Инес вцепилась в мягкую ткань своими изящными пальчиками цвета слоновой кости. Ее губы задрожали на несколько мгновений, прежде чем плотно сжаться. Лицо внезапно исказилось в жалкой гримасе, а в груди будто вспыхнул обжигающий огненный шар. Девушка изо всех сил пыталась определить, что это за эмоция. Часть ее сердца опасно дрогнула, а затем замерла.
***
— Знаешь, Пэрри...
— Да?
Расправляя простыни, горничная повернула голову. Ее госпожа сидела, прислонившись к изголовью кровати, подложив под спину подушку. Обычный блеск в голубых глазах Инес потускнел, а сами они будто стали темнее.
Великая герцогиня бесследно исчезла пять дней назад, шокировав Пэрри и Ронию. И неожиданно появилась в своей комнате два часа спустя. Но с тех пор ее настроение оставалось подавленным.
— Что вас беспокоит, ваше высочество? — спросила Пэрри веселым тоном.
— Неужели жители Элеонор видят во мне всего лишь любовницу?
Движения Пэрри стали неуверенными, когда она поправляла простыни, но она быстро овладела собой.
— Почему вы так думаете? Странный мысли. Пожалуйста, не задавай таких вопросов.
Инес задумчиво посмотрела на свою горничную, которая все также дружелюбно улыбалась.
Райан и Кайра отсутствовали в особняке в течение последних четырех дней, отправившись куда-то, о чем Инес намеренно не сообщили. Все эти дни она постоянно размышляла: «Почему я сейчас здесь?»
Девушка задумалась о своей роли в особняке, которую она играла на протяжении последних двух лет, и ее захлестнула волна самоуничижения. Она вдруг поняла, что добилась не многого.
Все, что она делала — это отдавалась мужчине, задыхаясь в его объятиях, и обменивалась с ним несколькими ласковыми, но совершенно пустыми фразами. А после того, как их акт любви заканчивался и герцог уходил, девушка погружалась в глубокий сон в холодной комнате. Это повторялось снова и снова.
Инес считала, что они живут жизнью обычной любящей пары, но реальность была совершенно иной. Слуги Элеонор не считали ее своей госпожой, и она сомневалась, что Райан действительно видел в ней жену.
— В том, что они говорят, нет ничего плохого, Пэрри. — сухо произнесла Инес.
— Ваше высочество, почему вы…
— Это правда. Когда я думаю об этом… Я не более чем просто его любовница. — она понимала, что была не более чем отдушиной для его желаний. — Ты тоже это знаешь, не так ли? Все считают меня такой.
Пэрри не могла заставить себя ответить, но ее молчание было красноречивым подтверждением.
Инес глухо рассмеялась. Все, кроме нее самой, знали правду. Райан, Пэрри, Рония, Кайра и даже Эдгар. Мысль о мужчине, который защищал ее летом, причинила ей острую боль. Девушка дотронулась до своей шеи, почувствовав, как в горле болезненно застрял жгучий комок.
— Что его императорское высочество теперь думает обо мне?
Он слышал каждый звук с балкона, наблюдал за очевидным пренебрежением своего кузена к Инес как к жене и видел саму девушку, бесстыдно признававшуюся в любви такому мужчине. Что он, должно быть, подумал, став свидетелем их страсти?
Эдгар уехал рано утром, но он не ушел не попрощавшись. Пэрри поколебалась мгновение, а затем протянула Инес аккуратно запечатанный конверт.
— До того как его императорское высочество уехал, он поручил мне передать это вам…
Герцогиня молча взглянула на маленький конверт в руках горничной.
— Он также просил не сообщать великому герцогу…
Это была короткая записка. Инес прочла слова, написанные четким почерком:
«Можете писать мне о чем угодно в любое время. Я с нетерпением буду ждать новостей от вас.»
Новостей? Инес знала, что не сможет ему написать. Как она могла поддерживать общение с человеком, который видел ее в таком непристойном состоянии? Она тяжело вздохнула, пытаясь облегчить тяжесть в груди, но бремя, казалось, становилось только тяжелее. Она отчаянно пыталась укрепить свою уверенность в себе.
«Нет. Я все еще… люблю его…»
Однако Райан ни разу не ответил взаимностью на ее признания. Вспоминая этот факт, ее самообман казался нелепым.
Инес недоверчиво хмыкнула: «Любовь...»
Она оставалась одинокой, независимо от того, сколько раз признавалась Райану в любви. Возможно, вначале ее чувства были чистыми, но со временем они превратились лишь в бальзам для ее одиночества. В конце концов они переросли в упрямство. Инес искренне верила, что признание в любви доказывает, что она не ошиблась в выборе. Вот почему она так отчаянно цеплялась за это чувство.
«Я не ошиблась! Это то место, которому я теперь принадлежу. Я могу найти здесь счастье. Он обещал...»
Вся ее уверенность в себе оказалась напрасной. Волна эмоций грозила вот-вот захлестнуть ее. Инес казалось, что она утонет, как только эта плотина прорвется. Ее тонкие пальцы крепко стиснули простыню.
«Действительно ли это так?»
Инес не для того покинула Апиэль и переехала в Элеонор. Она поднялась с кровати и направилась к двери. Ей нужно было увидеть своего мужа. С момента инцидента прошло пять дней, но Райан так ни разу и не позвал ее. Его страстные ухаживания на балконе, казалось, были не более чем мимолетной ночной прихотью.
— Ваше высочество! Куда вы направляетесь?
— Я должна его увидеть. Увидеть и поговорить…
— Великого герцога сейчас нет в особняке… — Пэрри покачала головой, и на ее лице появилось беспокойство.
