Глава 40. Объединение

Западное Шу, горный город Тяньюнь. Издревле это были земли беззакония, настоящий рай для людей цзянху.

Среди них бытовала поговорка: «Опасен Тяньюнь, где один лев и три волка».  

«Львом» называли «Короля-Льва» Ли Куанчжаня.  

А «тремя волками» — трёх сильнейших мастеров Клана Одинокого Бамбука.

Но после битвы у озера Серебряного Водопада поговорка изменилась: «Опасен Тяньюнь, где один лев и три волка, но если явится Дракон, кто с ним сравнится?»

«Драконом» люди цзянху прозвали Сун Яня.  

Он считал это преувеличением.  

Но, как говорится, в чужой монастырь со своим уставом не ходят. Пусть себе хвастаются...

Новая глава Павильона Призрачных Синих Одежд, Хуа Линлун, чтобы укрепить свой авторитет, сгладить внутренние противоречия, избавиться от недругов и расставить на ключевые посты верных людей, сразу после вступления в должность объявила войну Клану Одинокого Бамбука.

Её главной опорой, разумеется, был названый брат — «Дракон» Хуа Жун.  

И он не подвёл эту с виду невинную, но невероятно амбициозную женщину.  

Какие бы хитроумные ловушки ни расставлял Клан Одинокого Бамбука, стоило ему появиться, как он своим божественным искусством боя сокрушал любую оборону.

Но и один в поле не воин. Несколько раз Клан Одинокого Бамбука устраивал ему такие засады, что даже «Дракон» нёс потери. Однажды он и вовсе чуть не погиб.  

Однако это не только не уронило его репутацию, но, наоборот, заставило людей цзянху восхищаться им ещё больше.  

Потому что в тех засадах Клан Одинокого Бамбука бросал в бой все свои силы.  

В тот раз, когда «Дракон» был на волосок от гибели, они даже призвали на помощь всех своих стариков-ветеранов. Но даже тогда Хуа Жун, отделавшись лёгкими ранениями, сумел прорваться из окружения.

---

Время пролетело незаметно. Наступила зима.  

Прошёл почти год с тех пор, как Сун Янь покинул Секту Марионеток.  

Клан Одинокого Бамбука был разгромлен. У них остался лишь последний оплот — уезд, названный в их честь, уезд Гучжу.

Снег валил, не переставая, укрывая горы и реки белым саваном.  

На берегу реки, напротив далёкого уезда Гучжу, стояли роскошные паланкины.  

В одном из них нежная ручка откинула занавеску. В проёме показалось прелестное, чистое, но слегка бледное лицо. Её взгляд, устремлённый на мужчину рядом с паланкином, был полон сложных чувств, но в глубине его таилась скрытая нежность.

— Входи, снаружи холодно, — произнесла Хуа Линлун.  

К этому моменту она практически объединила под своей властью весь местный цзянху. Правительница трёх городов и двадцати шести уездов. По сути, местная царица. Даже наместник, присланный князем Шу, должен был считаться с её словом.

Сун Янь покачал головой. Он смотрел на восток.  

На востоке, за рекой, был уезд Гучжу, но в той же стороне находилась и Секта Марионеток.

Первым шагом его плана было затеряться в цзянху.  

Вторым — собирать сведения о внешнем мире, особенно о Секте Марионеток и Ордене Меча, а также искать тот самый «рынок вольных адептов», о котором упоминала принцесса.

Он был твёрдо уверен, что этот рынок существует. И его уверенность укрепилась после разговора с Хуа Линлун о «Воде Горящей Крови».  

Этот редкий яд старик из Усадьбы Холодных Вод тоже где-то «раздобыл», что очень напоминало историю о «добытом» дедом принцессы атласе духовных цветов.  

Кроме того, атлас был найден около сорока лет назад.  

А старик из Усадьбы Холодных Вод появился около десяти лет назад.  

Несколько лет назад принцесса искала рынок адептов в окрестностях Шаньланя, но безуспешно. Однако Шаньлань находился на значительном расстоянии от Тяньюня.  

