Глава 141. Драконье яйцо

Антони стоял перед портретом чеснока и глубоко вздохнул.

— Квиринус? Профессор? — окликнул он. — Профессор Квиррелл, вы здесь? Послушайте, мне очень жаль, но если вам нужно с кем-то поговорить…

Он подошел и постучал в дверь. Глухой звук эхом разнесся по коридору. Чеснок на портрете перевернулся вместе с рамой, дважды перекатился и замер.

— Профессор? — Антони снова постучал.

Внезапно по коридору разнёсся громкий шум воды, а затем — пронзительный всхлип.

— О, только этого не хватало! Неужели у бедного призрака не может быть ни минуты покоя в собственной ванной? — Миртл вылетела из унитаза и сердито зависла в воздухе, глядя на дверь опухшими от слез глазами. — А, это вы, Профессор Антони. А я-то подумала, опять этот верзила.

— Здравствуйте, Миртл. О каком верзиле вы говорите? — спросил Антони.

— Тот громила с Гриффиндора, неуклюжий, ничегошеньки не умеет, в магии отстает от всех на сто лет, — с нескрываемой злобой проговорила Миртл, медленно опускаясь. — Мне вот интересно, почему он до сих пор не выпустился? Все остальные уже давно закончили школу.

Антони понял, о ком она говорит:

— Хагрид?

Он и сам знал, что Миртл не очень-то интересовалась личностью своего убийцы, но всё же не ожидал, что она не знает имени "преступника", "найденного" в своё время Министерством Магии.

— Да… Кажется, да. По крайней мере, что-то вроде этого, — ответила Миртл и многозначительно приблизилась к Антони. — Будьте с ним осторожнее, Профессор.

— Почему? — недоуменно спросил Антони.

— Ой, да вы что, Профессор Антони. Он же страшный такой. Колотил в дверь так, будто хотел её выбить. Вот я и решила, что просто обязана выйти и попросить его вести себя потише, — пожаловалась Миртл. — Вы бы видели его лицо, Профессор, честное слово, точь-в-точь как у тех, кого я ловила ночью в коридоре. Страшно стало… Наверняка что-то задумал.

— М-м…

Антони стало жаль Хагрида. Видеть, как твоя покойная одноклассница кричит на тебя — удовольствие ниже среднего.

— А вы не знаете, зачем я ему понадобился? — поинтересовался Антони.

— Вроде он что-то говорил про выпивку и книжный магазин, — равнодушно ответила Миртл. — А когда узнал, что вас нет, сказал, что пойдет пропустит стаканчик в ближайшей таверне, и ушёл, — заметив, что Антони не горит желанием слушать про злодеяния Хагрида, она заметно потеряла к разговору интерес.

— А, понятно. Спасибо, — поблагодарил Антони.

 

К вечеру солнце, окрасив небо в огненно-оранжевый, растаяло в мягких, прозрачных розовых сумерках. Чёрное озеро отражало багрянец, переходящий в нежную сиреневую дымку. На противоположном конце горизонта уже поднималась темно-синяя ночная завеса, по которой лениво плыли фиолетовые облака, гонимые легким ветерком с запахом влажной земли.

Издалека, из Совиной башни доносилось нежное воркование, смешиваясь с шелестом листвы Запретного леса. Антони доел принесенного Коко валлийского кролика, сидя на перилах веранды, как вдруг заметил возвращающегося слегка подвыпившего Хагрида.

Стояла чудесная погода, но Хагрид почему-то кутался в странный балахон. Неуклюже отворив дверь своей хижины, он юркнул внутрь под радостный лай Клыка. Вспомнив, как Миртл рассказывала, что Хагрид днём искал его, Антони решил зайти к нему после ужина.

— Кто там? — пробормотал Хагрид из-за двери. Антони вдруг заметил, что все окна в хижине плотно закрыты, а шторы задернуты. Не зная Хагрида достаточно хорошо, он бы, пожалуй, и сам поверил словам Миртл о его дурных намерениях.

— Это я, Генри, — ответил Антони.

— А, это ты, — отозвался Хагрид. Из-за двери послышались тяжелые шаги, а затем — скрежет ржавого засова.

Дверь со скрипом отворилась. В щель выглянули черные, как у жука, глаза Хагрида.

— Вовремя ты, ничего не скажешь, — проговорил Хагрид и икнул. — Заходи, заходи, — он оглядел Антони с головы до ног и захлопнул дверь.

Комнату заполнял густой запах перегара, усиленный жаром от затопленного камина. На полу валялся перевернутый медный чайник, на столе лежали странный, потертый мешок и балахон Хагрида. Антони обвел комнату недоуменным взглядом. 

— Ты что тут… Постой, а это у тебя что на лице?

— А, это? — Хагрид небрежно глянул вниз, на клетчатый платок, закрывающий его лицо до густой бороды. — Защитная маска.

— А зачем тебе маска?

Хагрид явно занервничал. 

— Да так… Ничего особенного, — пробормотал он, потирая руки. — Ты-то чего вдруг пришел? Дело, что ли, какое есть?

— Да нет, не то чтобы, — ответил Антони. — Слышал, ты меня искал, вот и решил зайти. Я днем в библиотеке был. А ты где выпивал?

— В «Кабаньей голове», — ответил Хагрид. — В Хогсмиде… Ой, ты же там ещё не был… — тут  Антони упомянул, что однажды там был — если, конечно, посещение через кухню считается. Хагрид заметно повеселел. — Отличное местечко, правда? Пошумнее, чем «Дырявый котел», но и повеселее… Ик… И закуски отменные. Надо будет как-нибудь вместе сходить, Генри.

— Конечно-конечно. В другой раз, — отозвался Антони, не в силах оторвать взгляд от лежащих на столе мешка и балахона. — А это, собственно, что такое, Хагрид?

— О, это…

— Ты что, тоже что-то купил? — со вздохом спросил Антони. — Я тебе рассказывал, как потратил двадцать галлеонов на зелье для роста волос?

— Не-а, это я выиграл, — с некоторым самодовольством ответил Хагрид. Он взял мешок за углы и легонько встряхнул.

На стол выкатился черный шар с неровной поверхностью.

Сквозь шероховатую скорлупу пробивался оранжево-красный свет, похожий на отблески лавы. Как только шар коснулся стола, он начал с треском взрываться, выпуская клубы черного дыма. Клык испуганно отскочил и, прижавшись к стене, залаял.

В этот момент Антони понял, зачем Хагриду маска.

— Кхм-кхм… И что это? Том теперь и яйца фарширует?

— Нет, — ответил Хагрид и бережно положил уродливый шар поближе к огню. Треск стих, превратившись в тихое потрескивание, напоминающее звук горящих дров. — Это, Генри, драконье яйцо.