Глава 27. Внутренняя тюрьма

(Перевод: Ориана)

Ранним утром Лочэн был полон жизни, улицы кишели людьми.

Запряженные волами повозки, направлявшиеся на Восточный рынок, то и дело создавали заторы на узких улочках. Возницы, жуя лепешки, перемежая речь бранью, кричали людям уступить дорогу.

Смех, ругань, крики торговцев — все сливалось в непрерывный гул.

Казалось, не видно и следа упадка последней сотни лет, — город будто застыл в момент своего наивысшего расцвета.

В лечебнице Тайпин Чэнь Цзи, закатав рукава, стоял за прилавком и с улыбкой взвешивал лекарства для пациентов на медных весах. Его улыбка была такой чистой и безмятежной, что никто бы не связал его с чем-то вроде «поимки шпионов».

Тем временем старик Яо проверял успехи учеников.

Шэ Дэнкэ, выпрямившись, сидел за прилавком и, закрыв глаза, щупал пульс пациента. Стоявший рядом старик Яо, держа в руке бамбуковую палку, спросил глубоким голосом:

— Быстро говори, какой у него пульс?

Шэ Дэнкэ, положив три пальца на запястье пациента, неуверенно предположил:

— Напряженный?

Бац! Бамбуковая палка ударила Шэ Дэнкэ по спине, а мужчина средних лет, сидевший напротив, вздрогнул от испуга.

Старик Яо жестом велел пациенту набраться терпения и продолжил спрашивать Шэ Дэнкэ:

— Какой пульс?

Шэ Дэнкэ стиснул зубы:

— Сильный пульс!

Бац! Еще удар!

Шэ Дэнкэ поспешно сказал:

— Глубокий пульс!

Бац! Еще один!

Пациент быстро вскочил и схватил старика Яо:

— Хватит бить ребенка. Лекарь Яо, успокойтесь! Мой пульс может быть и глубоким. Глубокий — так глубокий!

Старик Яо медленно повернул голову, посмотрел на пациента и лишь после долгого молчания сказал:

— …А если бы он нащупал пульс беременной, ты бы тоже согласился?!

Затем он перевел взгляд на Чэнь Цзи и Лю Цюйсина, раздумывая, кого побить следующим. Но его взгляд внезапно остановился на чем-то за дверью.

В это время маленький черный кот мелькал в потоке людей возле лечебницы. Осторожно запрокинув голову, он следил за человеческими ногами, а затем уворачивался от них.

Добравшись до входа, Темная Тучка уцепился за порог и, по-собачьи подозрительно, заглянул внутрь и как раз встретился взглядом со стариком Яо.

Тот бесстрастно посмотрел на кота. Сердце Чэнь Цзи сжалось. Его учитель не был похож на того, кому нравятся мелкие животные, и сейчас он мог запросто вышвырнуть Темную Тучку.

Однако черный кот, встретив взгляд старика Яо, лишь вжал голову в плечи, а затем, набравшись смелости, перепрыгнул через порог и начал медленно приближаться.

Вдруг он запрыгнул на прилавок, подошел к старику Яо и лег прямо ему на руку!

Старик Яо надолго застыл в изумлении, его изначально суровое выражение лица постепенно сменилось улыбкой. Шэ Дэнкэ и остальные ученики остолбенели. Они впервые видели учителя таким добродушным!

Оказывается, этот старый хрыч умеет улыбаться!

Старик Яо, заметив это, тут же снова стал серьезным и равнодушно пробормотал:

— Этот малыш просто прелесть.

Лю Цюйсин приблизился, чтобы погладить кота, но старик Яо тут же оттолкнул его руку:

— Кыш отсюда!

Лю Цюйсин: «...»

В следующий миг Темная Тучка ткнулся головой в руку старика Яо. Тот помолчал немного, затем повернулся к Шэ Дэнкэ и сказал:

— Принеси из моей комнаты фиолетовую деревянную шкатулку.

Другой рукой старик Яо легонько коснулся головы черного кота и рассеянно спросил:

— Тебя зовут Темная Тучка, так ведь?

Зрачки Чэнь Цзи внезапно сузились, а его грудь словно сжала чья-то рука.

Он дал коту кличку Темная Тучка, и только они вдвоем об этом знали. Откуда старик Яо мог узнать? Неужели он уже все знает?

Чэнь Цзи вспомнил, как старик Яо пришел за ним в дом Чжоу, как оттащил его в лечебницу во время шествия Будды, как отправил его ночью в Сад Вечерней Звезды… Казалось, каждое из этих событий таило в себе скрытый смысл.

Пока Чэнь Цзи размышлял, он заметил, как старик Яо молча взглянул на него, и этот взгляд, казалось, пронзил его насквозь.

