— Каков подонок…
Выпроводив Сириуса за главные ворота и вернувшись в поместье, Гелиос позволил скопившемуся раздражению вырваться наружу.
— Брось, он пришёл к нам с благими намерениями.
— Какая разница, если он пришёл глумиться над моим просчётом.
— Компания сэра Петерсона куда приятнее его величества, поэтому ты спустился в одном халате на плечах.
— Не ставь меня в одно предложение с этим молокососом. Это оскорбляет меня.
Нашёл время для ревности.
Гелиос бросил баночку с мазью в сторону и рухнул на кровать. Его постоянное ребячество начинало изрядно утомлять, однако я случайно подметила, что вся его кожа покрылась потом.
— Ты, правда, в порядке? Раны тебя не тревожат?
— Нет.
— Но почему ты так обильно потеешь? — когда я сняла и без того свободно болтавшийся халат и приложила руку к повязкам, то почувствовала жар. — У тебя снова повысилась температура. Почему ты ничего не сказал? Как давно это происходит?
— С тех пор, как он нанёс мазь.
— Значит, лекарство совсем не помогает? Быстрее, давай смоем…
— Нет, — Гелиос спешно повернулся ко мне лицом, обхватил за запястье и усадил рядом с собой. — Эта мазь и должна так работать. Через некоторое время станет лучше.
— Ты ведь не доктор, откуда знаешь?
— Потому что сам ей пользовался, когда ты пострадала, — тихо признался он.
С тех самых пор, как секрет перестал быть таковым, эта тема стала для нас своего рода табу. Гелиос не стремился вспоминать о том времени, а я не хотела, чтобы он винил себя. Но сейчас мужчина сказал это так легко и свободно… явно не хотел, чтобы я переживала.
«Потому что я слишком слаба», — нахмурилась, поджала губы и, взяв в руки полотенце, сделала вид, что прикрываю ему спину. Будто невзначай прижала рану.
— Ай!
— Я попрошу горничную принести лёд, подожди немного.
— Лихорадка скоро отступит, мне ничего не надо… Ай!
— Мне не нужно это, мне не нужно то… Чем ты слушал, когда доктор объяснял, что, если мы не будем сбивать температуру, яд будет распространяться по телу быстрее? Тогда нам придётся ампутировать конечности, просто потому что ты был слишком упрям.
— Он пытался меня запугать.
— Что ж, в таком случае, сэр Петерсон не стал бы приносить тебе мазь исключительно по доброте душевной. Так что лежи смирно.
Я продолжила отчитывать его, и на лице Гелиоса мелькнула улыбка, словно он окончательно оставил попытки сопротивляться мне.
Пока я обмахивала рану веером, стараясь хоть как-то облегчить мучения мужа, в комнату забежала Мэри.
— Вы звали меня, мадам?
— Принеси лёд и несколько чистых полотенец.
— Сию секунду, мадам.
Горничная поклонилась, вылетела из комнаты и вскоре вернулась со всем, что я просила. Я положила холодный компресс на спину Гелиоса и аккуратно обтёрла его взмокшее лицо полотенцем. Мужчина понаблюдал за мной молча и вдруг заметил:
— Если бы я знал, что мне досталась такая милая жена, то давно бы себя поранил.
— Ты снова говоришь странные вещи.
— Странные? Я полностью серьёзен.
— Как по мне, твои слова — настоящее сумасбродство. Ты правда думаешь, что это того стоит? — я закатила глаза, надув губы.
Но Гелиоса уже было не остановить, и он продолжил меня подкалывать:
— Твоя любовь так беззаветна, порой мне кажется, что я её просто не заслуживаю.
— И кто тебе сказал, что я «беззаветна»?
— Хм-м? В каком это смысле?
— В том, что тебе нужно немного поспать и не утомлять себя пуще прежнего. К тому же, это даст мне шанс немного передохнуть.
— Хорошо, — Гелиос слабо улыбнулся, словно послушный ребёнок, и прикрыл глаза.
Я дождалась, пока он уснёт, и тихонько вышла из комнаты.
* * *
— Братик, открывай рот.
— Я сам.
— Не надо. Что, если ты заляпаешь одеяло?
— Ничего я не заляпаю.
— И не надо, Тиа тебя покормит, — упрямо покачала головой Тиарис, придерживая в руке ложку.
Эскаль ещё немного поколебался, пристыженный такими словами, но всё же неохотно открыл рот и уже в следующую секунду почувствовал на языке холодное мороженое.
— Ну что скажешь? Вкусно?
— Да. Ты тоже попробуй.
— Хорошо.
А девочка будто только и ждала этих слов: зачерпнула огромный шарик мороженого и запихнула себе в рот. Внутри тут же распространился освежающий, с кислыми нотками, вкус лимона. Тиарис проглотила угощение и снова подняла ложку.
— Теперь твоя очередь.
— А-а, — Эскаль проглотил ещё одну порцию, затем вытер уголок рта рукавом. — Я больше не хочу.
— Что-то случилось? Ты уже наелся?
— В последнее время я только лежу в кровати. Я не голоден.
