Глава 139. Старина Роджер-Змея

Позавтракав, Антони отправился в больничное крыло, чтобы навестить Роджера Дэвиса. Когда он уходил, Альбус Дамблдор с беспокойством наблюдал за Гарри Поттером, сидящим за столом Гриффиндора: мальчик с тёмными кругами под глазами выдавливал огромную порцию кетчупа на жареную сосиску и о чём-то оживленно беседовал с Роном Уизли. Белоснежная сова подлетела к нему, клюнула в ухо и улетела.

— Фред и Джордж сказали, что они тоже хотят завести сову, — услышал Генри слова Рона, адресованные Гарри, когда проходил мимо них. — Но я не знаю, где они её возьмут… И ещё они просили меня не говорить маме.

— Что не говорить маме? — спросил через полстола его третий брат, староста Гриффиндора Перси Уизли.

— Что ты ходил к Профессору Макгонагалл ни свет ни заря! — ответил Рон. Лицо Перси мгновенно покраснело, и он сердито отвернулся к Рону спиной.

— Хагрид пригласил меня днём к себе в хижину, — вернул Гарри внимание Рона. — Пойдёте?

— Конечно, Гарри, — ответила Гермиона Грейнджер, хмуро вылавливая перо совы из своей овсянки. — Но я смогу только на полчаса, а потом мне нужно в библиотеку готовиться к экзаменам. Не могу поверить, вы что, совсем забыли про план подготовки, который я для вас составила?

— Гермиона, до экзаменов ещё… — Рон, жуя, уставился в потолок, где за окнами виднелись белые облака на фоне голубого неба. — …больше месяца! Неужели нам правда нужно уже сейчас учить, кто какой котел изобрел?

— Это всего через пять недель! — заволновалась Гермиона. — И потом, ты не можешь рассчитывать по времени окончания экзаменов!

Генри поспешил уйти. Он вдруг вспомнил, что ещё не подготовил вопросы для выпускных экзаменов третьего и четвертого курсов, и тоже занервничал. Экзамены по выборочным предметам проходили раньше, чем по основным.

 

Окна Больничного Крыла были открыты, и легкий ветерок колыхал белые занавески и полог над кроватью.

Генри толкнул дверь и тихо вошёл в палату. Он сразу нашел кровать Роджера Дэвиса — на тумбочке рядом с ней лежали цветы, сладости и груда карточек из-под шоколадных лягушек с изображениями звезд Квиддича, которые как будто летали на метлах прямо внутри карточек.

Благодаря своему блестящему выступлению на игре и нынешней драматичной ситуации Роджер неожиданно приобрел множество поклонниц. Мадам Помфри убрала все, что, по её мнению, мешало выздоровлению пациента, отказалась от подарков, которые могли помешать другим больным или занимали слишком много места, но оставшаяся часть всё равно превращала кровать в цветущий сад.

Подойдя ближе, Генри заметил, что у кровати Роджера сидит ещё кто-то.

Трейси Дэвис сосредоточенно перебирала букет полевых цветов, собранных у Чёрного озера, вытаскивая оттуда мелких жучков и раздавливая их на тумбочке. Возле закрытых глаз её брата теперь красовался целый ряд трупиков божьих коровок, пауков и мошек.

— Доброе утро, мисс Дэвис, — поздоровался Генри. — Как он?

Трейси отложила пинцет.

— Доброе утро, Профессор Антони, — ответила она, убирая прядь волос, упавшую Роджеру на глаза. — Вроде бы неплохо. Мадам Помфри сказала, что Роджер приходил в себя ночью и был в сознании. Но, чтобы лечение шло лучше, она дала ему Сонное Зелье, так что сейчас он, наверное, скоро проснется.

Генри кивнул, разглядывая шрамы на шее Роджера: 

— Это хорошо. Я хотел бы извиниться перед вами, мисс Дэвис, за то, что не сразу сообразил, что нужно делать…

Впрочем, даже сейчас, по прошествии времени, Генри не знал, что он мог бы сделать. Против творений алхимии, не зависящих от жизненной силы, его могущественная и опасная магия была бессильна.

— Это не ваша вина, Профессор, — покачала головой Трейси. — Я тоже была там… С Роджером… К счастью, его жизни ничто не угрожает… — её пальцы крепко вцепились в край одеяла.

— Профессор Флитвик очень вовремя применил заклинание, — сказал Генри, наклоняясь, чтобы получше рассмотреть шрамы. — Ну и Поттер, конечно, тоже очень помог.

В этот момент размеренное дыхание Роджера изменилось. Его грудь часто задышала, и он открыл глаза.

— Роджер! — тихонько позвала Трейси.

— Трейси, — хрипло ответил Роджер. Он посмотрел на Генри. — А, Профессор Антони... — он уперся рукой в кровать, пытаясь сесть.

Генри поспешно пододвинул ему под спину подушку. 

— Дайте ему воды, мисс Дэвис, — он смотрел, как Роджер взял у Трейси стакан и сделал несколько глотков. — Как вы себя чувствуете?

