Видимо, он посчитал, что Гелиос передумал из-за того случая с Эскалем и задирой. И хотя это не являлось главной причиной, на данный момент лучшего предлога было не отыскать, и я кивнула.
— Благодаря герцогу тот день не закончился трагедией, но кто может утверждать, что тот мальчик не пристанет к Эскалю вновь?
— Если дело в этом, можете не переживать, — сухо заметил барон и замолчал на некоторое время. — Я разобрался со всем, что могло причинить вред Эскалиуму.
«Разобрался»? Как же? Что ты там «наразбирал»? Меня охватило недоброе предчувствие.
— Академия готова приветствовать Эскалиума в своих стенах. Мы закончили ремонт общежитий, где будет проживать мальчик, а также пригласили именитых учителей.
— Я должна была связаться с вами ранее, поэтому приношу свои извинения за доставленные хлопоты. Если вам пришлось затратить на приготовления деньги, вышлите мне чек.
Лицо барона помрачнело ещё сильнее, едва он услышал, что я не собираюсь ему уступать.
— Я хочу поговорить с герцогом.
— К этому решению мы пришли вместе после долгого разговора.
— Его благородие не мог прийти к такому заключению.
— Что ж, тогда поговорите с герцогом, а после делайте, что душе угодно. В любом случае ничего нового вы не услышите.
Если уж и есть сильное желание кого-нибудь побесить, способа лучше не придумать. Я сверкнула своей лучшей улыбкой, с удовольствием подметив, как лицо барона покрывается красными пятнами.
— Вы водите меня за нос.
— Прошу прощения?
— Разве это не вы убедили его не отсылать ребёнка в академию? — щурясь, спросил барон.
Его подозрения можно понять. В конце конов, нужно быть настоящим идиотом, чтобы не заметить, как сильно я противилась решению герцога в кабинете директора. Но даже так барон не имел права грубить мне, герцогине.
— То, о чём я разговариваю с герцогом, никак не должно касаться барона. Я говорю от лица матери Эскаля и герцогини Эндимиона…
— Вы правда считаете, что люди признают вас герцогиней?
Что?
— Герцог Эндимион действует, исходя из лучших побуждений. Если уж он и хочет отослать ребёнка, почему вы не можете принять его выбор? Неужели вам так нравится роль заботливой и благодушной женщины, готовый принять приёмного сына?
— Послушайте, барон Рокфеллер…
— Разве это не лучший вариант? Говорите, что не можете наблюдать, как ребёнка отрывают от герцога?
— Барон Рокфеллер!
— А-а, если отправить мальчика в академию, то вы больше не сможете за ним наблюдать? После выпуска он всё равно попадёт в армию и закончит в пасти монстра, так о чём же вы переживаете?
— Убирайтесь!
Что за чушь он несёт? Я могу спустить ему с рук оскорбления в свою сторону, но я не позволю обижать Гелиоса и Эскаля.
Мэри, ждавшая меня за дверями, тут же забежала внутрь.
— Мадам? Что же вы делаете?
— Мэри, мы закончили разговор, можешь выпроводить его.
— Правда?
— Прощайте, барон. Надеюсь, наши пути больше не пересекутся.
— Вот как, — усмехнулся барон и покинул гостиную.
Я сжала руку в кулак, чувствуя, как она дрожит от переполнявшей меня ярости.
Я рада, что не отослала Эскаля. Правда.
***
— Дворецкий сообщил, что к нам заезжал барон Рокфеллер?
Такими были первые слова Гелиоса, едва он вернулся домой поздно вечером. Я хотела поговорить с ним после ужина, но, видимо, его уже оповестили.
— Совсем ненадолго. Хотел обсудить поступление Эскаля.
— Я совсем забыл написать ему об этом. Ты могла пригласить его в другой день.
— Разве в этом есть нужда? Я сама разобралась с ним, — я подхватила халат Гелиоса, делая вид, что собираюсь повесить его на крючок. — Я сказала ему, что Эскаль ещё слишком юн, и барон согласился.
— Вот так просто?
— Вот так просто.
Барон не станет раздувать скандал, пусть даже мы повздорили. Он прекрасно понимал, что искать врага в лице герцога Эндимиона ради небольшой суммы и гордости — пропащее дело. Да и я тоже не хотела придавать ситуации огласку и потому смолчала о том, как барон разговаривал со мной.
— Я слышал, вы разговаривали на повышенных тонах.
Вот и кто ему доложил?
Гелиос повернулся ко мне лицом и, схватив за кисть, притянул в объятия. Крепко сжимая меня в руках, он шепнул:
— Ты не расскажешь?
— Это пустяки.
— Тогда расскажи, раз уж это пустяк.
— Мне кажется, он потратил много денег, готовясь к поступлению Эскаля… Он сильно разозлился, узнав, что мальчик останется с нами.