Старик Яо взглянул на него лишь мельком, затем перевел внимание на Темную Тучку. Шэ Дэнкэ подошел и спросил:

— Учитель, это ведь кот из Сада Вечерней Звезды? Я помню, вы давно не были во дворце. Откуда вы знаете, что его зовут Темная Тучка?

Старик Яо бросил на него косой взгляд:

— Я это с помощью гадания узнал, разве так нельзя?

Лю Цюйсин, стоявший рядом, опешил:

— И такое можно предсказать? Тогда погадайте, какое у меня было детское имя.

Старик Яо достал из рукава шесть монет, спокойно бросил их на прилавок и бесстрастно сказал Лю Цюйсину:

— Твое детское имя — Дебил.

Чэнь Цзи: «...»

Лю Цюйсин: «...»

Шэ Дэнкэ принес фиолетовую шкатулку. Старик Яо выдвинул ящичек, а внутри оказались изысканные пряники.

Лю Цюйсин воскликнул:

— Сладости от «Чжэнсиньчжай»!

Старик Яо взял один пряник, положил на ладонь и поднес к Темной Тучке:

— Ешь.

Темная Тучка съел его за несколько укусов и уставился на шкатулку.

Старик Яо не скупился. Он неожиданно достал еще один и сказал:

— Умеешь ценить сладости — это хорошо. Глупые коты могут есть только мясо, умные же знают толк в сладостях.

Съев два пряника, Темная Тучка, не оглядываясь, подбежал к Чэнь Цзи и лег рядом, не проявляя ни малейшей привязанности к тому, кто угостил его.

Увидев это, старик Яо просто стряхнул крошки с ладони в рот, нисколько не рассердившись.

Он посмотрел на Чэнь Цзи и небрежно сказал:

— А ты ему, однако, нравишься.

Сказав это, он продолжил проверять знания Шэ Дэнкэ.

Чэнь Цзи увидел, что все от него отвлеклись, и спросил:

— Почему ты пришел днем?

Темная Тучка ответил:

— Наложница Цзин куда-то ушла из дворца. За Садом Вечерней Звезды никто не смотрит, служанки бездельничают, вот я и пришел к тебе поиграть!

Чэнь Цзи улыбнулся и сказал:

— Тогда оставайся в лечебнице, я пока взвешу лекарства для пациентов.

Пока они говорили, вошел богато одетый мужчина средних лет с рецептом в руке:

— Лекарь Яо, я за лекарством, но утром я так спешил, что забыл взять достаточно денег. Не могли бы вы дать мне лекарство, чтобы я отнес его матери, а вместе со мной отправьте своего ученика, чтобы он забрал деньги.

Старик Яо взглянул на рецепт:

— Это лекарство недешево. Уверен, что дома есть деньги?

Мужчина кивнул:

— Конечно!

Лю Цюйсин поспешил вызваться:

— Учитель, я схожу!

Старик Яо мрачно усмехнулся:

— Что, негодник, хочешь избежать экзамена, да? Чэнь Цзи, иди ты!

Лю Цюйсин побледнел, глядя, как Чэнь Цзи уходит с тем мужчиной!

Выйдя за дверь, тот повел Чэнь Цзи к карете.

Опустив занавеску, мужчина средних лет не спеша снял накладную бороду и морщины, обнажив истинную внешность Облачного Барана:

— Ты просил передать, что хочешь попасть в внутреннюю тюрьму?

— Верно, — кивнул Чэнь Цзи. — Думаю, дело Лю Шиюя не простое. Не похоже, что он сам все это придумал. За ним стоит крупная рыба.

— Эй, ты сам предлагаешь помочь мне получить заслуги? Денег не хватает? — Облачный Баран что-то заподозрил. — Ты же только что заработал пятьдесят таэлей. Даже если пойдешь в переулок Хунъи, за месяц не потратишь. Неужели ты был в переулке Байи? Послушай моего совета. Эти стройные девицы из Янчжоу с детства обучались музыке, шахматам, каллиграфии, живописи. У них кокетство в каждом движении. Они не для такого маленького ученика, как ты.

Чэнь Цзи улыбнулся:

— Господин Облачный Баран, разве вы не рады, что я хочу помочь вам получить заслуги? Если однажды вы достигнете высокого положения, может, и мне поможете найти какую-нибудь должность в Секретном шпионском отделе.

Тот уклонился от ответа:

— Как думаешь, с остальными членами семьи Лю тоже есть проблема?

— Пойму, когда увижу.

Облачный Баран не стал говорить ничего лишнего. Он достал черную повязку:

— Закрой глаза. Местоположение внутренней тюрьмы — секрет, тебе нельзя это знать. И уши заткни.

Когда Чэнь Цзи закрыл глаза и уши, мир вокруг погрузился в тишину. Оживление в Лочэне, как будто, больше не имело к нему никакого отношения.