И ещё. В прошлом году, когда люди Хуа Линлун вырезали Усадьбу Холодных Вод, кто-то из жителей кричал: «Расскажу тайну бессмертных в обмен на жизнь!». К несчастью, убийцы, посланные ею, не интересовались сказками о бессмертных и одним ударом оборвали его жизнь.

Все эти сведения позволяли Сун Яню сделать логичный вывод: в Западном Шу есть рынок адептов, но он кочевой. Сорок лет назад он был в районе Шаньланя, а теперь — где-то близ Тяньюня.  

Почему рынок находился в землях Шу, где почти нет духовной энергии, и почему он был кочевым, — это были вопросы, на которые ему ещё предстояло найти ответы во второй части своего плана.

Сун Янь отчаянно стремился к дальнейшему развитию, поэтому он с каким-то необъяснимым упорством цеплялся за идею этого «дикого рынка». Он знал, что только в таком месте, свободном от «технологических блокад» крупных сект, можно найти то, что ему нужно.

За время своего совершенствования он понял, что вся суть этого пути — в «преодолении человеческих ограничений и изменении судьбы вопреки воле Небес».  

И для этого непременно требовались внешние ресурсы.  

И «Мазь для снятия кожи», и «Пилюля пламенного мозга» были тому подтверждением.  

Он, благодаря симуляции, не чувствовал ни боли, словно сдирают кожу, при нанесении мази, ни адского жара в костях после приёма пилюли.  

Именно такие вещи помогали смертным преодолевать свои пределы, шаг за шагом поднимаясь по ступеням Царства Постижения, насыщая плоть энергией, которой в ней быть не должно.  

Без этих ресурсов можно было медитировать хоть десять тысяч, хоть сто тысяч лет — и ничего не добиться. Если только ты не эволюционируешь из «человека» в «другой вид».

Пока Сун Янь был погружён в свои мысли, из паланкина донёсся капризный голос:  

— Хуа Жун!  

— М?  

— В паланкин!  

— М?  

— Я приказываю тебе войти в паланкин! — после гневного приказа голос смягчился и добавил тише: — Снаружи довольно холодно.

Воздух застыл.  

Четыре дюжих носильщика и мастера из Павильона, окружавшие паланкин, уставились себе в носы, носы — в губы, губы — в сердца, а сердца их витали где-то далеко. Все как один притворились, что ничего не видели и не слышали.

Сун Янь на мгновение опешил, но всё же поднялся и сел рядом с Хуа Линлун.  

Он был немного озадачен. Он ведь уже год, как не давал ей «Порошок Безумной Любви».  

Проблема с этим порошком была в том, что когда его действие заканчивалось, в лучшем случае друзья становились чужими людьми.  

А он надеялся превратить Павильон Призрачных Синих Одежд в свою вотчину, в свою сеть шпионов. Поэтому, почувствовав, что всё под контролем, он перестал использовать порошок.  

По идее, его действие уже должно было почти сойти на нет.  

Хуа Линлун должна была вот-вот прийти в себя.

Он искоса взглянул на неё. Чистая и прелестная глава Павильона сидела в строгом платье из тёмно-золотого шёлка. Она грациозно облокотилась на оконную раму, подперев щёку рукой, и о чём-то размышляла, казалось, совершенно не обращая на него внимания.

Вскоре снаружи начали появляться гонцы, один за другим докладывая обстановку в уезде Гучжу.  

Мастера Павильона, потирая руки, готовились к «последней битве за объединение цзянху».

---

— Какое унижение! Какое унижение!  

— Я не могу допустить, чтобы наследие Клана Одинокого Бамбука было уничтожено в моих руках!

В уезде Гучжу могучий, внушительного вида мужчина мерил шагами комнату. В этот момент снаружи доложили: «Глава, они здесь!»  

На лице главы Клана отразилась борьба, но решение было принято.  

— Почтенный Хуан!

