Глава 140. Профессор Квиррелл, окружённый дурной славой

Благодаря близнецам Уизли (и одобрению Альбуса Дамблдора), Антони то и дело слышал шипение, эхом разносившееся под сводами коридоров. Мало того, что с подачи братьев Уизли над ним подшучивали их друзья, Антони заметил, что даже несколько слизеринцев помладше всерьёз пытались освоить змеиный язык, словно это делало их ближе к факультету.

Но, как и говорила Трейси, некоторые отказывались верить, что это был змеиный язык.

— Прекрати язык прикусывать, болван! — услышал Антони раздражённый голос Драко Малфоя, когда садился за пустой стол неподалёку от архива. — Ты что, правда думаешь, что Поттер — наследник Слизерина? Нет? Тогда какого чёрта ты издаёшь эти странные звуки?

Драко Малфой, вроде бы, удовлетворился ответом, потому что его голос прозвучал уже спокойнее:

— Ладно, раз ты это помнишь… Продолжай искать. Я не верю…

— Но мы же не знаем, что искать, — возразил другой голос. — Мы сюда, в библиотеку, пришли не для того, чтобы искать, какой судья решил, что бросаться змеями в противника — это нормально.

— Не говори так, Забини! — максимально строго для своего детского голоса произнёс Драко Малфой. — Когтевранцы нашли аж шесть доказательств, чтобы убедить Мадам Крюк присудить им победу. Среди стольких записей наверняка найдутся и обратные примеры. Стоит нам только найти… — Он вдруг умолк, а потом спросил: — Кстати, где Пэнси?

Забини ответил с досадой:

— Ха! Да она то боится, что её исключат, то, что ей отомстят, вот и прячется в спальне, не высовывается.

Драко Малфой фыркнул:

— Трусиха.

Они говорили так громко, что вскоре у входа появилась грифоноподобная фигура Мадам Пинс.

— Ещё слово… — прошипела она, — и вылетите отсюда, и никакие разрешения вам не помогут.

В архиве повисла тишина. Мадам Пинс окинула всех суровым и подозрительным взглядом. 

— Что это?

— Э-э… Хлеб.

— Хлеб! — взвизгнула она так, словно это были не хлеб, а клопы. — Вон! Немедленно!

— Но…

— Вон! — Мадам Пинс замахнулась перьевой метёлкой. В следующее мгновение из архива выскочила стайка подростков, прикрывая головы руками, а за ними полетели перья, чернильницы и пергаменты. Последним вылетел пакет с примятым хлебом, описал идеальную дугу перед самым носом у Антони и приземлился прямо на голову самому медлительному из беглецов.

Мадам Пинс, всё ещё пылая гневом, стояла, восстанавливая дыхание, и лишь потом заметила сидящего неподалёку Антони:

— Профессор Антони, давно вас не видела.

— Мадам Пинс, — поспешил поздороваться Антони. — Видимо, всё потому, что в последнее время я только и делаю, что сижу у себя в кабинете…

— Ах да, практические занятия, верно? — понимающе кивнула мадам Пинс. — Я слышала.

Судя по её выражению, услышала она об этом не самым соответствующим библиотечному этикету способом, и Антони охватило любопытство — что же учудили его студенты на этот раз?

Но мадам Пинс уже начала жаловаться на студентов Слизерина:

— Вам, Профессор Антони, возможно, трудно такое представить, но Профессор Снейп выдал им всем разрешения на посещение архива, — её голос сочился недовольством. — Мне бы хотелось, чтобы профессора перед тем, как выдавать подобные разрешения, сначала как следует подумали! Вспомнили бы, какой хаос эти студенты устраивают в общих залах! Не всем нужно давать доступ к самым ценным документам!

Она окинула библиотеку острым взглядом, задержавшись на студенте, который, задрав голову, смотрел куда-то вдаль. Лишь убедившись, что тот просто рассеянно смотрит в потолок, отвлекшись от работы над эссе, мадам Пинс вернулась к прерванному разговору. 

— Хлеб!

— Я знаю, в библиотеке нельзя есть, — кивнул Антони.

Мадам Пинс фыркнула и сердито посмотрела на Антони, но потом, видимо, вспомнила, что тот ни разу не пытался выписать ни одного пропуска в Запретную секцию, и смягчилась.

— Я не про вас, Профессор Антони. Вы, я знаю, очень осторожны, — сказала она. — Ни вы, ни Профессор Трелони ни разу не приводили в Запретную секцию никого подозрительного… Да и Профессор Макгонагалл сейчас тоже осмотрительнее стала. Пожалуй… Профессор Биннс тоже уже очень давно никого не приводил.

Антони попытался представить, как профессор Биннс вообще может держать перо, чтобы подписать пропуск.

 — А профессор Квиррелл? — поинтересовался он.

Мадам Пинс словно бы и забыла о существовании ещё одного профессора. Она на мгновение задумалась, потом кивнула:

— Да, и Профессор Квиррелл. Впрочем, он и сам нечасто сюда заходит, я его уже давно не видела.

Антони мог её понять.