— Паршиво, — усмехнулся Роджер, трогая свою покрытую шрамами шею и подбородок. — Как думаете, это похоже на татуировку?

— Не говори глупостей, — оборвала его Трейси.

— Во сколько ты пришла, Трейси? — хрипло спросил Роджер. И тут Генри заметил, что у Трейси под глазами такие же тёмные круги, как у гриффиндорских парней.

— В шесть, — ответила Трейси.

— Вот так совпадение, — заметил Генри.

— А что такое? — спросил Роджер.

Генри рассказал им про семьсот семьдесят семь змей, выступивших с заявлением в шесть утра. Когда он упомянул о том, что Гарри — змееуст, Роджер только произнес: «Тогда мне, наверное, повезло». А когда Генри рассказал про подозрения, павшие на Гарри, Роджер только покачал головой, а услышав, что ученик, который провоцировал Гарри, — когтевранец, принялся яростно тереть лицо.

— Думаю, вам не стоит объяснять, на чьей я стороне, — усмехнулся Генри.

— Да тут и думать нечего, — хрипло сказал Роджер. — Поттер меня спас, и точка, — он немного растерянно посмотрел на Генри, словно пытаясь понять, не попал ли он после сна в какой-то другой мир с другими законами.

Генри решил, что должен хоть немного защитить однокурсников Роджера: 

— Это потому, что ты не видел. Когда Поттер продемонстрировал свой талант змееуста, очень легко было поверить, что он злодей.

— А ты видела, Трейси? — спросил Роджер.

Трейси кивнула и, подняв голову, спросила у Генри: 

— Поттер и правда змееуст, Профессор?

— Полагаю, что да, мисс Дэвис, — несколько удивленно ответил Генри. — Что, вы так не думаете?

— Драко так не думает, — ответила Трейси. — Драко считает, что Поттер просто нес какую-то чушь, подражая змеиному языку, а на самом деле просто хотел, чтобы все решили, будто он очень крутой.

— Что ж, это довольно свежий взгляд на вещи, — неожиданно раздался чей-то голос.

— Точно, почему мы сами до этого не додумались? — подхватил другой.

Головы близнецов Уизли возникли в палате, словно по волшебству, а за ними появились и сами близнецы. В руках у Фреда был зажат плащ-невидимка (куда менее качественный, чем у Гарри, но очень большой), а Джордж рассмеялся: — Вы же не закрываетесь, Профессор Антони… Или это вы, мисс Дэвис?

— Я, — признался Генри и встал, чтобы закрыть дверь палаты.

Трейси удивленно смотрела на близнецов Уизли, словно не понимая, как те здесь оказались.

— А вы-то что здесь делаете? — поинтересовался Генри.

— Пришли проведать друга, само собой, — ответил Фред, наклоняясь к кровати, чтобы получше рассмотреть Роджера. Роджер, улыбаясь, оттолкнул его. Генри с удивлением заметил, что они гораздо ближе, чем он думал — в прошлый раз, когда он поймал близнецов Уизли с Трейси за ночными прогулками, они отзывались о Роджере далеко не так тепло.

Словно прочитав его мысли, близнецы объяснили причину таких перемен: практические занятия по Маггловедению.

Сосед Роджера по комнате и по совместительству его друг ходил вместе с близнецами Уизли в приют для животных, где они с радостью обнаружили, что болеют за одну и ту же команду по Квиддичу. Близнецы и когтевранец, голова которого была полна безумных идей, быстро нашли общий язык. По возвращении они сохранили свою дружбу, несмотря на разницу факультетов, и поэтому Роджер с близнецами тоже постепенно сблизились.

— Посмотришь на него на уроках — и не подумаешь, какой он классный парень, — сказал Фред. — Но когда он решил проверить, взлетит ли он выше, если съест пять шипучих леденцов вместо одной, — тут мы поняли: это наш человек.

— Мы тебе подарок принесли, — сказал Фред.

— Мы хотели оставить его прямо у твоей кровати,

— Но Мадам Помфри бы его точно выкинула,

— Так что… — продолжая мысль, Джордж с трудом извлек из-под мантии-невидимки огромную подарочную коробку, — …Мы всю ночь не спали, старик. Даже если тебе не понравится — только не говори Мадам Помфри.

— Мне нужно выйти? — уточнил Генри.

— Нет-нет, Профессор, — с нескрываемой гордостью ответил Фред. — Вам понравится.

Пока Роджер просил Трейси распаковать подарочную коробку, обклеенную яркой оберточной бумагой со смайликами, за окном послышались голоса учеников: «Куда эти двое запропастились?», «Без понятия, но в гостиную они сегодня вернутся наверняка, вот мы им и устроим», «Ты что, собрался ждать до вечера? Я сегодня не хочу поздно ложиться».

— Похоже, вы, кхе-кхе, попали в передрягу, — заметил Роджер, опираясь на подушки.

— Да пустяки, — отмахнулся Фред, наблюдая, как Трейси снимает последний слой упаковки. — Не то чтобы…

Из коробки выскочила большая змея. Трейси в ужасе отпрянула, прижимая к себе крышку коробки, словно щит.

