(Перевод: Ориана)
«Если хочешь поймать шпиона, нужно научиться думать, как шпион».
«Если бы я был главой Отдела военной разведки династии Цзин, кого бы я завербовал в резиденции князя в качестве своего шпиона?»
Чэнь Цзи сидел на общей кровати, подперев подбородок, и молча размышлял.
«Это не стражник. Стражников не пускают во внутренние покои».
«…А вот придворный лекарь и ученики из лечебницы Тайпин не только могут общаться с посторонними, но и имеют право входить во внутренние покои».
Чэнь Цзи оцепенел: «Неужели я действительно шпион династии Цзин?!»
Он серьезно проанализировал эту возможность:
Он появился в доме Чжоу Чэнъи посреди ночи. Он впервые встретил управляющего, но управляющий знал, что он ученик лекаря, а значит, он бывал в доме Чжоу не раз.
Квасцы часто используются в качестве лекарственного средства, и в лечебнице Тайпин они есть. Если он был шпионом династии Цзин, то понятно, откуда взялись квасцы в доме Чжоу Чэнъи…
Шсс!
Чэнь Цзи резко вдохнул.
Стоп, нет, нет.
Судя по сообщению, переданному Чжоу Чэнъи, шпион, должно быть, уже встретился с важной персоной во дворце. После того, как обе стороны подтвердили свою искренность, Глава Отдела военной разведки собрался отправиться на юг.
А когда он ранее приходил в Сад Вечерней Звезды, чтобы осмотреть пациента, Чуньжун хотела забить его палками насмерть, наложница Юнь встала, собираясь уйти, а наложница Цзин промолчала, не препятствуя этому. Если бы он сам не боролся за собственную жизнь, он, вероятно, умер бы в Саду Вечерней Звезды еще в тот день.
Если бы он был шпионом династии Цзин, по крайней мере, кто-то из этих двух важных персон должен был защитить его.
Чэнь Цзи тихонько поднялся и бесшумно открыл шкаф, который они делили на троих. Он ощупал одежду каждого, даже воротники и манжеты, в поисках спрятанных предметов.
Однако никаких зацепок не нашел.
Затем Чэнь Цзи присел на корточки и в полумраке стал ощупывать пальцами кирпичи общей кровати, осторожно проводя по каждому из них.
Эй!
Он действительно почувствовал, что один кирпич слегка выпирает, примерно на два миллиметра, а глина вокруг него рыхлая.
Чэнь Цзи зажал край кирпича большим и указательным пальцами и начал потихоньку вытаскивать его. За кирпичом, в специально выдолбленном кем-то углублении, были спрятаны пять серебряных слитков!
А?!
Один серебряный слиток весил десять таэлей. Это не то, чем может обладать ученик в лечебнице, если только его не финансирует Отдел военной разведки династии Цзин.
Когда Чэнь Цзи подозревал, что шпион находится в лечебнице, он сам посмеялся над своими подозрениями. Но теперь, увидев улики, он невольно глубоко вздохнул.
Эти серебряные слитки принадлежат Шэ Дэнкэ? Или Лю Цюйсину?
…Или ему самому?
Чэнь Цзи засунул серебряные слитки и кирпич обратно и, не подавая виду, вернулся в постель.
…
Рано утром, еще до пения петухов, старик Яо, спавший в своей постели, проснулся от шума во дворе.
Он надел черные матерчатые туфли с белой подошвой и, заложив руки за спину, неторопливо вышел за дверь. Во дворе Чэнь Цзи осторожно вылил только что принесенную воду в глиняный чан.
Старик Яо взглянул на Лю Цюйсина, спящего на кухонной плите, затем на энергичного Чэнь Цзи и, нахмурившись, спросил:
— ...Ты что, уморил его до смерти?
Чэнь Цзи:
— ...Нет, старший брат Лю просто уснул.
