Глава 1. Сброс

(Перевод: Ориана)

Пролог

Лочэн. Осень.

В пустом кабинете, под тусклым светом лампы накаливания, врач средних лет поправил очки на переносице.

— Чэнь Цзи, привет. Мне нужно задать тебе несколько вопросов. После твоих ответов я, основываясь на своем суждении, поставлю оценку по пяти уровням: «отсутствует», «очень слабо», «умеренно», «серьезно», «очень серьезно». Хорошо?

— Хорошо.

— Ты хочешь покончить с жизнью?

— ...Покончить с чьей жизнью?

— Своей.

— Нет.

Врач средних лет на мгновение замялся: 

— Ты злопамятен? Тебе трудно прощать тех, кто причинил тебе боль?

— Я не злопамятен.

— Ты часто забываешь что-то? Какие воспоминания у тебя остались о том времени, когда тебе было двенадцать лет?

Восемнадцатилетний Чэнь Цзи напротив врача посмотрел в темноту за окном: 

— Двенадцать? Тем летом мой сосед по парте Ма Кай тайком отобрал у меня ластик. Мне этот ластик очень нравился, потому что на нем был изображен Учиха Итачи.

Взгляд врача вернулся к предыдущему вопросу о злопамятности. Он зачеркнул «1 балл, отсутствует» и написал заново: «5 баллов, очень серьезно».

Он внимательно посмотрел на парня перед ним. У восемнадцатилетнего Чэнь Цзи была довольно красивая внешность. Казалось, что из-за того, что он давно не выходил на улицу, его кожа была чистой, а глаза ясными и искренними.

— Следующий вопрос: ты можешь вынести одиночество?

На этот раз Чэнь Цзи сделал паузу, чтобы серьезно обдумать вопрос. Спустя долгое время он ответил: 

— Могу.

…

Опрос длился полчаса. Когда стрелки кварцевых часов на стене показали десять вечера, врач сказал: 

— Последний вопрос. Как ты считаешь, кто-то хочет причинить тебе вред?

Чэнь Цзи: 

— Нет, моя семья относится ко мне очень хорошо.

Веко врача слегка дернулось. Он быстро записал в блокнот: 168 баллов по позитивным симптомам, 67 позитивных пунктов, факторный балл 3.8. Пациент страдает тяжелым «посттравматическим стрессовым расстройством» после гибели родителей в автокатастрофе, имеет склонность к насилию.

— Чэнь Цзи, результаты диагностики показывают, что у тебя тяжелое посттравматическое стрессовое расстройство. Тебе необходимо остаться в больнице для наблюдения. Медбрат сейчас отведет тебя в палату на шестом этаже. Свой телефон ты должен отдать мне. Внешняя информация будет причинять тебе беспокойство и повлияет на эффективность лечения.

— А-а, — Чэнь Цзи, казалось, не был удивлен.

— Посиди здесь немного, мне нужно сообщить этот результат твоей семье, — сказал врач, вставая с заключением о болезни в руке.

— Подождите! — окликнул его Чэнь Цзи.

— Что такое? — обернулся врач.

— Я еще не отдал вам телефон, — Чэнь Цзи достал из кармана телефон и протянул врачу.

— Я просто пока оставлю телефон у себя, — врач положил телефон в карман, развернулся и вышел, плотно закрыв за собой дверь.

В пустом и темном коридоре за дверью находилась только пара средних лет, они оба выглядели беспокойными.

Мужчина подошел: 

— Старина Лю, все прошло хорошо? Он... ничего не заподозрил?

— Нет, он до сих пор считает, что вы к нему хорошо относитесь, — кивнул врач. — Вот заключение о его болезни, вы можете подать в суд заявление о признании его «недееспособным».

Женщина средних лет неловко улыбнулась: 

— Спасибо, старина Лю. Как-нибудь угощу тебя ужином.

Врач ответил с фальшивой улыбкой: 

— Не нужно ужина. Я не знаю, почему вы хотите признать его психически больным, и не хочу спрашивать. Но когда суд рассмотрит дело, я могу опровергнуть свой диагноз.

Дядя Чэнь Цзи, Чэнь Шо, поспешно достал из своего черного кожаного портфеля толстый конверт: 

— Пересчитай.

Врач открыл конверт и мельком заглянул внутрь: 

— Ладно, идите домой, я сейчас организую его госпитализацию. Похоже, он не собирается сопротивляться, но на всякий случай я вызову двух санитаров.

— Хорошо, тогда я пошел, — Чэнь Шо вместе со своей женой Ван Хуэйлин направились к лифту.

