Глава 133. Квиддич.

Капитан команды Когтеврана вернулся, качая головой, и со стороны их болельщиков послышался вздох разочарования. Мадам Трюк подняла руку, и под пронзительный свисток игроки вскочили на мётлы и взмыли в воздух.
Ловец Когтеврана пригнулся, уклоняясь от пролетевшего мимо квоффла — Капитан что-то крикнул охотнику, который всё ещё глазел на змею, парящую в небе, — а затем резко взмыл вверх, покинув зону, которую могла бы покрыть развевающаяся метка Слизерина, и принялся грациозно парить высоко в воздухе.
— Вот именно! — проревел Хагрид, глядя в бинокль. — Стоит поймать снитч, и всё решено!
Антони посмотрел вверх на ловца, превратившегося в маленькую точку на фоне голубого неба, покачал головой и перевёл взгляд на Гарри Поттера, выражение лица которого было странным. Обоим эта сцена показалась знакомой.
— Что тогда случилось с твоей метлой? — тихо спросил Антони. Он слышал только, что Минерва чуть не разобрала метлу на части, но не знал, чем всё закончилось.
К его удивлению, Гарри покачал головой:
— Не знаю.
— Ты не знаешь? — удивлённо переспросил Антони.
Гарри пожал плечами:
— Профессор Макгонагалл осмотрела метлу, с ней всё в порядке.
— Я же говорила, что кто-то постарался, — вмешалась Гермиона, а затем, посмотрев на Антони, добавила: — Полагаю, так и было, Профессор.
— Это точно Малфой, — возмутился Рон. — Помнишь его лицо, когда он узнал, что Гарри прошёл в команду по квиддичу!
Антони нахмурился:
— Нет, это не он.
Не говоря уже о том, были ли у мистера Малфоя на первом курсе желание и возможности провернуть такое — развевающийся над их головами флаг служил весомым доказательством того, что финансовые возможности могут заменить магические способности, — в тот момент Малфой только что поплатился за инцидент на озере, и его наказали Антони, Профессор Макгонагалл и Альбус Дамблдор (и, возможно, даже Снейп). Он был в изоляции, все однокурсники его игнорировали, ему хотелось стать невидимкой. Если в тот момент он всё ещё считал хорошей идеей сбросить Гарри с метлы, то он был глупее, чем мог себе представить Антони.
Гарри и Рон, очевидно, придерживались другого мнения. Они толкнули друг друга локтями, обменялись взглядами и, не проронив ни слова, продолжили наблюдать за матчем, перегнувшись через перила.
— Лайфо! — крикнул Невилл. Его жаба, воспользовавшись его невнимательностью, ловко прыгнула на сиденье впереди. Гарри и Антони, услышав крик, одновременно схватили её.
Гарри убрал руку, Антони улыбнулся и протянул жабу Невиллу.
— Можешь попробовать положить её в карман, — предложил он, вспомнив о своей призрачной крысе.