Облачный Баран поднял занавеску и вышел править лошадью. Карета медленно ехала по вымощенной серовато-голубым камнем дороге. Никто не заметил, как на крыше примостился маленький черный кот, покачиваясь вместе с каретой, направлявшейся на юг.

Старик Яо приостановил экзамен и, заложив руки за спину, с порога лечебницы наблюдал, как удаляется карета. Неизвестно, о чем он думал.

…

— Приехали!

Облачный Баран вынул вату из ушей Чэнь Цзи и вытащил его за руку из кареты. Увидев, как тот достает из-за пазухи кусок серой ткани, прикрывая им рот и нос, он скривился:

— А ты весьма осторожен.

Чэнь Цзи, улыбаясь, сказал:

— Полагаю, внутренняя тюрьма Лочэна уже протекает, как решето, из-за семьи Лю. Иначе как они так быстро узнали о смерти Лю Шиюя? Приезжая в такое место, чтобы расследовать дело семьи Лю, нужно быть осторожным. Кстати… разве господин Облачный Баран не гневается, что во внутренней тюрьме Секретного шпионского отдела есть протечки?

Облачный Баран усмехнулся:

— Всех тюремщиков Лочэна прошлой ночью сослали в Линнань. Теперь же здесь люди, присланные из других мест.

Чэнь Цзи с завязанными глазами, ведомый Облачным Бараном, спотыкаясь, шел вперед. Кругом было безлюдно и тихо, не слышно было ничего, кроме птичьего щебета.

Дойдя до железной двери, Облачный Баран постучал три раза быстро, затем два раза медленно. Дверь неспешно отворилась вовнутрь.

Тяжелая проржавевшая дверь открылась с таким скрежетом, от которого сводило зубы.

Внутри их ждал молодой шпион.

Войдя во внутреннюю тюрьму, Облачный Баран сказал:

— Теперь можешь снять повязку.

Чэнь Цзи открыл глаза и, слегка прикрываясь правой рукой от света и прищурившись, осмотрелся вокруг.

Он увидел узкую лестницу, спускающуюся наискось глубоко под землю.

На стене вдоль лестницы через каждые пятнадцать ступеней висела масляная лампа — словно путеводные фонари для душ в загробном мире.

Странно, но под каждой лампой на подставке был вырезан знак багуа. Чэнь Цзи с любопытством спросил:

— Что означают эти багуа?

(п.п. — багуа, или восемь триграмм, используются в даосской космологии, чтобы представить фундаментальные принципы бытия. Каждая триграмма символизирует сторону света и стихию, а также разные другие аспекты)

Облачный Баран припомнил:

— Говорят, семь лет назад внутренний министр нашел Служителя Дао, сведущего в древней технике предсказания, который велел нанести их в каждой внутренней тюрьме. Ходят слухи, что… каждая лампа — это тюрьма. Пока есть багуа — лампа не гаснет, человек не исчезает.

Чэнь Цзи нахмурился:

— Что это значит?

Облачный Баран пожал плечами:

— Откуда мне знать.

Молодой шпион повел Облачного Барана и Чэнь Цзи вглубь подземелья. Спустившись на ровное место, они оказались в каменном коридоре, уходящем в темноту. По обеим сторонам в стенах были «встроены» темные клетки.

Когда появились их две фигуры, кто-то тут же вцепился в железные прутья и, рыдая, закричал:

— Ваша милость, я невиновен! Я никак не связан со шпионами династии Цзин! Моей матери больше шестидесяти лет, и мне нужно кормить двоих детей. Умоляю, позвольте мне вернуться!

Крики, взывающие к справедливости, не прекращались, но Облачный Баран делал вид, будто ничего не слышит:

— Пошли, документы внутри.

Однако едва Чэнь Цзи сделал шаг, как тут же застыл на месте.

В полумраке внутренней тюрьмы из клетки перед ним вырвались два серовато-белых ледяных потока и через межбровье проникли в его тело.

Облачный Баран обернулся:

— В чем дело?

Выражение лица Чэнь Цзи было обычным:

— Ничего. Я впервые во внутренней тюрьме, и от вида этих изможденных заключенных немного не по себе.

Облачный Баран, улыбаясь, сказал:

— Я поначалу тоже пугался. Постепенно привык.

Чэнь Цзи снова пошел вперед. По мере того как они с Облачным Бараном продвигались все дальше во внутреннюю тюрьму, из камер вылетали все новые серовато-белые ледяные потоки.

Словно почувствовав присутствие Чэнь Цзи, они устремились к нему, будто извивающиеся в воздухе водяные драконы.

Потрясенный Чэнь Цзи наблюдал, как сотни ледяных потоков проникают в его тело через точку между бровей, сливаясь воедино и оседая в даньтяне.

Мощь ледяных потоков была столь велика, что, казалось, они вот-вот погасят огонь в печах!

---

Багуа