Глава 134. Ссылки, ссылки и ещё раз ссылки

Охотник Когтеврана был бледен как полотно. Он тщетно поднимал руку, пытаясь показать, что не собирался трогать снитч. Другая рука неестественно свисала, слабо обхватывая рукоять метлы.
Змея Слизерина жалобно съёжилась на трибуне, не желая пачкать свой красивый хвост о краску.
Несколько студентов — с молчаливого согласия профессоров — угрожающе пробирались сквозь толпу с поднятыми волшебными палочками, наводя на развевающиеся знамёна Очищающее заклинание. Правда, из-за того, что транспаранты висели слишком высоко, им удавалось очистить только нижнюю часть.
Один студент прошёл мимо Антони, окинул взглядом собравшихся гриффиндорцев, посмотрел на Антони и Хагрида, стоявших у самого края трибуны, упрямо поджал губы и, стуча ногами, побежал вверх по лестнице, пытаясь очистить куски розовой, фиолетовой и золотой краски с шёлка.
Но он напрасно поднимал волшебную палочку: ушло лишь несколько пятен. Вполне объяснимо, что среди надменных слизеринцев практичные бытовые чары, подобные заклинанию очищения, не пользовались особой популярностью.
На бледном лице студента промелькнула тень досады. Он уставился на транспарант и глубоко вздохнул:
— «Экскуро»!
На его глазах кусок уже засохшей белой краски медленно исчез, другие же частично отклеились и, подхваченные лёгким ветерком, медленно, очень медленно полетели вниз со знамя Слизерина, проплыли мимо надписи «Когтевран непобедим» и, упав на землю, разлетелись на несколько частей.
Гриффиндорцы, сидевшие на верхних рядах, рассмеялись:
— Прыгай выше, может, и до той коричневой дотянешься! Ой, да она же на змею похожа, ты же не посмеешь тронуть?
— Не говори ерунды, она слишком высоко. Советую целиться в розовую.
— Тебе лестницу принести? — расхохотался другой. — Могу наколдовать, только скажи «пожалуйста».
— «Экскуро».
Внезапно вся краска вокруг исчезла. Среди разноцветных пятен проглядывал изумрудный фон знамени.
Антони опустил палочку. Студент-слизеринец обернулся, быстро оглядел всех вокруг и остановил взгляд на нём. Он смотрел так, словно у «Антони, лишившего Слизерин очков», вдруг пропала голова. Антони улыбнулся ему, и тот, будто очнувшись, пробормотал «спасибо» и поспешно ретировался.
— Генри? — удивлённо спросил Хагрид.
Антони покачал головой, ничего не ответив. Одно дело — не одобрять змей и нарисованный снитч, и совсем другое — устраивать художества на знамени Слизерина.
Пусть даже из-за временных школьных правил когтевранцы не стали писать на транспарантах свои «перлы», а просто выплеснули на огромный кусок прекрасного шёлка краски разных цветов, но все и так знали эти «замечательные» фразы — готические буквы ярко блестели в коридорах под потолком.


— Хороший трюк! — одобрительно сказал Флинт своему охотнику, опуская метлу. 
Он обратился к Мадам Крюк, напоминая о правиле «никто, кроме ловца, не имеет права касаться снитча», и настаивал на дисквалификации Когтеврана.
Но разъярённая Мадам Крюк отвергла такой вариант развития событий:
— Когда это произошло, я уже свистела!
— Свисток — это предупреждение о нарушении, а не остановка матча! — возразил слизеринец.
Разгневанный когтевранец размахивал тюбиком с краской, который никак не хотел взлетать — он издавал уханье, имитируя звук взлёта, — и в итоге пролил большую каплю синей краски на голову собственного Декана. Профессор Флитвик не обратил на это внимания и, быстро спустившись по ступенькам трибуны, бросился к своим студентам, чтобы узнать, что произошло и в каком они состоянии.
— А вы считаете, что ваши действия не являются серьёзным нарушением? — обратилась Мадам Трюк к окружившим её слизеринцам, прожигая их взглядом. — Согласно самому строгому наказанию, я могу присудить победу Когтеврану!