Старик Яо скривил губы:
— Петух еще не пропел, а ты уже расшумелся и разбудил меня. Может, теперь ты будешь кукарекать вместо петуха?
Чэнь Цзи улыбнулся, не принимая близко к сердцу слова учителя. Он постепенно привыкал к его острому языку.
— Учитель, я решил сходить за водой и наполнить чан до того, как пропоют петухи, чтобы не задерживать наши утренние занятия.
С этими словами он закатал рукава до запястий, взял коромысло и направился к выходу.
Однако прежде, чем Чэнь Цзи успел дойти до двери, вдалеке внезапно раздался звон колокольчика. Звук был чистым и мелодичным, он постепенно приближался.
Старик Яо нахмурился, затем быстро шагнул вперед и оттащил Чэнь Цзи обратно, прежде чем тот успел выйти.
Чэнь Цзи невольно сделал два шага назад, деревянные ведра на коромысле закачались.
В следующее мгновение в предрассветных сумерках по улице Аньси прошествовала группа мужчин, несущих величественную статую Будды.
Тридцать два монаха в серых одеждах с одним открытым плечом уверенно несли огромный пьедестал статуи.
Рядом с пьедесталом шел еще один монах, держа в левой руке медный колокольчик, а в правой — благовоние. Время от времени он ударял рукой об руку, благовоние и колокольчик сталкивались, создавая яркие искры и звон.
Благовоние горело непрерывно, искры взвивались в небо, словно серебряные цветы на огненном дереве, словно извивающаяся рыба-дракон.
Чэнь Цзи шепотом спросил:
— Учитель, вы оттащили меня…
Старый Яо бесстрастно ответил:
— Не спрашивай.
Чэнь Цзи стоял рядом со стариком Яо, молча наблюдая за процессией монахов, медленно проходивших мимо лечебницы Тайпин.
Внезапно он отшатнулся назад.
Ему на мгновение показалось, что статуя Будды взглянула на него. Взгляд был равнодушным, но с оттенком скорби и сочувствия.
В этот момент подошел Лю Цюйсин, также разбуженный звоном колокольчика. Он посмотрел на процессию перед дверью и сказал:
— Это монахи из храма Тара на юге города! Кто настолько щедр, чтобы устроить в Лочэне шествие с Буддой на праздник Двойной Девятки?
Чэнь Цзи после небольшой паузы нерешительно спросил:
— Учитель, неужели в этом мире действительно есть божества и Будды?
Лю Цюйсин поспешил ответить:
— Конечно, есть! В позапрошлом году в деревне Люцзя за городом у одного человека тяжело заболела мать. Когда мимо проходила процессия со статуей Будды, он упал на колени и помолился — и его мать тут же выздоровела!
Чэнь Цзи отнесся к этому скептически. Он знал, что многие религии используют «чудеса», чтобы привлекать последователей.
Но Лю Цюйсин продолжил:
— А еще, я помню, три года назад на западе Лочэна жил почтительный сын, родители которого умерли от заразной болезни. Он отправился в храм Тара на юге города, чтобы помолиться Будде, пожертвовал все свои сбережения, землю и наследство и попросил настоятеля Чу Юня провести обряд воды и земли и совершить жертвоприношение Буддам и Бодхисаттвам десяти сторон света.
— И что в итоге?
— Его родители воскресли, и зараза тоже исчезла. Но они остались лежать в постели, не в силах пошевелиться, — ответил Лю Цюйсин.
Чэнь Цзи нахмурился и повернулся к старику Яо:
— Учитель, правда ли то, что сказал старший брат Лю?
Старик Яо, держа руки за спиной, небрежно хмыкнул:
— Когда его родителей привезли ко мне, они были уже при смерти. Я велел ему увезти их, чтобы они не умерли в моей лечебнице и не испортили мою репутацию.
Лю Цюйсин тихо пробормотал:
— Учитель, вы тогда сказали, что их уже не спасти, и лучше сберечь деньги для живых...
