Глава 123. Учительская и странный сон

Профессор Флитвик быстро узнал, что в Хогвартсе появился гений, способный заставить воспарить кусочек пирога без волшебной палочки.

— Невероятно! — возмущённо пискнул он. — Ладно уж, Филч, но как никто из них не заподозрил Антони?!

— Будь справедлив, Филиус, — весело сказала Профессор Стебль. — Ты должен учитывать образ Генри в глазах учеников.

Судя по всему, её факультет меньше всего пострадал от внезапного порыва Антони. Эти студенты были одними из тех, кто меньше всего интересовался такими темами, как «Возможность использования жареной колбасы в качестве волшебной палочки». По их мнению, жареная колбаса — это жареная колбаса, их волшебная палочка — это их волшебная палочка, и если однажды Олливандер начнёт продавать жареную колбасу, они подумают об этом ещё раз.

— Конечно, ведь я всего лишь Профессор Маггловедения, который в свои двадцать семь лет так и не научился трансгрессировать, — с иронией произнес Антони. — Спасибо, Помона.

Профессор Бабблинг рассмеялась и сунула Антони в руку пригоршню леденцов в форме мышей, ловко меняя тему разговора: 

— Похоже, ты не слишком заботишься о школьных правилах, когда за нами не наблюдают.

— Что, есть ещё и школьные правила? — притворно удивился Антони. — А я думал, их профессора выдумывают на ходу.

За чаепитием в хижине Хагрида Рон попытался выяснить у него, есть ли в школе такое правило как «Книги из библиотеки нельзя выносить из замка».

Убедившись, что речь идёт всего лишь о книге о Квиддиче из общего зала, Антони, частый посетитель библиотеки, совершенно определённо сказал ему, что такого правила нет («Только подумай, как Хагрид брал бы книги, если бы их нельзя было выносить из замка?») и в ответ услышал историю о том, как один Профессор конфисковал книгу накануне матча по Квиддичу и небрежно снял пять очков с факультета.

В присутствии другого Профессора Гермиона сначала хотела скрыть личности нарушителей, но выражение лица Гарри выдало половину истории, а когда Рон выпалил: «Они, Слизеринцы, просто любят грязные приёмчики», личность второго нарушителя стала очевидна.

— Несколько правил я действительно придумал на ходу, — задумчиво произнёс Профессор Флитвик. — Помню, как предыдущий Декан Когтеврана запретил всем надевать обувь на голову, если только они не называют её шляпой.

— Что? — переспросила Профессор Бабблинг.

— Думаю, ты найдёшь это в архиве библиотеки, — сказал профессор Флитвик. — Правление школы утвердило это правило.

— А почему бы и нет? — пожал плечами Антони, стуча зубами от холода. — Я не вижу причин возражать, разве что это пустая трата чернил.

 

Профессор Стебль также расспросила его про мертвого единорога. 

— Эта бедняжка… Что же случилось, Генри?

— Я не знаю, — ответил Антони. — Сам ломаю голову.

Он верил всем в школе, но если бы ему пришлось выбирать, кто убил единорога, он бы скорее заподозрил своих коллег, чем учеников.

Сила — это, конечно, один аспект, но, с другой стороны, он никак не мог отделаться от мысли, что если убийца не побоялся проклятия единорога только для того, чтобы под надзором Филча начистить унитазы до блеска, то даже в волшебном мире это было бы нелогично.

Услышав, что в Запретном лесу был найден убитый единорог и что остались двое детенышей, Профессор Бабблинг покачала головой и сказала: 

— В Запретном лесу так много странных существ, что меня уже ничто не удивляет.

Профессор Флитвик объяснил ей, на что способна кровь единорога («Продление жизни, безусловное продление жизни. Цена? Проклятие единорога, полужизнь»). 

— Жадность, Профессор Антони, — пронзительно сказал он. — Это точно дело рук разумного существа!

— Согласен, — отозвался Антони. — Но от этого только горше.

— Это убийство, — кивнула Профессор Стебль. Она сжала чашку в ладонях, прикидывая что-то в уме. — Боже, я ведь собиралась в тот день пойти в Запретный лес за травами, но в последний момент пошла относить Квиринусу белладонну... — Профессор Стебль плеснула себе в чашку ещё молока.

Она была очень расстроена, словно сердилась на себя. Даже когда Антони заговорил с ней о том, что собирается сводить учеников в рекомендованный ею ботанический сад, она не слишком-то обрадовалась.

 

Возможно, из-за того, что аура магии смерти в теле единорога была ему слишком знакома, Антони этой ночью не мучил его обычный ночной кошмар, а приснился очень странный сон.

Он с Хагридом увидел в Запретном лесу крылатого единорога. Хагрид закричал, что единорогу здесь не место, тот захлопал крыльями, пытаясь взлететь, но у него в копытах был пакет из супермаркета, в котором сидели Профессор Трелони, Снейп и Филч.

Антони в форме кассира погнался за ним с криком: «Постойте, сэр, вы забыли сдачу!», — и вытащил из кармана собственную кошку. Та махнула лапой. Единорог с грохотом упал на землю, и по земле растеклась серебристо-белая кровь.

Профессор Трелони, бормоча что-то о крови и убийствах, выбралась из сумки - её нижняя часть тела превратилась в серого осла. Филч начал перечислять, сколько школьных правил нарушил Антони, и великодушно сказал, что ему нужно всего лишь вымыть туалет Плаксы Миртл. Снейп же самодовольно заметил, что у единорога есть и очень ценные ингредиенты для зелий, и, достав серебряный нож, стал водить им по трупу единорога.

Но как только нож опустился, труп единорога вдруг превратился в Профессора Квиррелла, и серебряный нож Снейпа вонзился в него. Деревья Запретного леса оказались учениками. Они окружили Антони и множеством голосов, словно церковный хор, запели ему о том, как Снейп ради должности преподавателя ЗоТИ оставил на лице и теле Профессора Квиррелла шрамы.

Под оглушительный хор учеников Антони проснулся. Он сел в кровати и огляделся. Шторы были плотно задёрнуты, кошка и крыса, свернувшись калачиком, мирно спали в углу кровати на старой подушке, которую им дал эльф-домовик. Кисточки подушки тихонько покачивались, когда он садился.

Он немного посидел на кровати, потом накинул халат и тихонько вышел из кабинета. В школе было темно и тихо.

— Кто там? — раздался громкий голос с портрета, который он случайно разбудил.

Антони не ответил, а, накинув мантию-невидимку, бесцельно зашагал по замку. Из окна он увидел тонкий полумесяц, висевший над Запретным лесом, и несколько тусклых звёзд в небе. Он посмотрел на них, но не увидел никаких знаков судьбы.

— Если сон хочет мне что-то сказать, пусть говорит яснее, — пробормотал Антони. — Мой третий глаз плотно закрыт.

S3