Три месяца спустя...
Западное Шу, город Тяньюнь.
Павильон Призрачных Синих Одежд и Клан Одинокого Бамбука — две великие силы цзянху, чья власть простиралась на три города и двадцать шесть уездов. Их штаб-квартиры располагались в Тяньюне.
Как известно, на одной горе не ужиться двум тиграм, и между двумя кланами то и дело вспыхивали кровавые столкновения. Никто не мог остановить их, когда они сходились в битве. Даже городские власти. Пытаться разнять двух дерущихся тигров — верный способ погибнуть напрасно.
Но сегодня, именно в этот момент, назначенная схватка двух кланов внезапно замерла.
Все недоверчиво уставились в одну точку.
— Девушка... вы... вы в порядке?
Лохматый, заросший щетиной дикарь обнимал предводительницу сегодняшнего отряда Павильона — Хуа Линлун.
Хуа Линлун занимала в Павильоне высокое положение. Сама она, возможно, и не была выдающимся бойцом, но целая группа старых мастеров, верных её покойному отцу, примкнула к её фракции. Кроме того, она была одной из известнейших красавиц цзянху, прозванной «Снежным Нефритовым Пионом».
Эти слова — «Тяньюнь, Призрачные Синие одежды, Снежный Нефритовый Пион» — заставляли трепетать сердце любого мужчины в этих краях.
Её неизменный образ — белое платье, белые одежды, белые чулки. Она выглядела чистой и трогательно-беззащитной, а её изящные манеры пробуждали в мужчинах непреодолимое желание защищать её. Никто не хотел поднимать руку на такую женщину.
Но сегодня Клан Одинокого Бамбука устроил для неё смертельную ловушку. Они поняли, что Хуа Линлун не просто красива, но и является одним из «центров притяжения», скрепляющих Павильон. Убей её — и Павильон, скорее всего, погрузится в хаос.
Однако в тот самый миг, когда два мастера из Клана Одинокого Бамбука вместе с подкупленным предателем уже готовы были нанести смертельный удар, из соседнего леса вдруг выскочил дикарь.
Его движения были странными, позы — нелепыми, но он с непостижимой ловкостью отразил смертельные выпады, обхватил Хуа Линлун за талию и отступил с ней назад.
---
За городом уже сошёл зимний снег. Прошедший ночью весенний ливень сбил с деревьев бесчисленные лепестки персика. Стоило подуть ветру, как в воздухе закружился розовый вихрь.
Но люди Клана Одинокого Бамбука и предатель не собирались останавливаться. Они метнулись вперёд, и меч, сабля и топор вновь устремились к Хуа Линлун.
Дикарь отпустил девушку и опустил голову, словно что-то ища.
Хуа Линлун, едва избежав смерти и всё ещё не придя в себя, среагировала молниеносно. Она расстегнула ножны, вытолкнула вперёд саблю и крикнула:
— Возьми мою!
Дикарь не стал отказываться. Он схватил оружие и выхватил его из ножен.
Клинок вышел на дюйм, сверкнув холодным светом, а когда показался полностью, всё вокруг озарилось ослепительным блеском.
Сверкнул клинок. Дикарь одним взмахом ранил первого, а после трёх неуловимых росчерков все трое именитых мастеров цзянху, содрагаясь, рухнули на землю. Их глаза с ужасом уставились на дикаря.
Глаза Хуа Линлун загорелись.
Она видела — его владение клинком было поистине устрашающим. Это была вершина мастерства, отточенная до совершенства, естественная, как дыхание.
Дикарь был космат и грязен, но чем дольше она смотрела, тем счастливее становилась. Когда трое нападавших пали, остальные бойцы Клана Одинокого Бамбука бросились в атаку, но дикарь встал перед ней живым щитом. Никто не мог пробиться сквозь его защиту и причинить ей вред.
Поначалу она подозревала, что он может быть вольным адептом, но после нескольких ударов отбросила эту мысль. Адепт никогда не смог бы достичь такого пугающего совершенства в боевых искусствах.
В её глазах вспыхнул огонь.
Это был огонь амбиций.
Небеса послали ей этого дикаря, и она не упустит свой шанс.
Среди блеска мечей и сабель она незаметно коснулась нефритового флакона, спрятанного на груди.
Внутри была «Вода Горящей Крови» — таинственный яд из мира цзянху.
Этот яд не имел ни цвета, ни запаха. Тот, кто принимал его, мог тренироваться с удвоенной силой. Но если не принимать ежемесячно противоядие, кровь в жилах закипала, обрекая на мучительную смерть.
«Вода Горящей Крови» была тайным рецептом Усадьбы Холодных Вод. Говорили, что старый хозяин усадьбы много лет назад где-то раздобыл формулу и с тех пор готовил этот яд. Однако, несмотря на обладание таким мощным средством, усадьба вела уединённый образ жизни и не стремилась к власти.
Но в начале прошлого года всю усадьбу вырезали дочиста: мужчин, женщин, стариков и детей. Не пощадили даже кур и собак. Тайный рецепт, разумеется, исчез. Поползли слухи, что никакого яда и не было, а всё это — лишь легенды.
И слухи эти распустила сама Хуа Линлун.