В темном коридоре Ван Хуэйлин, идя рядом с мужем, тихо спросила: 

— Сколько денег ты ему дал?

— Пятьдесят тысяч.

— Так много? Он просто сидел и задал несколько вопросов, за что ему столько? — толстушка Ван Хуэйлин округлила глаза.

Чэнь Шо нетерпеливо ответил: 

— Ты правда думаешь, что можно отделаться ужином? Пятьдесят тысяч — это мелочь по сравнению с домом Чэнь Цзи! Завтра же подадим заявление в суд. Как только его признают недееспособным, первым делом переоформим дом на нас, чтобы избежать дальнейших проблем.

Ван Хуэйлин тихо спросила: 

— Старине Лю можно доверять? Как бы Чэнь Цзи не сбежал из больницы.

— Не переживай, я слышал, что шестой этаж больницы Циншань похож на тюрьму, оттуда не сбежишь. Давай не будем обсуждать это в таком жутком месте. Здесь слишком мрачно.

Когда они выходили из психиатрической больницы Циншань, Чэнь Шо невольно обернулся.

В ночной темноте густой плющ извивался по стенам здания, почти полностью закрывая окна. Когда его взгляд скользнул по плющу, в просветах между листьями что-то зашевелилось, словно множество «людей» наблюдали за ним.

…

Чэнь Цзи, поддерживаемый с двух сторон санитарами, шел по темному коридору шестого этажа. Единственным источником света было слабое свечение указателей аварийного выхода.

На этом этаже нет поста медсестры, а в конце коридора есть только железная дверь, для открытия которой требуется пароль. Пока один из санитаров вводил пароль, другой закрыл глаза Чэнь Цзи.

Раздался щелчок, и дверь открылась.

За дверью находился просторный зал, где через каждые полтора метра стояли односпальные кровати. В полумраке кровати выглядели как гробы, их было больше сотни.

В следующее мгновение на кроватях поднялись темные фигуры, повернули головы и молча уставились в сторону Чэнь Цзи.

Один санитар прошептал: 

— Не обращай на них внимания, давай быстрее закончим и уйдем.

Они вдвоем прижали Чэнь Цзи к кровати и зафиксировали его руки и ноги ремнями.

— Подождите! — сказал Чэнь Цзи.

— Что еще? — нетерпеливо спросил санитар.

— А мне не нужно переодеться в больничную одежду? — поинтересовался Чэнь Цзи.

— ...Псих, — санитар тихо выругался и, повернувшись к коллеге, сказал. — Давай быстрее уходим.

С громким лязгом железная дверь захлопнулась, и в палате снова воцарилась тишина.

Чэнь Цзи повертел головой, осматриваясь по сторонам. На окнах палаты были наглухо приварены стальные решетки.

Ш-ш-ш.

В больничной палате послышался звук трения одежды о постель, а затем звук частых шагов.

Чэнь Цзи услышал, как эти звуки приближаются к нему. Их становилось все больше, и они становились все ближе.

— Неужели... — Чэнь Цзи беспомощно открыл глаза и уставился в потолок. — Связали меня одного? Что они себе позволяют?

В слабом лунном свете, проникающем из окна, он увидел, как пять или шесть голов высунулись, словно у черепах, и закрыли ему обзор потолка. У каждого из них на темном лице была странная улыбка.

Чэнь Цзи: 

— Это действительно страшно, у меня даже психическое расстройство прошло...

Кто-то тихо спросил: 

— Как вы думаете, он обычно срет до еды или после?

— Подождите, я позвоню в ООН, — сказал один из мужчин средних лет, достал калькулятор и быстро набрал последовательность цифр. Звонкий женский голос, называющий цифры, звучал в палате особенно резко.

Прежде чем он закончил набирать, какой-то старик зажал кнопку на калькуляторе.

— Сброс.

Все звуки исчезли, пациенты расступились, пропуская старика.

Старик подошел к кровати, наклонился и посмотрел на Чэнь Цзи: 

— Ты и правда пришел.

Чэнь Цзи: 

— Что это значит?

Старик достал лист бумаги: 

— Кое-кто сказал, что ты сегодня придешь сюда.

На бумаге был изображен его портрет, нарисованный карандашом, удивительно реалистичный.

Чэнь Цзи с уважением произнес: 

— Очень рассудительно.

…

Люди, которые попадают в психиатрическую больницу, либо слишком глупы, либо слишком умны.

Они просто застревают в своем собственном мире навязчивых идей, бесконечно вращаясь в нем, без возможности вырваться.

Чэнь Цзи испытывал некоторое уважение к психиатрическим больницам.