— Интересно, о чём они говорят? — пробормотал Рон, не сводя глаз с Мадам Трюк. — Неужели Фред и Джордж не могли придумать ничего более полезного?
— Что там такое, Генри? — спросил Хагрид.
Антони огляделся. Все смотрели на Мадам Трюк, которая качала головой. Её окружили высокие и крепкие слизеринцы, потом в образовавшийся проход протиснулся кто-то из когтевранцев и принялся что-то горячо объяснять.
— Пойду посмотрю, — сказал Антони и начал пробираться сквозь толпу.
Другие студенты бурно обсуждали череду нарушений. Одни считали, что без удара слизеринца охотник Когтеврана никогда бы не коснулся снитча, и это не считается. Другие же полагали, что во всём виноват сам мальчик — нечего летать без перчаток, сам виноват. Был бы он в полной экипировке, ловец просто просунул бы руку ему в рукав и поймал снитч, обеспечив Когтеврану победу.
Антони подошёл поближе к спорящим. Слизеринцы стояли на трибуне, но, увидев его, расступились, освобождая проход. Снейпа на поле не было -  он оставил своих подопечных - и ни один из них не осмелился преградить Профессору путь.
Высокий слизеринец, которого Антони видел раньше в бинокль, перегнувшись через перила, сказал:
— Правило касания — это одно из самых основных нарушений в Квиддиче.
— Не нужно меня учить правилам Квиддича, молодой человек, — парировала Мадам Трюк. — Думаете, до вас никто не догадывался воспользоваться таким грязным приёмчиком?
Она рассказала, как один загонщик попытался сбить ловца противника. И хотя он потом оправдывался, что принял его лысую голову за блестящий бладджер, Департамент Магических игр и Спорта, составляя правила, всё-таки учёл показания ловца, чуть не погибшего в том матче, и постановил, что загонщикам запрещено бить по игрокам…
— …По головам игроков, — уточнил слизеринец. — Я прекрасно видел, что удар пришёлся в руку. Это чистая случайность, мадам Трюк. Уверен, наш загонщик, уворачиваясь от бладджера, совершенно случайно задел его по руке. Он вовсе этого не хотел...
— Там и близко не было бладджера! — крикнул пострадавший охотник, перекрикивая Профессора Флитвика, который осматривал его ушибленную руку.
— Это было сделано намеренно, и это очевидно! — поддержала его Мадам Трюк.
— Что ж, тогда, полагаю, я ошибся, Мадам, — тут же ответил слизеринец, одними глазами заставив замолчать Флинта, собиравшегося было возразить. — Но даже в этом случае это совсем не то же самое, что удар по голове. Штрафной бросок, не так ли? Мы согласны на штраф — если только касание снитча тоже будет считаться нарушением.
После истории с «отменой результатов из-за непредвиденных обстоятельств» Мадам Трюк, похоже, решила как следует изучить правила проведения матчей по Квиддичу и случаи нарушений. Антони несколько раз встречал её в архиве — эта решительная женщина то и дело хваталась за голову, листая увесистые фолианты, а иногда начинала громко смеяться над какими-то нелепыми нарушениями, навлекая на себя неодобрительные взгляды Мадам Пинс.
Вскоре она нашла ещё один случай нарушения правил: один загонщик во время важного матча «отбил пролетавшего мимо ежа, который врезался в ловца команды-соперника», а ловец его команды тем временем поймал снитч. Разъярённые болельщики забросали поле игольницами, набитыми булавками, острыми иглами и даже ежами.
После протеста сотрудников, отвечавших за уборку поля, в радиусе одного километра от места проведения матча разрешили запускать не более пяти ежей, а подобные действия были признаны серьёзным нарушением.
— Но, мадам, насколько я помню, загонщик "Уимбурнских Ос" запустил осиное гнездо в ловца «Фэлконс», из-за чего тот был вынужден покинуть поле, — возразил слизеринец. — И никто не сомневался в правильности этого решения, ведь не просто так же их команда называется «Осы».
Судя по лицу Мадам Трюк, он был прав. Она нахмурилась и, недоумённо глядя на слизеринца, пробормотала:
— Но я точно помню правило про ежей.
— Совершенно верно, — согласился тот, — Но, возможно, дело в том, что… гм… Тот матч был очень важным?
Антони, с интересом слушавший их спор, спросил:
— Что это был за матч?
— Финал Чемпионата Мира, — уверенно ответила Мадам Трюк. — Фландрия против Трансильвании. Нарушениям, которые были допущены в том матче, посвящена целая папка.
— А когда это было? — спросил Антони.
— Э-э-э, Первый Чемпионат мира… Конец пятнадцатого века? — Мадам Трюк хлопнула себя по лбу. — Точно! Сначала были осы, а потом уже ежи! "Уимбурнские Осы" были основаны в 1312 году!