Вне уроков Профессора Квиррелла редко можно было увидеть где-то, кроме его собственного кабинета. Профессор Стебль призналась как-то Антони, что, по её мнению, Профессор Квиррелл попросту боится студентов.

Честно говоря, после того, как Снейп начал замещать Квиррелла, студенты стали относиться к Квиринусу с бо́льшим уважением. Однако его уроки, похоже, становились всё хуже и хуже, и это уважение начало стремительно таять.

Погода становилась теплее, но почему-то в тёплом воздухе запах чеснока ощущался даже сильнее, чем в холодном.

Однажды на середине урока одному студенту стало настолько плохо, что он выскочил за дверь и его вырвало. Антони слышал, что в тот день Профессор Флитвик даже отложил запланированный урок заклинания Веселящих чар и вместо этого стал учить студентов бытовому заклинанию для очищения воздуха. Все в классе слушали его с небывалым вниманием, словно мечтали после выпуска податься в клининговые компании.

— Это должен был быть урок Северуса, — сказал тогда Профессор Флитвик. — Ученики зельевара, наверное, часто им пользуются, а? Я-то думал, они уже давно его выучили.

Снейп, слушавший рассказ Профессора Стебль о том бедламе, что творится на уроках Защиты от Тёмных искусств, с довольной усмешкой отхлебнул чай.

— Зельевар должен всецело отдаваться процессу и прочувствовать все тонкости приготовленного им зелья, — произнёс он. — И если кто-то умудряется получить из своего котла нечто, от чего хочется блевать, ему лучше бы хорошенько запомнить, как он этого добился. Впрочем, пока что никто не жаловался на плохую вентиляцию на моих уроках… Если Квирреллу так надо — пусть приходит ко мне в подземелья.

— Бедный Квиринус и так натерпелся, — с укором покачала головой Профессор Стебль.

— Что вы, Помона? — елейным голосом протянул Снейп. — Я, кажется, пытался ему помочь.

 

Помимо убойного запаха студенты жаловались на усиливающееся заикание Профессора Квиррелла.

Антони, склонившись над своими конспектами, размышлял, как Профессору Бабблинг удаётся из года в год с таким энтузиазмом составлять задания на СОВ, и думал, не стоит ли ему, подобно университетским преподавателям, устроить перед экзаменами консультации. Размышляя, он и не заметил, как пролетело время обеда. Когда он, наконец, закончил набрасывать предварительный вариант вопросов на экзамен для третьего курса, библиотека начала понемногу заполняться студентами.

Кто-то уселся позади Антони и принялся живописно описывать другу недавнюю выходку Пивза, который, воспользовавшись дурным настроением Кровавого Барона, с песнями порвал его эссе. Потом студент принялся жаловаться, что тема эссе, заданного Профессором Квирреллом, не имеет к его урокам никакого отношения, и конспекты тут совершенно бесполезны.

— Ты ещё слушаешь, что он говорит? — удивился его друг. — Я уже и половины не разбираю.

— Да не так уж и сложно его понять, — возразил первый пронзительным шёпотом. — Ну, если не считать «препрепрепятствия» на прошлой неделе и «оглушоглушоглушить» на позапрошлой, всё остальное он говорит вполне нормально.

Его друг вздохнул:

— Наши уроки Защиты от Тёмных искусств становятся всё абсурднее. Предыдущий профессор был просто Биннсом номер два, а этот превратился в заику-охотника на вампиров.

— Знаю. Я всего лишь хочу получить оценку по Защите от Тёмных искусств на СОВ, а не переводить заклинания с языка жестов нашего профессора, неужели это так сложно?

— Снейп, — с горечью произнёс его друг. — Уж он-то точно не заикается.

— Я имел в виду — нормального преподавателя.

— Эй, это уже слишком, — строго сказал его друг. — Ты слишком многого хочешь от преподавателя Защиты от Тёмных искусств.

Первый студент неожиданно прыснул, потом закашлялся, подавившись воздухом. Это привлекло внимание Мадам Пинс, и за спиной у Антони на какое-то время воцарилась тишина.

Чуть позже Антони услышал, как один из студентов тихонько спросил:

— И что тут такого смешного?

— Да нет, я просто подумал кое о чём, — ответил второй. — Знаешь, а Квиррелл, возможно, и правда говорит на змеином. Особенно когда Снейп рядом.

— Почему это?

— Оччччень раддд вассс виддддеть, — прошипел студент, пародируя заикание. — Ссссснейп, ссссэр.

Его друг тоже рассмеялся.

Некоторое время из-за спины Антони доносилось только шипение, словно там сидело два сдувающихся воздушных шарика.

Антони, повернувшись к ним спиной, вздохнул.

Даже с точки зрения друга Профессора Квиррелла, трудно было бы назвать того хорошим учителем. Если его репутация среди студентов продолжит так стремительно падать, Антони всерьёз опасался, что Альбус Дамблдор первым делом уволит именно Квиррелла. В конце концов, с Маггловедением проблем, наверное, и не будет, но Защита от Тёмных искусств — это обязательный предмет для многих курсов, и на Квиррелла оказывают слишком сильное давление.

Антони посмотрел на черновик перед собой и подумал, что, возможно, ему стоит как-нибудь навестить Квиринуса.

S3