Змея, видя, что ловец ускользнул из зоны её досягаемости, высунула язык, припала к земле и поплыла вдоль края трибуны.
Антони поднял бинокль и понаблюдал за когтевранским ловцом.
Тот лежал на метле, серьёзно глядя на поле в поисках маленького золотого предмета, способного завершить матч. Дул лёгкий ветерок, и в лучах солнца отделившийся от команды игрок Когтеврана парил подобно орлу, настолько спокойно, что становилось скучно.
Внезапно Хагрид вскрикнул:
— Ого!
Антони поспешно перевёл взгляд на поле, скрытое в тени тёмно-зелёного флага. Счёт был 80:10 — в пользу Слизерина — и игрок в синей мантии, сжав кулак, размахивал им в воздухе. На трибунах Слизерина послышались вздохи и стоны.
— Что случилось? — спросил он у сидящего рядом гриффиндорского ловца.
Не отрывая глаз от поля, Гарри захлопал в ладоши и закричал:
— Когтевран забил!
Даже без дальнейших объяснений Гарри мог сказать, кто именно забил гол. Мальчик, купаясь в неодобрительных взглядах слизеринцев, улыбнулся изображённой на флаге змее. Флинт что-то крикнул своему ловцу, Хиггсу, тот кивнул и принялся летать по полю, пытаясь найти снитч и одновременно блокировать траекторию полёта соперника.
Однако этот гол явно поднял моральный дух когтевранцев. Несмотря на то, что гигантская змея продолжала пытаться напугать их, разевая пасть каждый раз, когда они входили в пределы зачётной зоны, они просто проносились мимо сверкающих ядовитых клыков и с силой бросали квоффл в ворота.
Слизеринский вратарь, Майлз Блетчли, поймал два мяча, но третий пропустил. По правде говоря, его напугала внезапно метнувшаяся к нему змея с эмблемы его же факультета, и он, прежде чем снова усесться на метлу, покачнулся.
Под недовольные крики слизеринцев Рон и Дин расхохотались.
— Снитч! — воскликнул Гарри, крепко вцепившись в перила и подавшись вперёд, вглядываясь в дальний угол поля.
Но Мадам Трюк уже свистела в свой серебряный свисток. После гола Когтеврана Флинт с мрачным видом сделал знак тайм-аута. Антони видел, как он, схватив метлу, в ярости направился к Блетчли.
— Ты видел снитч? — спросил Рон у Гарри, безуспешно пытаясь обнаружить маленький золотой мяч, стоящий сто пятьдесят очков.
— На секунду… — ответил Гарри. — Не уверен, что мне не показалось, но сейчас его там нет.
Ловец Когтеврана тоже спустился к своему Капитану. Парень нахмурился и неуверенно указал в ту сторону, куда смотрел Гарри, качая головой и что-то говоря. Капитан ободряюще похлопал его по плечу, остальные игроки тоже собрались вокруг, хваля охотника, забившего первый гол. Ловец посмотрел на трибуну, где собрались его однокурсники, и вдруг улыбнулся, показав им два больших пальца.
Антони настроил бинокль и, поискав немного, обнаружил Профессора Флитвика, стоявшего на цыпочках на самом верху трибуны и радостно махавшего рукой своим студентам. Гигантская змея Слизерина, отдыхавшая на флаге, расположилась прямо над головой Профессора Флитвика. Она бесстрастно посмотрела на когтевранского ловца, поднявшего вверх большие пальцы, и медленно приподнялась.


Когда игра возобновилась, Хиггс тоже взлетел высоко в небо, неотступно следуя за когтевранским ловцом. У ворот слизеринцы вернулись к своей привычной грубой и агрессивной манере игры, без разбора бросаясь на когтевранских охотников.
— Снитч! — снова крикнул Гарри, хлопая по перилам. Антони последовал за его взглядом и тоже увидел маленький мерцающий мячик. Он завис в воздухе как раз у ворот слизеринской зачётной зоны.
Вслед за криком Гарри большая часть трибун обратила внимание на снитч, появившийся в зоне всеобщего внимания, и люди повскакали с мест. Когтевранский ловец тоже заметил его, развернул метлу и стремительно бросился вниз… Хиггс на мгновение застыл, прежде чем сообразить, что происходит, и, пригнувшись, бросился вниз следом, но было уже поздно.
Как только ловец в синей мантии вошёл в тень флага, вокруг трибун вспыхнул золотой свет. Гигантская змея извивалась, подняв хвост. Её блестящая чешуя сверкала на солнце, словно мимо пролетела стая снитчей.
Затем, сопровождаемые свистом, с огромного флага сорвалась стая изображений снитчей. Они, хлопая крыльями, промелькнули по флагам, окружавшим трибуны, и разлетелись во все стороны. Зрители невольно отвлеклись на них и в мгновение ока совершенно потеряли из виду настоящий снитч.
Одни кричали, указывая на пространство над головой Профессора Флитвика, другие — на противоположный угол поля.
— Где? — одновременно спросили Антони, Рон и Гермиона у Гарри. Хагрид, крепко сжимая бинокль, проревел ту же фразу.
— Там же! — громко ответил Гарри, указывая на место рядом с воротами, где смешались зелёный, синий, золотой цвета и блеск металла. — Вон там… Подождите, слизеринский… Когтевранский… Что делает их охотник?
Пока он недоуменно бормотал себе под нос, Антони поднял бинокль и, следуя указаниям Гарри, нашёл крошечную светящуюся точку. Она спокойно висела у ворот, ожидая двух соперников, несущихся к ней с небес. Поддельные снитчи сновали позади, и Антони пришлось увеличить кратность бинокля, чтобы не упускать из виду настоящий снитч.
На когтевранских трибунах раздался недовольный гул.
— На грани фола! — кричали они. — На грани!

Антони был уверен, что, не вмешайся школьное руководство, к следующему матчу они бы увидели уже и призрачные снитчи. Дело в том, что ситуация начала выходить из-под контроля, и по предложению Профессора Макгонагалл Деканы приняли временное школьное правило, согласно которому на простынях и транспарантах, которыми пестрели трибуны, теперь можно было писать только ободряющие лозунги, а непонятно где подсмотренные словечки использовать запрещалось.
С другой стороны, это привело к тому, что краски Уизли стали пользоваться огромной популярностью.
Но это уже совсем другая история.