И основание команды «Ос», и Первый Финал Чемпионата Мира (как ни посмотри), стали отличным материалом для разработки правил игры в Квиддич. В 1849 году поправка к правилам Квиддича гласила, что загонщикам разрешается бить только по бладджерам, а использование любых других предметов для создания помех команде противника - особенно ловцу - является серьёзным нарушением. В соответствии с самым строгим наказанием, это автоматически засчитывается как поимка снитча, и игра заканчивается победой команды-соперника, к чьим очкам добавляется ещё 150. Лишь однажды в похожей ситуации судья посчитал, что помеха не была помехой. Позже выяснилось, что он поставил три тысячи галеонов на победу одной из команд.

Взвесив все за и против, Мадам Трюк объявила, что Слизерину назначен штрафной бросок, а охотник Когтеврана, как «посторонний предмет, помешавший ловцу», удаляется с поля.
— Роджер! — крикнул Капитан Когтеврана, похлопав по плечу расстроенного охотника. — На поле!
Роджер Дэвис, сидевший на трибуне и обсуждавший с друзьями поправки к правилам, услышав оклик Капитана, вскочил с места и, оглядевшись по сторонам, растерянно спросил:
— Это меня, Капитан?
— Я зову того, кто является запасным охотником Когтеврана, — ответил Капитан.
— Тогда это я, — ответил Роджер. Он неуверенно покосился на Мадам Трюк и поспешил в раздевалку переодеться.
— Не забудь про защиту! — крикнули ему вслед однокурсники. 
Краска у них закончилась, а змея Слизерина, извиваясь, ползла по чистой части знамени, ледяным взглядом провожая их. Удалённый с поля охотник Когтеврана шёл с каменным лицом. Профессор Флитвик уже вылечил его руку. Как и ежа много лет назад, его, как «посторонний предмет», нужно было убрать с поля.
— Посреди матча нельзя менять игроков! — возмутился Флинт, уставившись на Мадам Трюк. Он пыхтел как разъярённый бык.
— Посреди матча нельзя менять игроков только по причине травмы! — не сдавался когтевранец. — А тут другая причина. Догадайтесь, какая? — он вызывающе потряс здоровой рукой, глядя на загонщика, который ударил его.
Под смешки слизеринцев Капитан отправил в раздевалку своего игрока, а сам продолжил спор с Мадам Трюк. К тому моменту, как прибежал Роджер, одетый в форму, Когтевран уже выиграл этот раунд.


— Ну что там, Генри? — крикнул Хагрид.
Его маленькие друзья, первокурсники Гриффиндора, вцепившись в перила, с нетерпением смотрели на Антони.
— Да вы только посмотрите на эти кислые мины! — крикнул Рон. — Наверное, ничего хорошего им не светит, правда, Профессор Антони?
Антони вернулся к Хагриду:
— Игра продолжается! Слизерину назначен штрафной бросок, а вместо охотника Когтеврана теперь играет Роджер Дэвис!
— А ведь Когтевран мог поймать снитч! — сокрушался Симус, ударив кулаком по сиденью.
Гермиона, сидевшая рядом и читавшая книгу, вздрогнула и подняла голову. Она посмотрела на Рона и Гарри, вздохнула, решительно отвернулась от них и перелистнула страницу книги «Хогвартс: История». Она открыла её, как только охотник Когтеврана коснулся снитча. («Говорила же, что нужно было взять что-нибудь почитать. На каждом матче по квиддичу что-нибудь да случается».)
— Мальчишки, — пробормотала она, погрузившись в описание спора Салазара Слизерина с остальными основателями по поводу того, принимать ли в Хогвартс магглорождённых.


— Как, можно менять игроков? — удивился Гарри. — А я-то думал, что нужно или играть, или умереть славной смертью, — он встретился взглядом с Антони и пожал плечами. — Это наш Капитан сказал.
— Я слышал, что нельзя менять игроков только из-за травмы, а по другим причинам — вроде бы можно, — ответил Антони. — Он покачал головой: это правило казалось ему странным.
— Логично, — задумчиво протянул Гарри. — Оливер рассказывал, что однажды матч длился несколько месяцев, и им приходилось меняться, чтобы хоть немного отдохнуть.
— Мадам Трюк говорила то же самое, — кивнул Антони. — Что-то про снитч, который всё время летал над болотом.