— Что? — Гелиос нахмурился, будто не до конца понимая, что я имею в виду.
— Я хочу быть мамой Эскаля, — повторила я, не сводя с него глаз.
— Что ты говоришь… Нет, подожди секунду, Лена.
Он озадаченно посмотрел на меня и растёр лицо руками. Я и сама считала эти слова немного неожиданными, однако лишь так можно было как можно скорее подвести черту этим неоднозначным отношениям.
— Ты хочешь быть его матерью? — строго переспросил Гелиос.
— Да. Настоящей мамой.
Он шумно выдохнул. Я знала, что ему это не понравится, но иного пути не было. Я стала законной женой Гелиоса, но не матерью Эскаля. Сейчас право опеки над мальчиком принадлежало дедушке по материнской линии, маркизу Мелкс. Когда Шарлетт Мелкс умерла, а Гелиос искал меня, маркиз взял ребёнка к себе. Право опеки досталось ему лишь из-за крайней необходимости, только об Эскале он заботиться не собирался. Причиной такого поступка была, конечно, возможность наследования титула герцога Эндимиона.
Моя же проблема заключалась в том, что я не могла помешать Гелиосу отослать Эскаля ни в Академию, ни к маркизу Мелксу.
Вот что я имела в виду под словосочетанием «настоящей мамой»: вернуть мне права, отнятые маркизом.
— Не говори глупостей, — глухо отозвался Гелиос, словно отказываясь принимать смысл этих слов.
— Я твоя жена, Эскаль — твой сын. Естественно, я должна быть его мамой, — в голове вспыхнули глаза мальчика, молящего не выбрасывать его.
— Какое тебе дело до ребёнка, который не имеет к тебе никакого отношения?
— Потому что ребёнок ни в чём не виноват, — лишь выпалив эти слова, я целиком осознала их смысл. Я хотела сказать это Эскалю, и эти слова я отчаянно желала услышать в детстве.
Я не виновата, что родилась. Я не сделала ничего плохого.
— Если я стала источником твоей ненависти, то перестань, — я немного подождала и продолжила. — Я тоже ненавижу Шарлетт Мелкс. Но Эскаль не виноват. Ты же знаешь, как он боится твоей ненависти.
— Прекрати.
— Я знаю, тебе тяжело, Гелиос. Однако я хочу защитить Эскаля.
— Ты не сможешь. Я этого не позволю.
Я думала, что справлюсь. Я думала, что сегодняшняя поездка немного изменила положение дел.
Но Гелиос не изменился.
Он всё ещё не собирался принимать Эскаля, не мог заставить себя взглянуть на душевные раны мальчика. Если достичь компромисса невозможно, тогда оставалось лишь одно решение.
— Хорошо, тогда уйду я.
— Что?
— Если тебе настолько неприятен Эскаль, я заберу его, и мы уедем, — заявила я и, пройдя мимо опешившего Гелиоса, достала чемодан.
Гелиос заранее подготовился к моему приезду, поэтому вещи так и остались нераспакованными.
Я покинула комнату.
— Мэри! Разбуди Эскаля и попроси карету.
— Мадам? Куда же Вы собрались?
— Поговорим по дороге, а пока приведи Эскаля. И собери свои вещи.
— Вы собираете вещи? Что происходит? — выпучив глаза, удивилась служанка.
Как же утомительно.
Я тут же направилась будить Эскаля.
— Лена!
Гелиос, наконец отошедший от моих слов, вылетел в коридор и схватил меня за кисть руки.
— Отпусти.
— Нет. Ты не можешь уйти.
— Значит, ты прислушаешься ко мне? — Гелиос снова промолчал. Я посуровела и продолжила стальным голосом. — Я поняла. Больше мне нечего сказать.
Я взмахнула рукой. Кольцо, знак нашего брака, со звоном упало и, прокатившись по полу, остановилось возле ног Гелиоса. Он бережно поднял его, не скрывая боли в глазах.