Через мгновение в зал влетел человек в жёлтом халате с мечом за спиной. Он приземлился в центре, поклонился и с улыбкой спросил:  

— Глава, вы надумали?  

Затем он добавил:  

— Вы же знаете, я был на службе у Великого Вэй, простой вольный адепт. Прорывы мне уже не светят, хочу лишь спокойно дожить свой век в мирном месте. Я вам не угроза.

Глава Клана поспешно ответил:  

— Что вы, почтенный Хуан, я всё решил. Если вы поможете мне убить того Дракона и Льва из Павильона, то, когда я верну себе три города и двадцать шесть уездов, я отдам вам половину.

Человек в жёлтом сказал:  

— А не проще ли мне убить саму Хуа Линлун?  

— Почтенный, много ли у вас осталось духовного нефрита? — спросил глава Клана.  

— Нисколько.  

— Тогда в этой земле, лишённой духовной энергии, сколько раз вы сможете применить свои заклинания? К тому же, в цзянху свои правила. Тот, кто захватит власть с помощью адепта, не удержит её. Там, где Хуа Линлун, всегда много мастеров. Сможете ли вы победить — это ещё вопрос. Даже если победите, сможете ли уйти невредимым? Даже если уйдёте, все будут знать, что Клан Одинокого Бамбука нанял адепта. А вот Дракон и Лев — другое дело. Рано или поздно они окажутся одни. И тогда... я прошу вас нанести удар.

Человек в жёлтом кивнул.  

— Этот Дракон, Хуа Жун, обладает невероятным боевым искусством. Почтенный, прошу, будьте осторожны.  

Человек в жёлтом рассмеялся, погладил бороду и надменно бросил:  

— Делов-то на один удар меча.

---

Несколько дней спустя...  

Зимняя ночь.

— Невозможно... не... возможно...

Человек в жёлтом с ужасом смотрел на стоящего перед ним мужчину. Он сучил ногами, но рука мужчины, как железный обруч, сжимала его шею, держа на весу.

В окрестностях Тяньюня почти не было духовной энергии, поэтому Сун Янь обычно не использовал здесь заклинания.  

Но сегодня на него напал какой-то вольный адепт.

Сейчас он левой рукой держал человека в жёлтом, а правой небрежно ткнул пальцем. Сгусток демонической энергии вырвался из его пальца, вонзился в лоб жертвы, раздулся внутри, превратившись в ужасную, вопящую призрачную пасть, и устремился вглубь сознания.

Пасть одним глотком сожрала частицу изначального духа адепта и тут же выплюнула её обратно.  

Но теперь изначальный дух был осквернён демонической энергией.  

Это было «Искусство Возвращения Призрачной Души», дважды мутировавшая совершенная версия «Техники Чтения души».  

Оно не только позволяло детально изучать чужую память, но и поглощать душу, смешивать её с демонической энергией и возвращать в тело, превращая жертву в послушную, лишённую разума, но полную ярости и безумия машину для убийства.

Щёлк!  

Сун Янь разжал руку.

Человек в жёлтом упал на землю. Его глаза налились кровью. Он безумно и яростно озирался по сторонам.

Сун Янь, обдумывая только что увиденную память, с облегчением выдохнул.  

Затравленный пёс, одинокий вольный адепт... не велика проблема.

— Иди. Убей того, кто тебя послал, а затем устрой резню в Клане Одинокого Бамбука. Дерись, пока тебя не убьют.

Глаза человека в жёлтом вспыхнули, словно он получил священный указ. Он быстро наклонился, схватил свой летающий меч и повернулся в сторону уезда Гучжу.

На следующий день, пока в Павильоне Призрачных Синих Одежд ещё только обсуждали план нападения, пришла новость: прошлой ночью какой-то вольный адепт устроил в Клане Одинокого Бамбука побоище. Глава Клана был убит, многие мастера пали. Говорили, что этого адепта нанял сам глава, но по неизвестной причине тот обратился против своего нанимателя.