— …не то, что если бы нас застукала Мадам Помфри, — закончил мысль Джордж, поднимая руку, чтобы успокоить побледневшую Трейси. — Эй, эй, только не кричи, умоляю. Сейчас все объясню.

Он подошел к змее, поднял волшебную палочку и произнес: 

— Обхвати-ка Шипучку.

Змея неловко подползла к нему и неуклюже обвилась вокруг его вытянутой ноги. Джорджу даже пришлось помочь ей рукой, чтобы она случайно не завязалась узлом.

— Она пока что немного туго соображает, мы все еще над ней работаем… — проговорил Фред, тоже поднимая волшебную палочку. — Отпусти, Шипучка.

Змея тут же послушно размякла, как веревка, и шлепнулась на пол.

— Пока что доступны команды «Обхвати, Шипучка», «Отпусти, Шипучка» и «Отпусти-ка его». Мы пока не уверены, различает ли она мужской и женский род, так что «Отпусти-ка его» и «Отпусти-ка её» работают одинаково, — пояснил Джордж. — Мы подумываем добавить «Тяни за волосы, Шипучка» и «Спасайся, кто может, Шипучка», чтобы оправдать все ожидания.

— Вы все это сделали за одну ночь? — изумленно спросил Генри.

— Конечно, нет, — ответил Фред, поднимая змею с пола. — У нас уже были кое-какие наработки, просто мы до них никак не доходили…

— …идея довольно простая: заставить её выполнять команды, — подхватил Джордж. — Как с волшебными статуями. Но вдохновил нас, скажем так, один наш знакомый. — Он подмигнул ошеломленному Роджеру. — Кстати, не обижайся на своего соседа, что не пришел навестить, он тоже здорово нам помог.

— Если ты не против, мы хотим назвать её «Старина Роджер-Змея», — сказал Фред. — Слоган мы уже придумали: «Шикарно, Шипучка, Шикардосно».

— Хотим позвать Гарри сняться в рекламе.

Роджер закашлялся от смеха: 

— Можете обмотать её вокруг моей шеи, только поделитесь со мной прибылью.

Трейси, похоже, эта игрушка показалась недобрым знаком, и она долго хмуро смотрела на нее. Но близнецы Уизли поспешили продемонстрировать коронную команду: 

— Я — Шипучка Роджер Дэвис, шучу.

Змея на их глазах начала стремительно менять цвет на пугающий черно-фиолетовый, потом с оглушительным грохотом выплюнула пламя, как-то странно изогнулась, взмыла под потолок больничного крыла и там взорвалась, оставив после себя золотистую надпись: «Скорейшего выздоровления!»

Трейси не выдержала и рассмеялась:

— А я хотела предложить подарить такую Драко. Теперь не буду.

— Драко Малфой? Да он лопнет от зависти! Он же только и мечтает, чтобы все считали его тёмным волшебником, — фыркнул Джордж.

— Драко всё твердил, что Поттер никак не может быть потомком Слизерина… — Трейси кивнула, понизив голос. — Ну, мы тоже так не думаем.

— Вы? — переспросил Фред, но тут, кажется, вспомнил, что Трейси тоже слизеринка, и смущенно потер нос. Генри готов был поспорить, что он сдержал на языке уже готовую сорваться шутку про Слизерин.

Вскоре, привлеченная взрывом, в палату ворвалась Мадам Помфри и, обнаружив там такое количество здоровых людей, в гневе выгнала всех, оставив только Трейси ухаживать за братом.

— Мы обязательно что-нибудь придумаем с вашей шеей, мистер Дэвис, — строго, но в то же время ласково сказала она Роджеру. — А теперь ложитесь, вам ещё рано вставать.

 

Оставив близнецов Уизли на растерзание толпы разъяренных студентов, поджидавших их в конце коридора, Генри вернулся в свой кабинет и поздоровался со своими двумя питомцами. Кошка вцепилась когтями в потрепанную игрушечную мышь на когтеточке, а призрачная крыса безмятежно спала на другом конце когтеточки, зарывшись в ворох вытащенной подругой ваты.

Генри взял со стола конспекты и махнул им на прощание: 

— Я в библиотеку. Кошка, постарайся никого не покалечить.

Та взглянула на него, прижала уши к голове и раздраженно заскребла когтями. Под этим ужасным скрежетом на поверхности когтеточки, созданной мастером трансфигурации и потому необычайно прочной, появились глубокие борозды. Крыса проснулась и, вздрогнув, высунула мордочку, чтобы посмотреть, что происходит.

— Хорошая девочка, попозже дам тебе выпить, — сказал Генри, потрепав кошку по голове и тут же отдернув руку, когда та попытался вцепиться в неё когтями. На руке осталась тонкая царапина, которая тут же исчезла. — Увидимся позже, — усмехнулся он и, развернувшись, закрыл за собой дверь. Когда он уходил, крыса как раз стаскивала свою ватную лежанку с шатающейся когтеточки.