— Вот как… Тогда я тебе ничего не дам. Доктор говорит, что чем больше ты будешь спать, тем быстрее поправишься.
Эскаль погладил девочку, на чьём лице всё ещё виднелись сомнения, по голове.
— Всё в порядке. У меня ничего не болит.
— Знаю. Прошлой ночью тебе приснился кошмар, а деда говорит, что это очень тяжело, — вздохнула Тиа, опуская рукава.
— Да. В будущем я буду хорошо кушать, — закивал Эскаль, окончательно её успокаивая.
В следующую секунду в дверь постучали.
— Эскаль, я могу войти?
— Да, мама.
Петли скрипнули, и в комнату вошла Ления. Тиарис тут же подскочила с кровати.
— Тиа тоже с тобой?
— Да. Братик съел завтрак, принял лекарство, съел обед и мороженое!
— Тиа всё это время помогала братику?
— Да!
— Какая ты чудесная девочка, — Ления ласково погладила Тиарис по плечу и добавила уже шёпотом: — Мне очень жаль, милая, но мне нужно поговорить с Эскалем. Можешь оставить нас ненадолго?
— Э-э… Хорошо.
Тиа бросила на друга короткий взгляд и скрылась в коридоре. Ления дождалась, пока дверь закроется, а затем опустилась на стул, стоящий возле кровати.
— Эскалиум Эндимион. Не пора ли побеседовать с матушкой?
* * *
Мальчик будто догадывался, какой разговор ему предстоял, и тут же вжался в изголовье постели, словно краб.
Я внимательно изучила его взглядом. На лице до сих пор проступал страх, будто Эскаль не мог забыть о встрече с чудовищем, и мне вдруг стало невыносимо стыдно, что, заботясь о муже, я не смогла уделять сыну достаточно времени.
— Что-нибудь болит?
— Нет… — глухо отозвался Эскаль. — Прости, что заставил тебя волноваться…
Я пришла сюда, чтобы просить не рисковать своей жизнью впредь, но выражение его лица и увлажнившиеся от слёз глаза тронули за самое сердце. Честно признаться, Эскаль ни в чём не виноват — да и можно ли винить ребёнка за смелость и доброту?.. Нет, ни в коем случае. Я всё равно преподам ему урок, но немного иначе.
Немного помолчав, я наконец заговорила:
— Эскаль. В тот день ты поступил правильно, но это было слишком опасно. Ты понимаешь это? Хотя рыцари должны защищать слабых, тебе ещё не хватает сноровки и навыков владения мечом. Что бы ты делал, если чудовище набросилось на тебя сразу же? Или если отец немного запоздал? Мама и папа сильно переживают за тебя, а у его величества императора могли быть проблемы.
— Простите… — мальчик перевёл на меня взгляд, едва сдерживая слёзы.
Я хотела добавить ещё кое-что, но уже не смогла — язык не повернулся. Вместо последующих нотаций молча прижала ребёнка к себе и погладила по спине.
— Ты хоть представляешь, как я испугалась? Никогда так не делай.
— Этого больше не повторится.
Уха коснулся тихий детский всхлип. Излишняя доброта — своего рода проклятие. Да и зачем Эскаль отчаялся на этот шаг, прыгнул наперерез чудовищу ради этой негодной принцессы? Неужто бездумно пытался её защитить?
Осознание поразило разум, словно молния, я разжала руки и, отодвинувшись, осторожно спросила:
— Эскаль, вы с Аделой…
— Да?
— Ох, нет, ничего. Матушка ошиблась.
Нет, нет. Я потрясла головой, скользнув взглядом по заколкам Тиарис на прикроватной тумбе.
* * *
— Почему вы вздыхаете? Герцогу снова нездоровится?
Я опустила вышивку на колени и громко вздохнула, и Мэри, подбиравшая для меня нитки, тут же поинтересовалась моими переживаниями. Я только покачала головой.
— Дело не в этом. Назрела кое-какая проблема.
— О чём вы тревожитесь? Пожалуйста, расскажите. Давайте подумаем вместе, — взмолилась горничная, даже не скрывая блеска в глазах. Судя по всему, ей было невероятно скучно.
— Думаю о том, кому суждено стать моей невесткой, — неохотно признала я.
— Да? — удивлённо переспросила Мэри. — Если вы не хотите говорить, давайте не будем.
Так я ведь серьёзно. Знаю, как глупо звучали разговоры о выборе невестки для шестилетнего сына, но я и не думала врать и уклоняться от ответа.
— Не знаю, что у вас происходит, но всё обязательно будет в порядке. Мадам, конечно, трудностей никак не избежать, но именно они позволили вам встретить герцога, — попыталась утешить горничная.
— Вот так?
— Но ведь это правда. Поэтому не накручивайте себя из-за тех проблем, которые не сможете решить сейчас, и возвращайтесь к вышивке…
— Мадам!
На террасу вбежал Мерлин. Я склонила голову, подметив его взъерошенный внешний вид, и спросила:
— Что случилось?
— У-у нас гости.
— Гости? Кто именно?
— Это… Её величество великая герцогиня Крауфорд и принцесса.
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|