Гелиос горько улыбнулся, словно сразу поняв, о чём идёт речь.
— Должно быть, он почувствовал себя обманутым. В конце концов, крупное пожертвование пролетело мимо него.
— Пожертвование?
— Я собирался отправить ему триста тысяч золотых.
— Так много? С такими деньгами…
— Опыта одной академии достаточно. Сделка не состоялась, вот и не будем об этом.
Так вот почему ты тогда попросил меня выйти из кабинета: вы договаривались о сумме.
— И всё же…
— Ты всего лишь притворяешься заботливой матерью, чтобы хорошо выглядеть в моих глазах? Будто ты и без того не владеешь моим сердцем, — пробормотал Гелиос, сжимая мою руку. Я поморщилась — и мужчина тут же отступил, отпуская меня.
— Больше не переживай. Я обо всём позабочусь.
— Позаботишься? — вдруг в голове вспыхнули слова барона. — Не раздувай из мухи слона, Гелиос.
— В случае чего я обязательно сообщу тебе.
— Правда? — Гелиос поймал мой подозрительный взгляд и мягко коснулся моих губ. — Неужели ты мне не веришь?
— Верю…
Но откуда это тяжкое чувство в груди?
***
Даже в самые нелёгкие времена чёрная полоса сменялась белой. Закончилась горькая зима, за окном наконец потеплело. Аромат цветов, разносящийся ласковыми порывами ветерка, щекотал нос.
Выбравшись из тесной комнаты спустя столько времени, я выбралась на террасу и теперь сидела за столом, погрузившись в вышивку. До ушей доносился голос Эскаля, играющего недалеко от меня.
Сердце гулко билось при мысли о свободе, которой я могла наслаждаться лишь в отсутствие Гелиоса. Получать подарок намного приятнее, когда ты не знаешь, что находится в коробке. Я уже чувствовала гордость, представляя, как ярко улыбается Гелиос, разворачивая его.
«Вы правда считаете, что люди признают вас герцогиней?»
Я ахнула, чувствуя, как кончик иглы пронзает палец. Мысленно я уже довольно долго находилась в другом месте. Спешно засунув уколотый палец в рот, я осмотрела вышивку. Капли крови смочили золотые нити, расползаясь к самым краям.
— Придётся распарывать.
Я обрадовалась, что кровь хотя бы не запачкала ткань, но не могла сдержать раздражения: вся работа была впустую. И всё из-за барона Рокфеллера.
Я не могла собраться с мыслями с того самого дня. Гелиос говорил мне не переживать, так как он разберётся со всем сам, но сейчас у него ни одной свободной минутки из-за проблем с опекой над Эскалем.
— Я должен разобраться со всем, что причинило боль Эскалю. Так моей жене будет не о чём переживать.
Как ты разберёшься?
Слова барона вновь всплыли в голове. Вместе с ними пришла и неприятная картина того, как он избивает ребёнка.
Я шумно выдохнула. Мы больше никогда не увидимся, нет смысла забивать себя пустяками. Я тряхнула головой, отгоняя злые мысли прочь.
— Почему?
— А?
Эскаль, успевший незаметно подкрасться к моему столу, внимательно смотрел на мою руку. Его лицо, раскрасневшееся от активного махания мечом, было похоже незрелый персик.
— Ты поранилась? — спросил он, не сводя взгляда с окровавленных пальцев.
— Всего лишь укололась. Ничего страшного.
— Тебе больно? Хочешь, я подую?
Доброта ребёнка, старательно дувшего на мои пальцы, была так невинна и искренна, что боль, казалось, начала отступать прочь.
— Ну как?
— Теперь совсем не болит. Спасибо, Эскаль.
Я взъерошила его чёрные волосы и ярко улыбнулась.
— Ты уже закончил заниматься?
— О, да. Я хочу немного отдохнуть, — ответил Эскаль, пряча ветку за спину.
Не сдержав любопытства, я украдкой глянула на неё. Сломана пополам.
— Она сломалась?
— Ничего страшного, я найду новую, — смело ответил Эскаль.
И точно также сломаешь. Я поднялась со стула, не выдержав погрустневшего вида Эскаля.
— Пойдём домой.
***
Гелиос вновь вернулся домой поздно вечером, коротко кинул, что занят важным делом, и вновь начал готовиться в дорогу.
— Через сколько дней ты теперь вернёшься?
— Три или четыре дня.
— Три или четыре? Куда же ты отправляешься?
— Расскажу, когда вернусь.
Обхватив меня за талию, Гелиос поцеловал меня, словно избегая ответа. Он никогда ничего не скрывал, что же сейчас произошло?
Я хотела спросить, угрожает ли ему опасность, однако решила не нагружать его пустыми переживаниями.
— Береги себя.
— Не переживай обо мне и позаботься о себе. Никуда не ходи в моё отсутствие. Хорошо?
— Куда же мне идти? Я буду дома.
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|