И усадьбу вырезала тоже Хуа Линлун.
И всех, кто знал правду, убила она же.
Теперь в цзянху никто не догадывался, что «Вода Горящей Крови» находится в её руках. Именно с помощью этого яда она и «склонила на свою сторону» старых мастеров Павильона.
Эта женщина, что казалась всем образцом чистоты и невинности, на самом деле обладала безжалостной и жестокой натурой.
Подавив подступившую тошноту, она посмотрела на дикаря с ещё большей нежностью.
Самцов всегда привлекают красивые самки. Этот дикарь, без сомнения, попался на её удочку.
Она использует своё очарование, чтобы увести его с собой, а затем даст ему «Воду Горящей Крови» и получит над ним полный контроль.
Её прекрасные глаза скользнули по грязному отпечатку его пальцев на её белом поясе. Её снова затошнило, но она тщательно скрыла отвращение, продолжая играть роль «спасаемой девы».
Самцам нравится красоваться перед красивыми самками.
Что ж... она покажет ему, как хорошо умеет быть «защищаемой».
---
Три дня спустя.
Город Тяньюнь гудел. По цзянху прошёл слух, что на сцене появился никому не известный дикарь с божественным владением оружием, которого... забрала к себе Снежный Нефритовый Пион Хуа Линлун.
---
Сейчас красавица в безупречно белых одеждах сидела за столом и, улыбаясь, пододвинула к нему изящную пиалу. Подперев подбородок рукой, она смотрела на него и нежно проговорила:
— Попробуй, что я приготовила.
Напротив неё сидел тот самый дикарь.
Только теперь он был одет в парчовые одежды, а его волосы были стянуты в пучок. Обнажилась грубая кожа и несколько шрамов на щеках. В его заурядной внешности, однако, сквозила скрытая жестокость.
Дикарём, разумеется, был Сун Янь.
За время своих странствий он изучил множество диковинных техник цзянху, среди которых было и искусство перевоплощения. Совершенствующиеся узнают друг друга по ауре, так что «Техника Сокрытия Ауры» легко решала эту проблему. Но они смотрят и на лица. Сун Янь простейшим способом сменил себе внешность. Даже госпожа Цю или принцесса, окажись они перед ним, не узнали бы его.
С того самого дня, как он расстался с ними, у него уже был готов план.
Город Тяньюнь был захолустьем на самой окраине царства Шу. Духовной энергии здесь было «ещё меньше, чем в самом бедном районе». Адепты сюда заглядывали редко. В диких горах и мутных водах рождаются лишь дикари — даже власть князя Шу сюда не дотягивалась.
Здесь правили не законы, а цзянху.
Ему нужно было не просто затеряться в цзянху, но и обзавестись глазами и ушами, а в идеале — заручиться поддержкой какой-то силы. После нескольких дней наблюдения он выбрал Хуа Линлун как точку входа.
Почему именно она?
Во-первых, два года назад она потеряла отца, её положение было шатким, и ей нужна была помощь.
Во-вторых, она была весьма находчива. Даже после смерти отца ей удалось сохранить своё влияние в Павильоне, что говорило о её уме и способностях. Такая женщина могла быть ему полезна.
В-третьих, Хуа Линлун была красива. Её облик в белых одеждах напоминал Сун Яню чистые образы героинь.
Ни в прошлой, ни в этой жизни Сун Янь ни разу по-настоящему не влюблялся, но, как у любого переселенца, в глубине его души жила мечта о мире уся.
Божественная пара, странствующая по цзянху.
Два сердца, бьющиеся в унисон, без лжи и обмана.
«Пять лет ожидания, скрываясь в цзянху, пока решается судьба Секты Марионеток» — разве это не был идеальный шанс осуществить свою маленькую мечту и восполнить пробелы в жизни? Чем глубже он погрузится в дела цзянху, тем меньше шансов, что кто-то заподозрит в нём адепта.
Так что поначалу он пришёл сюда, ведомый лёгкой симпатией...
Но сейчас... он смотрел на пододвинутую ему пиалу.
Куриный суп со свежими грибами и крылышками благоухал невероятно аппетитно. Мясо было нежнейшим.
Но для адепта шестого уровня за этим ароматом скрывался другой, посторонний запах — запах, от одного вдоха которого кровь в жилах начинала беспокойно двигаться.
Уловки цзянху вроде «без цвета и запаха» на него не действовали.
Он с первого вдоха понял, что это яд.
Он поднял глаза. Прелестное личико напротив с нетерпением ожидало его реакции.
Сун Янь вдруг тяжело вздохнул.
— Что-то не так? — спросила Хуа Линлун.
Она приоткрыла алые губы, изобразив на лице идеально выверенную смесь удивления и разочарования — выражение, которое заставило бы любого мужчину немедленно исполнить её волю.
Сун Янь одним неуловимым движением извлёк из кольца-хранилища флакон с Порошком Безумной Любви. Прежде чем она успела что-либо понять, он проворно сунул горлышко флакона в её приоткрытый рот.
Наклонил, высыпал. Порошок исчез в её горле.
В мире совершенствующихся он, Сун Янь, вёл себя тихо и осторожно. Но неужели, попав в цзянху, он не может позволить себе нанести сокрушительный удар?
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|