И вот, увидев рисунок, он вдруг почувствовал, что мир начал становиться таинственным: 

— Голова чешется, кажется, у меня растет мозг! Дедушка, это вы нарисовали?

— Это не я, но я могу отвести тебя к тому, кто это нарисовал, — старик развязал ремни, связывавшие Чэнь Цзи, и все пациенты расступились, пропуская их.

В конце прохода на краю кровати сидел молодой человек, безучастно уставившись в окно.

— Что с ним? — спросил Чэнь Цзи.

— Тяжелая форма бредового расстройства. Он всегда утверждал, что живет в другом мире, а этот мир — его сон. Позже у него развились диссоциативные симптомы, и он окончательно потерял рассудок, — ответил старик.

— Когда он попал сюда?

— Год назад. Он сказал, что ты появишься сегодня, чтобы доказать, что он не лжет.

Чэнь Цзи с удивлением посмотрел на старика: 

— А у вас что за болезнь? Вы очень ясно рассуждаете.

— Я не болен, — сказал старик.

— Звучит как типичное заявление психически больного...

Старик рассердился: 

— Я действительно не болен. Я просто скрываюсь здесь из-за кое-какого правонарушения. Если не веришь, задай мне вопросы из теста на параноидальное мышление.

Чэнь Цзи: 

— Кого вы больше любите: папу или маму?

Старик: 

— Маму.

Чэнь Цзи: «…»

Он подошел к молодому человеку с бредовым расстройством: 

— Привет?

Но молодой человек лишь молча смотрел в темноту в окно, не произнося ни слова.

Старик: 

— Он не разговаривал уже полгода.

— Как его зовут?

— Ли Цинняо.

(п.п. – дословно имя этого человека означает «синяя птица», так называют посланцев, гонцов)

Чэнь Цзи почувствовал легкое сожаление. Он внимательно посмотрел на безучастного Ли Цинняо и тихо спросил: 

— Дедушка, он когда-нибудь упоминал, как выглядит тот мир, в котором он живет?

— Нет, — покачал головой старик.

Чэнь Цзи снова спросил: 

— Дедушка, он получал какое-нибудь лечение с тех пор, как попал в больницу? Есть способ привести его в сознание?

— Какое там лечение? Всех, кто попадает на шестой этаж, бросают лечить. Живы и ладно.

— Что? Не оказывают помощь? А что, если бы вылечили?

— Ну, были случаи, когда вылечивались, — старик почесал подбородок.

— Как вылечивались?

— Раньше тут была девочка с тяжелой депрессией. За месяц с лишним она потеряла более 30 килограммов. Потом ее отец выиграл в лотерею больше двадцати миллионов и забрал ее из больницы. Ее болезнь прошла.

А?

Чэнь Цзи медленно повернулся к Ли Цинняо: 

— Я тоже дам тебе двадцать миллионов.

Ли Цинняо, молчавший полгода, вдруг сказал: 

— Ты тоже отправишься в тот мир.

Что?

У старика глаза на лоб вылезли.

Чэнь Цзи поспешно продолжил спрашивать: 

— Как попасть в тот мир?

Ли Цинняо снова замолчал.

Чэнь Цзи: 

— Я дам тебе еще двадцать миллионов!

Ли Цинняо: 

— Люди с Северного континента позаботятся о контрабанде.

Чэнь Цзи: 

— Еще двадцать миллионов... Каков тот мир?

Ли Цинняо помолчал пару секунд: 

— У тебя на счету всего чуть больше сорока миллионов.

Чэнь Цзи: «???» 

Брат, ты что, притворяешься больным?

Он протянул руку, чтобы ущипнуть Ли Цинняо за щеку, но, что бы он ни делал, Ли Цинняо больше не произнес ни слова.

Старик, сгорбившись и заложив руки за спину, спросил: 

— Парень, а ты почему здесь?

Чэнь Цзи ответил: 

— Мои родители умерли, и последние полгода я замкнулся в себе, поэтому дядя и тетя отправили меня сюда.

Старик прищурился: 

— Парень, а какое наследство оставили тебе родители?

Чэнь Цзи: 

— Виллу стоимостью больше двадцати миллионов и несколько десятков миллионов на счету.

Старик призадумался: 

— Тогда тебе стоит быть осторожным со своими дядей и тетей. Если они подадут в суд заявление о признании тебя «недееспособным», ты не сможешь сохранить свою собственность.

Выражение лица Чэнь Цзи тонуло в темноте палаты: 

— Как такое возможно? Они ведь мои близкие родственники.

За окном поднялся ветер, раскачивая плющ. Тени листьев в лунном свете непрерывно дрожали и прыгали по полу, словно черное пламя.