Том 1 Глава 1: Багровый

 

 «Больно! Голова! Голова раскалывается!»

Причудливый, полный шепота сон рассыпался на части. Чжоу Минжуй [1], еще не успев полностью проснуться, ощутил пульсирующую боль в голове – будто его били арматурой, снова и снова. Нет, скорее, как будто острый предмет пронзил висок и провернулся несколько раз!

— Кх… — в оцепенении он попытался перевернуться, сесть, пошевелить головой, но не смог двинуть даже пальцем. Тело отказывалось слушаться.

«Кажется, я не проснулся и все еще сплю…» — Чжоу Минжуй уже сталкивался с подобным, когда кажется, что очнулся, но на самом деле продолжаешь спать. Собрав волю в кулак, он изо всех сил попытался вырваться из оков тьмы и иллюзий.

В полусне он старался сосредоточиться, но сознание было подобно неуловимому туману. Мысли не поддавались контролю. Как он ни старался, внимание то и дело ускользало, а в голове всплывали обрывки размышлений.

«Почему голова заболела посреди ночи, все же было нормально? 

Да еще и так сильно!

Может, это кровоизлияние в мозг?

Черт, неужели я умру таким молодым?

Надо проснуться! Сейчас же!

…А? Боль уже не такая сильная, но все равно ощущение, будто мозг режут тупым ножом…

Теперь не уснуть. Как я завтра пойду на работу? Хотя… С такой мигренью надо взять выходной. Да и плевать на придирки менеджера!

Если подумать, не все так плохо – появится куча свободного времени!» 

Волны боли помогали Чжоу Минжую по крупицам накапливать силы. Наконец, собрав всю волю, он резко выпрямился и открыл глаза, окончательно вырвавшись из полусонного состояния.

Сперва перед глазами все расплывалось,а затем мир окрасился в легкий багрянец. Чжоу Минжуй увидел перед собой письменный деревянный стол, на котором лежала раскрытая тетрадь с грубыми пожелтевшими страницами. Вверху страницы бросалась в глаза фраза на незнакомом языке со странными буквами, написанная иссиня-черными, почти сочащимися чернилами.

Слева от тетради, у самого края стола, аккуратной стопкой лежали семь или восемь книг. Справа на стене виднелись серовато-белые трубы, к которым крепился настенный светильник.

Светильник был явно выполнен в классическом западном стиле: прозрачный стеклянный плафон в черной металлической решетке, размером примерно с половину головы взрослого человека.

Наискосок от погасшего светильника стояла окутанная бледно-красным сиянием чернильница. Рельеф на ее поверхности складывался в смутные очертания ангела.

Перед чернильницей, справа от тетради, лежало темное механическое перо с округлым корпусом. Его наконечник тускло поблескивал, а рядом с колпачком лежал латунный револьвер.

«Револьвер?» — Чжоу Минжуй остолбенел. Все вокруг было чужим и совершенно не походило на его комнату!

В замешательстве он заметил, что стол, тетрадь, чернильница и револьвер были окутаны багровой «вуалью» – отблеском света, проникающим через окно.

Неосознанно он поднял голову, его взгляд медленно поднялся вверх. 

В черном, словно бархат, небе висела багровая луна, безмолвно заливающая все вокруг своим светом.

«Что…»

Охваченный ужасом, Чжоу Минжуй резко вскочил на ноги, но, прежде чем он успел выпрямиться, в голове вновь заныло. На мгновение силы покинули его, и он грузно рухнул обратно на твердый деревянный стул.

Бах!

Боль не имела значения. Чжоу Минжуй уперся руками в стол, снова поднялся и огляделся в панике.

Комната была небольшой. Слева и справа виднелись коричневые двери, у дальней стены стояла деревянная двухъярусная кровать. Между ней и левой дверью стоял шкаф с двумя створками сверху и пятью выдвижными ящиками снизу.

Рядом со шкафом, на уровне человеческого роста, виднелась еще одна серовато-белая труба, соединенная со странным механизмом – внутри просматривались шестерни и подшипники.

В правом углу комнаты, возле стола, стояло что-то вроде угольной печи, а рядом – кастрюли, железные горшки и прочая кухонная утварь. 

За правой дверью висело треснувшее зеркало в простой деревянной раме.

Бросив взгляд в его сторону, Чжоу Минжуй смутно увидел свое отражение:

Черные волосы, карие глаза, льняная рубашка, худощавое телосложение, ничем не примечательные черты лица с чуть более выраженными скулами…

«Что за…» — Чжоу Минжуй судорожно глотнул воздуха, в голове тут же возникла куча беспорядочных догадок.

Револьвер, старинный западный интерьер, багровая луна, не похожая на земную – все указывает на одну невероятную возможность!

«Неужели я… перенесся в другой мир?» — его рот медленно открылся.

Он вырос на веб-романах и не раз представлял подобное. Но когда это случилось наяву, принять реальность оказалось нелегко.