— Лена…
— Прости, Гелиос. Но это закончится сегодня.
Я отвернулась. Если не сдам позиции, Гелиос обязательно пойдёт на уступки и вернёт мне опеку над Эскалем.
Бах.
По коридору разнёсся громкий, резкий звук.
— Боги!
Гелиос упал на пол, потеряв сознание.
***
В ту ночь разразился шторм.
Я не могла вспомнить, что происходило до приезда доктора. В голове проносились короткие, смутные отрывки того, как Мерлин перенёс Гелиоса обратно в комнату и утешил меня. Вскоре у Гелиоса начался жар. Я нервно заламывала руки в ожидании доктора — по прибытии он сразу же ворвался в комнату мечущегося в постели герцога.
Доктор внимательно осмотрел его и заговорил:
— Кажется, он страдает от ужасной боли в теле.
— В теле?
— Да. Не перетруждался ли герцог в последнее время?
— Перетруждался…
Всегда. Женившись на мне, он часто оставался в кабинете всю ночь напролёт. Избегал обвинений...
И всё же, если ему было настолько плохо, он мог рассказать. Я просто не могла принять факт того, что находилась рядом всё это время и ничего не замечала.
Доктор наконец добрался до синяка и спросил, хмурясь:
— Как он повредил руку?
— А-а, это… Столкнулся с незнакомцем.
— Судя по опухлости, кость треснула. Я наложу повязки, поэтому постарайтесь избегать лишних движений, пока кость не срастётся.
— Хорошо.
Должно быть, он испытывал ужасную боль и молчал, зная, что я буду переживать. Сердце сжалось от осознания, что этот человек врал мне с непроницаемым лицом.
Закончив бинтовать руку, доктор поднялся на ноги с чемоданчиком в руках:
— Лечение окончено. Завтра утром я приготовлю лекарства и отправлю вам.
— Благодарю за ваши старания.
Как только все разошлись, я подтащила стул к кровати и села.
Его лицо покрылось холодным потом. Я взяла в руки тёплое влажное полотенце и обтёрла его. Когда я добралась до руки, пальцы Гелиоса разжались, и кольцо выпало на пол.
Всё это время ты не выпускал его из рук. Я почувствовала укол печали и сожаления.
С сухих губ сорвалось знакомое имя:
— Нет, Лена… Прости, это всё моя вина.
Я прекрасно знала, как глубоко страдал Гелиос, потеряв Лению, и не должна была заставлять проходить его через это.
— Прости меня, Гелиос…
Я уткнулась лицом в тыльную сторону ладони мужчины и сглотнула слёзы.
***
Наверное, я уснула.
Часы пробили полночь, когда я проснулась в кровати. Теперь на стуле сидел Гелиос и смотрел на меня сверху вниз. Вспомнив о событиях вечера, я поспешно вскочила.
— Ты в порядке? Разве тебе можно вставать?
Гелиос не ответил. В комнате царил мрак, и я не могла разглядеть выражение его лица.
Я испугалась.
Я не знала, как он смотрел на меня. Не могла понять, что он испытывает: ненависть, злость или печаль.
— Гелиос…
— Давай сделаем, как ты хочешь. Я не стану отправлять Эскалиума в Академию. Я отдам тебе опеку над ним, — его надтреснутый голос разрезал тишину комнаты. Этот мужчина вновь проиграл мне. — Пожалуйста, только не говори, что ты покинешь меня.
Бледный свет луны, до того скрытый за тучами, осветил комнату. Лишь тогда я смогла рассмотреть его лицо.
Неужели он выглядел точно так же, когда Ления исчезла?
Даже тусклый свет не мог полностью скрыть отчаяние, написанное на его лице. Я опустила руку, понимая: я не смогу унять его боли, утереть его слёзы.
— Я больше не уйду, — молчание. — Я никуда не уйду, пока ты не прикажешь мне. Поэтому… Прости меня.
Я крепко обняла его.
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|