1 Маомао

«Эх, как же хочется шашлычков с уличного лотка...»

Маомао вздохнула, глядя на пасмурное небо.

Вокруг простирался самый прекрасный и блистательный мир из всех, что она когда-либо видела, и одновременно — мутный омут, кишащий миазмами.

«Уже три месяца прошло... Старик-то мой хоть ест нормально?»

Недавно она отправилась в лес за лекарственными травами и повстречала там похитителей, которых мысленно окрестила «Селянин номер один», «Селянин номер два» и «Селянин номер три».

Это была масштабная и крайне обременительная «охота за невестами», а точнее — дворцовая охота на женщин.

Конечно, здесь платили жалованье, и года через два можно было вернуться в Город, так что место работы не самое плохое... но только если ты пришёл сюда по своей воле. Для Маомао, которая неплохо жила, работая аптекарем, всё это было сплошной помехой.

Заработали ли те похитители на выпивку, продав пойманных девушек подходящего возраста евнухам, или же подменили ими собственных дочерей — Маомао было всё равно. Какова бы ни была причина, факт оставался фактом: она попала под раздачу.

Иначе она бы ни за что на свете не захотела иметь дело с местом под названием Внутренние покои.

Удушливый запах косметики и благовоний. На губах фрейлин, облачённых в прекрасные одежды, застыли фальшивые улыбки.

За время работы в аптеке Маомао усвоила: нет яда страшнее женской улыбки. И в этом не было разницы между дворцом, где обитала знать, и Цветущим кварталом у подножия замка.

Подхватив стоявшую у ног корзину с бельём, она направилась вглубь здания. В отличие от парадной части, здесь был скромный внутренний двор с вымощенной камнем площадкой для стирки, где слуги неопределённого пола полоскали горы белья.

Во Внутренние покои мужчинам вход был воспрещён. Попасть сюда могли лишь самый знатный человек в стране и его кровные родственники, а также бывшие мужчины, лишившиеся кое-чего важного. Разумеется, здесь были слуги из последней категории.

Маомао находила это странным, но полагала, что раз так заведено, значит, в этом есть какой-то смысл.

Поставив свою корзину, она взглянула на ряды корзин в соседнем строении. Это было не грязное бельё, а уже выстиранное и высушенное на солнце.

Она посмотрела на деревянные бирки, привязанные к ручкам. На них были изображены растения и цифры.

Среди фрейлин были и неграмотные — неудивительно, ведь некоторых просто похищали. Перед тем как привести во дворец, их обучали основам этикета, но научить грамоте было сложнее. Среди деревенских девушек хорошо, если половина умела читать.

Это была одна из проблем разросшихся Внутренних покоев: количество увеличилось, а качество упало. Хотя нынешнему двору было далеко до «цветника» предыдущего императора, здесь всё равно обитало две тысячи наложниц и фрейлин, а вместе с евнухами — целых три тысячи человек.

Маомао занимала самое низкое положение — служанки низшего ранга, у неё даже не было официальной должности. Для похищенной девушки без покровителей, взятой лишь для числа, это было вполне ожидаемо. Будь у неё пышное тело, как пион, или белая кожа, как полная луна, возможно, она могла бы стать наложницей низшего ранга. Но у Маомао была лишь здоровая веснушчатая кожа да худые, как сухие ветки, руки и ноги.

«Надо быстрее закончить работу».

Найдя корзину с биркой, на которой был цветок сливы и цифры «17», она зашагала быстрее. Хотелось вернуться в комнату до того, как тяжёлое пасмурное небо «расплачется» дождём.

Бельё в корзине принадлежало наложнице низшего ранга. Её личные покои были обставлены роскошнее, чем у других наложниц её уровня, но слишком кричаще. Хозяйка комнаты, вероятно, была дочерью богатого купца. Наложницы высокого ранга могли иметь личных служанок, но те, что пониже, — максимум двух. Поэтому такие служанки без определённой хозяйки, как Маомао, и разносили бельё.

Наложницам низшего ранга разрешалось иметь отдельные комнаты во Внутренних покоях, но они располагались на отшибе, и Император редко обращал на них внимание. Тем не менее, если наложницу хотя бы раз призывали на ночь, она могла переехать в покои получше, а второй вызов означал повышение.

С другой стороны, наложниц, которые перешагнули подходящий возраст, так и не привлекши внимания Императора, понижали в ранге или, в худшем случае, жаловали кому-нибудь, если только их семья не обладала достаточной властью. Было ли это несчастьем, зависело от того, кому её отдавали, но больше всего фрейлины боялись пожалования евнухам.

Маомао легонько постучала в дверь.

— Оставь там, — раздался неприветливый ответ. Дверь открыла камеристка.

Внутри комнаты наложница, от которой исходил приторно-сладкий запах, покачивала чашу с вином.

До того как попасть во дворец, её красоту, должно быть, превозносили, но здесь она оказалась лишь лягушкой в колодце. Сломленная великолепием окружающих «цветов», потеряв былую спесь, она в последнее время перестала даже выходить из комнаты.

«Если сидеть в комнате, никто за тобой не придёт», — подумала Маомао.

Забрав корзину с бельём из соседней комнаты, Маомао снова направилась к месту стирки.

Работы оставалось ещё много.

Она попала сюда не по своей воле, но раз ей платили жалованье, она собиралась отработать его сполна.

В основе своей Маомао была серьёзной и трудолюбивой — такова была бывшая аптекарь.

Если тихо и смирно работать, со временем её отпустят. Уж точно её не призовут к Императору.

К сожалению, Маомао мыслила слишком наивно.

Никогда не знаешь, что случится — такова жизнь.

Для семнадцатилетней девушки она обладала на удивление философским взглядом на вещи, но кое-что всё же не могла подавить.

Любопытство и жажду знаний.

А ещё — крохотное чувство справедливости.

Через несколько дней Маомао предстояло раскрыть правду об одном загадочном происшествии.

Череда смертей младенцев, рождённых во Внутренних покоях. Говорили, что это проклятие наложницы предыдущего императора, но для Маомао в этом не было ничего загадочного.