Старик Яо проигнорировал его и продолжил:
— Его родители испустили дух у меня на глазах. Поэтому, когда до меня дошли слухи об их воскрешении, я лично пошел проверить. Старики и правда ожили, но лежали в постели без сознания, хотя пульс, сердцебиение и дыхание у них были.
Чэнь Цзи оцепенел. А что, если его собственные родители...
Однако старик Яо усмехнулся:
— Но какой смысл в такой жизни? Лучше уж позволить им спокойно уйти.
Чэнь Цзи вдруг задал еще вопрос:
— Учитель, а бывало ли, чтобы умершие возвращались к жизни полностью?
Старик Яо бросил на него взгляд:
— Ходят слухи, что у первого помощника главы совета министров Сюй Гуна погиб единственный сын. Тогда Сюй Гун заплатил огромные деньги настоятелю храма Юаньцзюэ, чтобы тот с помощью Лотосового Светильника Семи Драгоценностей вылепил для его сына новое тело, позволив ему прожить другую жизнь.
— Его сын еще жив?
— Жив. Это нынешний заместитель главы Управления небесных предзнаменований, Сюй Шу.
Чэнь Цзи почувствовал себя так, словно гигантский топор рассек туман и хаос в его голове, и в одно мгновение все стало ясно.
Он сам уже живет вторую жизнь. Если в этом мире действительно есть кто-то, способный воскрешать мертвых, сможет ли он однажды найти дорогу домой и воскресить своих родителей?
Зарабатывай деньги.
И совершенствуйся.
Сердце Чэнь Цзи пылало.
Если он хотел совершенствоваться, ему нельзя было больше избегать ледяного потока. Он должен был понять, что это такое, как он образуется и как его получить!
Когда процессия монахов скрылась в конце улицы Аньси, небо постепенно начало светлеть.
Соседи, которым уже не спалось, пораньше сняли деревянные щиты с дверей и окон своих лавок и радостно приветствовали друг друга, заранее расставляя на улице лотки.
Чэнь Цзи не вернулся во внутренний двор. Он взял коромысло и направился к колодцу.
Навстречу ему шел парень с сухими дровами на плечах, предлагая свой товар. Когда он проходил мимо, Чэнь Цзи остановился и притянул его к себе:
— Передай господину Облачному Барану, что мне нужно попасть во внутреннюю тюрьму.
Тот выглядел удивленным:
— О чем вы, молодой лекарь Чэнь? Я не понимаю.
Чэнь Цзи спокойно сказал:
— Продавец дров, который ходит по улицам на солнце и ветру, не будет иметь такую светлую кожу, как у шпиона. К тому же, продавец дров не стал бы с утра до вечера просто так слоняться по одной улице, ничего не продав. Будь ты шпионом династии Цзин, ты бы выглядел не высокомерным, а осторожным. Передай господину Облачному Барану, что я хочу посмотреть заключенных и документы во внутренней тюрьме. Возможно, я смогу помочь ему получить новые заслуги.
Сказав это, он, не оглядываясь, отправился за водой.
Чэнь Цзи не сегодня заметил необычное поведение продавца дров. Он понял это еще тогда, когда весь день просидел на пороге лечебницы, ожидая, когда родители пришлют ему деньги за обучение.
А причина, по которой он хотел попасть во внутреннюю тюрьму — место, от которого другие старались держаться подальше, — заключалась в том…
Где погибло больше всего невинных людей?
Во внутренней тюрьме Секретного шпионского отдела.
Улыбка медленно сползла с лица продавца дров. Он пристально смотрел в спину удаляющегося Чэнь Цзи. Он думал, что идеально замаскировался, но, похоже, тот давно раскусил его и просто наблюдал за его неуклюжим представлением.
В следующее мгновение продавец дров бросил свои дрова и шест для переноски, развернулся и стремительно зашагал прочь.
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|