Под эмоциональные крики комментатора — и недовольное гудение трибун — два ловца, словно метеориты, неслись к земле.
Хиггс, похоже, ожидал такого поворота событий и продолжал лететь к снитчу, в то время как когтевранский ловец лишь недовольно прищурился, не сводя глаз с золотого мячика, и полетел ещё быстрее, продолжая вращаться, вытянув руку…
— Молодец! — взревел Рубеус Хагрид, прижимая бинокль к глазам.
Гарри вдруг быстро обернулся, удивлённо посмотрел на шипящую у них над головой змею, бросил взгляд налево, где сидели Рон и Гермиона, затем направо, где сидел Антони, и снова сосредоточился на игре.
Объектив бинокля Антони тоже следовал за двумя ловцами, наблюдая за их снижением. Снитч был уже совсем близко. У Слизерина сейчас было на сто десять очков больше, чем у Когтеврана, но стоило когтевранцам поймать снитч, как эта разница в счёте уже ничего не значила бы, и огромный слизеринский флаг стал бы бесполезен. Когтевранцы оказались гораздо более крепким орешком, чем рассчитывали слизеринцы. Похоже, их уловка не сработала.
Антони был этому только рад. Несмотря на важность победы в матче, он не одобрял подобные способы её достижения.
Внезапно в объектив его бинокля ворвался ещё один игрок в синей форме. Это был когтевранский охотник. Его ударил слизеринский загонщик, словно бладджер. Сам мальчик крепко сжимал метлу лишь одной рукой. На его лице застыла смесь удивления и гнева. Он потерял управление и отклонился в сторону ловца.
Под испуганный крик ловца они столкнулись. Мётлы бешено вращались, их мантии цеплялись за ботинки и метлы друг друга, но оба крепко держались, и ловец, даже кружась в воздухе, пнул ногой метлу своего товарища по команде, разделив их переплетённые сиденья. Хиггс, летевший вплотную за когтевранским ловцом, резко взмыл вверх, избежав столкновения.
Мадам Крюк в ярости свистнула, но было уже поздно.
Когтевранский охотник — охотник, а не ловец, — коснулся трепыхающегося снитча рукой, обнажившейся из-за заголившегося рукава.
— Он… — пробормотал Гарри за несколько секунд до того, как раздались громкие крики, — он не надел перчатку.
Антони справедливо заметил:
— Полагаю, сегодня довольно тепло.
Гарри посмотрел на сидевшего рядом Профессора, руки которого были холодными как лёд:
— Сомневаюсь, что сейчас он с этим согласится.

Потребовалось некоторое время, чтобы в шуме и гаме Антони разобрался, что произошло.
Согласно правилам Магического Департамента Британии по Контролю за Магическими Устройствами, действующего в составе Отдела Магического Правопорядка Министерства Магии, официально утверждённый снитч должен обладать физической памятью, позволяющей ему запоминать первого человека, коснувшегося его голой кожей. Перед использованием в матче снитч должен быть совершенно новым.
Согласно официальным правилам Квиддича, установленным Британским Департаментом Магических игр и Спорта, касание снитча не ловцом, то есть любым другим игроком команды, является нарушением. Команда, допустившая подобное нарушение, немедленно дисквалифицируется. Согласно правилам того же Департамента, определение «снитча» в пункте «Касание снитча не ловцом» соответствует определению «снитча» в правилах Департамента по Контролю за Магическими Устройствами. А определение «касания» соответствует определению «касания, которое снитч способен запомнить».
Руководствуясь здравым смыслом, рука без перчатки считалась голой кожей.

— Но разве то, что слизеринский загонщик… Использовал игрока другой команды в качестве бладджера, не является нарушением? — спросил Антони. Он уже слышал от Невилла, что произошло.
— Конечно, является! — ответил Симус. — Но за это полагается только штрафной бросок.
Пока гриффиндорцы единодушно возмущались, когтевранцы придумали весьма оригинальный способ выразить протест.
Краски Уизли расцвели на слизеринском флаге. Изумрудная змея теперь изрыгала кроваво-красное пламя, время от времени разевая пасть, пытаясь проглотить тюбики с краской, подлетавшие к ней, словно мухи, но те лишь бессильно скользили по шёлку.
— Как вовремя эти тюбики научились летать, — заметил Дин. — Ещё на прошлой неделе они не смогли бы забраться так высоко!
Симус согласился:
— Потолки в Хогвартсе очень высокие.