— Куда он направился?
— Он отбыл в Лейку и вернется не раньше следующей недели или даже через две…
Инес издала сдавленный смешок. Она чувствовала, что не сможет выдержать еще один день в одиночестве в своем нынешнем состоянии, особенно когда он снова покинул особняк.
Однако она набралась терпения еще на три дня. Но мужчина так и не вернулся. Никто в особняке не объяснил причину отсутствия великого герцога, даже Пэрри.
В конце концов у Инес не осталось выбора. Полгода ждать мужчину, который так и не пришел, оказалось достаточным. И вот, впервые за два года, прошедшие с момента ее прибытия в Элеонор, Инес решила снова воспользоваться силой Киана.
***
Третья неделя сентября. В Элеонор ее называют «неделей трагедий». Это было негласным табу для всех работников поместья великого герцога. Большинство из них были свидетелями событий той недели, но воздерживались от того, чтобы рассказать об этом хоть слово.
Именно в это время Райан становился особенно отстраненным и раздражительным. На этой неделе он намеренно покинул особняк, чтобы избавиться от навязчивых воспоминаний. Когда он закрывал глаза, призраки его матери, отца и дяди по очереди появлялись в его снах.
Даже Инес не смогла залечить эту ужасную душевную рану. Все, что ему оставалось делать, это надеяться, что время ускорит свой бег. Прошлой осенью Райан тоже на целую неделю покинул поместье, переехав в маленький городок недалеко от столицы, где находилось семейное кладбище Элеонор. Этот год не стал исключением.
Пасмурная погода, словно по сценарию, сопровождала «неделю трагедий». Осенний дождь струился по надгробиям, напоминая потоки слез. Некогда яркие хризантемы давно погибли под натиском непогоды, а их нежные лепестки трепетали на ветру.
Перед могилой родителей на Райана неумолимо нахлынули воспоминания детства. Он почувствовал себя беспомощно.
— Дядя Милиан! — обычно звал он.
Милиан Элеонор. Незаконнорожденный отпрыск деда Райана и обычной проститутки из борделя, а также сводный брат Кайры и бывшего великого герцога.
В юности Райану больше нравился его приветливый и сердечный дядя, чем вечно суровый отец. Милиан был искусным фехтовальщиком, красноречивым человеком и, прежде всего, обладал успокаивающий аурой. Но вокруг него всегда царила атмосфера одиночества. Среди многочисленных обитателей особняка Милиан всегда оставался со всеми своими проблемами один на один.
— Почему ты не хочешь обедать с нами, дядя? Почему всегда держишься в стороне? — как-то спросил Райан.
— Потому что брат и сестра не очень-то рады мне, мой дорогой племянник.
В то время как дедушка Райана принял Милиана в семью, его отец и тетя отнеслись к этому неодобрительно. После смерти деда авторитет дяди пошатнулся, поскольку не осталось никого, кто мог бы за него заступиться.
— Пока был жив твой дедушка, со мной так не обращались. Как любопытно...
— Я бы хотел, чтобы у меня ничего не было с самого начала. Любовь только питает жадность. — дядя Милиан часто бормотал эти мрачные слова себе под нос.
«Если бы я только обратил на это внимание», — подумал Райан. Ему следовало немедленно доложить отцу и убрать Милиана, прежде чем тревожные мысли того смогли привести к катастрофе. Это могло бы предотвратить жестокую смерть его родителей и избавить его самого от необходимости лично разбираться с дядей.
В это время года Райана всегда мучило чувство вины. Дождь стекал по капюшону его мантии, покрывал щеки мелкими каплями и просачивался сквозь одежду.
Стоявшая рядом с ним Кайра тихо прошептала:
— В этом нет твоей вины, Райан. Даже если бы ты предупредил отца, ничего бы не изменилось. Никто в Элеонор не мог представить, что Милиан способен на такие поступки. На первый взгляд он казался таким невинным…
Она повторяла эти слова утешения на протяжении последних десяти лет.
Райан почувствовал вкус крови на кончике языка и осознал, что прикусил нижнюю губу. Его губы будто крепко склеились, но он заставил себя заговорить.
— Я продолжаю думать, что сейчас со мной все должно быть в порядке, но, похоже, что это не так...
На мгновение повисла тишина.
— Никогда не бывает легко снова почувствовать себя ребенком...
Прошло ровно двенадцать лет, но каждый год в этот день ему снова становилось пятнадцать.
— Я рад, что мой племянник всегда добр ко мне. — однажды сказала Милиан.
— Ты мне тоже нравишься, дядя. Отец и тетя, вероятно, тоже ценят тебя в душе. Не расстраивайся так сильно.
— Я очень ценю твои слова, мой дорогой племянник.
Голос человека, которого убил Райан, повсюду преследовал его. В тот день, когда он покончил с жизнью Милиана, точно так же, как тот до этого поступил с матерью юного герцога, он заплакал впервые с тех пор, как началась «неделя трагедии». Юноша чувствовал себя глупо из-за того, что проявил привязанность к кому-то вроде Милиана, одновременно борясь с противоречивой печалью из-за смерти своего дяди.
«Я сейчас сойду с ума…»
Райан закрыл глаза, а Кайра продолжала молчать. Они стояли неподвижно, не замечая, как течет время.
*Всплеск*
Звук, словно кто-то наступил в лужу позади них. Он был на удивление отчетливым среди проливного дождя, как будто это было сделано намеренно. Этот неожиданный звук вмиг прервал все размышления, и закрытые изумрудные глаза Райана снова открылись.
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|