«Видимо, вот что значит увлекаться фантастикой [2]…» — прошло несколько десятков секунд, прежде чем он смог с горькой усмешкой пошутить над собой.

Если бы не непрекращающаяся головная боль, заставляющая мысли оставаться ясными, он бы точно решил, что все еще спит.

«Спокойствие, только спокойствие…» — сделав несколько глубоких вдохов, Чжоу Минжуй попытался взять себя в руки.

И в этот момент, по мере того как тело и разум приходили в равновесие, в его сознании начали всплывать обрывки чужих воспоминаний.

Клейн Моретти, житель города Тинген, округа Авва [3], королевства Лоэн, Северного континента. Недавний выпускник исторического факультета Хойского университета…

Отец – сержант королевской армии, погиб в колониальном конфликте на Южном континенте. Компенсация позволила Клейну учиться в частной гимназии, что помогло поступить в университет…

Мать – почитательница Богини Вечной Ночи [4]. Умерла в год его вступительных экзаменов…

Есть старший брат и младшая сестра. Вместе они живут в двухкомнатной квартире…

Семья небогата, едва сводит концы с концами. Сейчас все держится на старшем брате, работающим клерком в импортно-экспортной компании…

Как выпускник исторического факультета, Клейн знал древний язык фейсак, считающийся прародителем всех языков Северного континента, а также гермес, который часто встречался в древних гробницах и использовался в ритуалах и молитвах…

«Гермес?» — Чжоу Минжуй дотронулся до пульсирующего болью виска и перевел взгляд на раскрытую тетрадь. Символы на пожелтевшей бумаге сначала казались чужими, потом странными, потом… знакомыми.

Это был гермес!

Слова, будто готовые стечь со страницы, гласили:

«Все умрут, включая меня».

— Твою ж… — Чжоу Минжуй в ужасе отпрянул, желая быть как можно дальше от тетради и этих слов.

Ослабленный, он едва не упал, но в последний момент ухватился за край стола. Воздух вокруг словно сгустился, а в ушах зазвучал невнятный шепот, будто в детстве, когда старшие рассказывали страшные истории.

Он тряхнул головой – видения исчезли. Чжоу Минжуй с трудом выпрямился, отвел взгляд от тетради и тяжело задышал.

На этот раз его внимание привлек латунный револьвер, и в голове возник новый вопрос:

«Если семья Клейна едва сводит концы с концами, откуда у них револьвер?» — Чжоу Минжуй нахмурился. 

Размышляя об этом, он заметил на краю стола красный отпечаток руки – более темный, чем лунный свет, и более густой, чем багровая «вуаль».

Это был кровавый отпечаток!

«Кровь?» — Чжоу Минжуй машинально развернул руку, которой только что держался за стол, ладонь и пальцы были все в крови.

Головная боль между тем не утихала, лишь слегка ослабла, но продолжала нудно пульсировать.

«Неужели я… разбил голову?» — с этой мыслью он повернулся к треснувшему зеркалу. 

Подойдя ближе, он увидел в зеркале человека среднего роста с черными волосами, карими глазами и интеллигентной внешностью.

«Теперь я… Клейн Моретти?»

На секунду Чжоу Минжуй замер. Из-за слабого ночного освещения детали были плохо видны, поэтому он подошел ближе, пока не оказался в шаге от зеркала.

В тусклой дымке света багровой луны он повернул голову, чтобы осмотреть висок.

Зеркало беспристрастно отразило зияющую рану на его виске, с обожженными краями и запекшейся кровью.

А внутри… медленно пульсировало серовато-белое вещество мозга.

________________

[1] прим. ред. А.: 周 zhōu – цикл/неделя; 明瑞 míng ruì – счастливое/ясное будущее.

[2] прим. ред. А.: в оригинале «Наверное, вот что значит любовь Е-гуна к драконам?»

В период Весен и Осеней (770–476 до н. э.) в царстве Чу жил Чу Чжулян, который называл себя Е-гун. Е-гун так любил драконов, что изображения драконов украшали его дом и одежду. Он говорил, что драконы ему нравятся больше всего на свете.

Когда небесный дракон услышал об этом, он посетил Е-гуна, чтобы поблагодарить его. Но Е-гун испугался и стал звать на помощь.

Дракон спросил: «Я слышал, что Вы любите драконов больше всего на свете. Как Вы можете так сильно бояться, увидев меня?»

Дрожа от страха, Е-гун ответил: «Я люблю только изображения драконов, а видеть Вас вживую – это не то же самое!» И выбежал из дома.

История легла в основу идиомы 葉公好龍, yè gōng hào long – «Е-гун любит драконов» и означает «любить лишь на словах», «любить то, чего никогда не видел». 

[3] прим. ред. А.: в оригинале 阿霍瓦, Ā huò wǎ, звучит как «Ахова», но, поскольку читателям привычнее первый вариант, оставили его.

[4] прим. ред. А.: в оригинале 黑夜女神 – «Богиня Темной ночи». Мы оставили привычное для русскоязычного фандома имя.

________________

Комната