резко выпрямился, прислушиваясь.
Тук!
Тук-тук!
Стук эхом разносился по пустому и безмолвному коридору
________________
*прим. ред. А.: Цитата из книги «Притаившийся ужас» американского писателя Говарда Филлипса Лавкрафта.
**прим. беты О.: В оригинале 拍拍屁股就走 – «хлопнуть рукой по заднице и свалить» – китайская идиома, означающая уйти от ответственности, легко, без сожалений, смотаться.
***прим. ред. А.: В оригинале 霍伊大学 huò yī dà xué –- Университет Хой, по названию протекающей рядом реки Хой. Если переводить иероглифы: "внезапно ислам /Ирак/Иран университет".
При переводе иностранных названий китайцы подбирают похоже звучащие иероглифы. Иногда они передают смысл, иногда только звучание. Чем руководствовался автор, выбирая такое название для реки, мы не знаем. В китайском фандоме ответа не нашли.
________________
Клейн готовит картошку
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|