Когда они вышли из ботанического сада, было уже начало шестого. Несмотря на то, что тучи всё время зловеще висели над их головами, за весь день пролилось лишь несколько редких капель дождя.
Люди вышли на прогулку. Седовласые старики, взявшись за руки и согнувшись в три погибели, неспешно прогуливались, обсуждая домашние дела. Прохладный вечерний ветер трепал список студентов в руках Генри Антони.
— Мисс Стинсон! — крикнул Генри Антони. — Стинсон!
— Я здесь, Профессор! — девушка выпрямилась и помахала рукой. До этого она, согнувшись, корчила рожицы ребёнку в коляске, родители которого - молодая пара - стояли рядом с сияющими улыбками. Их малыш, хихикая, схватил Стинсон за волосы.
— Ой! — воскликнула девушка, вызволяя волосы из младенческого захвата. — Извини, это несъедобно, — обратилась она к малышу и, отправившись к своим однокурсникам, поправляя волосы и смеясь, добавила: — Из него выйдет отличный ловец.
— Это же магглы, — тихо сказал один из её однокурсников, оглянувшись.
— Я знаю, — небрежно ответила Стинсон. — Но кто знает, может, он когда-нибудь будет учиться в Хогвартсе. К тому же, у них есть похожие игры, как она там называется... Футбол?
— Это совсем другое дело! — немедленно возразил один из фанатов квиддича, но тут же бросил взгляд в сторону Генри и понизил голос: — Правила, игровой процесс — всё совершенно другое, и, самое главное, у них нет ловцов.
— Ладно, ладно, я не эксперт по футболу, — пожала плечами Стинсон.
— Тебе не нужно быть экспертом по футболу, чтобы знать, что у них нет ловцов, — пробормотал её собеседник. — Достаточно просто смотреть квиддич...
— За кого болеешь в этот раз? — вмешался в их разговор другой студент.
— За Когтевран! — без колебаний ответил болельщик. — Я имею в виду, я знаю, что если Когтевран выиграет, у Гриффиндора будет меньше шансов получить Кубок по квиддичу в этом году, но ни один здравомыслящий человек не станет болеть за Слизерин, верно?
— Наоборот, здравомыслящий человек как раз должен болеть за Слизерин, если учитывать очки, — резонно заметил тот студент.
Его однокурсник-гриффиндорец, большой любитель квиддича, уставился на него:
— Ты что, за Слизерин, приятель?
— Конечно, нет! — он расхохотался. — Я же не здравомыслящий! — он взмахнул кулаком и сопроводил название «Слизерин» не очень цензурным глаголом.
— Следите за языком, мистер Умфрейви, — одёрнул его Генри Антони, стоя поодаль.
— Хорошо, Профессор, — кивнул тот. — Слизерин — отстой!
Генри кивнул и повёл студентов к вокзалу. Согласно расписанию, поезд в их маггловский городок отправлялся через час. Ученики хотели бы задержаться в ботаническом саду подольше, но стоило Антони нерешительно произнести: «Ладно, я хотел ещё позволить вам купить сувениры...», как все разом закричали, прощаясь с мистером Линде.
К удивлению Генри, нескольким гриффиндорцам даже удалось купить в магазине «Марши» печенье с буквами и выложить ими фразу «Слизерин, переломайте себе шеи». С подносом в руках, на котором красовалось это «произведение искусства», они гордо прошествовали по вагону.
По мере приближения матчей по квиддичу, студенты всё более рьяно демонстрировали поддержку своим командам. Если одной из команд был Слизерин, то за неделю до матча по всему замку летали самопишущие ругательства братьев Уизли, разукрашивая коридоры и потолки во все цвета радуги.
Поскольку Генри был занят подготовкой к экзамену по Трансгрессии, который должен был состояться в четверг — к слову, он сдал его без проблем, вот только экзаменатор, откуда-то прослышав историю о его разделении, подозрительно разглядывал его шею, — то пропустил всё веселье.
По какой-то причине эти ругательства заодно оскорбляли и тех, кто пытался их стереть. Поэтому помимо лаконичного «Слизерин — тупицы!», по коридорам красовались надписи вроде «Саломорщинные придурки!», «Чтоб тебя, Филч!», «Иди к чёрту, кошка драная!», «Ха-ха, горите в аду!». Все остолбенели, когда одна из «уизливок», спасаясь от Миссис Норрис, залетела на урок Трансфигурации и под строгим взглядом Профессора Макгонагалл вывела на доске радужное «Старая карга!». Профессор Макгонагалл, приподняв бровь, дождалась, пока дерзкая «уизливка» шлёпнется на пол, и небрежно уничтожила её заклинанием.
На следующий день все стены в замке были чистыми, доспехи начищены до блеска, полы сверкали как новые, и только потолки пестрели яркими красками. Теперь «уизливки», взмывая к потолку, взрывались фонтанами разноцветных брызг, прежде чем начать вещать о том, как несладко придётся Слизерину в предстоящем матче.
Миссис Норрис металась по коридорам и отчаянно мяукала, а Филч пытался сбить их шваброй, но только и добился того, что выдохся и хрипло дышал. Пивз же парил в воздухе с ругательством в каждой руке и радостно запускал их в Филча.
Поскольку все ходили, задрав головы, в коридорах стали чаще сталкиваться. Мадам Помфри сердито принимала незадачливых студентов, свалившихся с лестницы из-за своей невнимательности. Слизеринцы с мрачными лицами, закутавшись в мантии, сновали по замку, не обращая внимания на ругательства, которые с треском пытались выдавить из себя последние капли краски.
Филч пытался поймать зачинщиков - он следовал за братьями Уизли, как старый гончий пёс, пытаясь учуять хоть малейший намёк на то, что их можно отправить на отработку. Но он не мог найти никаких доказательств их причастности к самопишущим ругательствам, даже несмотря на то, что весь замок называл их «уизливками».
Старосту Гриффиндора, Перси Уизли, это очень задевало, и всякий раз, видя «уизливки», он хмурился так сильно, что любой непосвящённый мог бы принять его за слизеринца.
— Не болтай ерунду, мы тут ни при чём, — услышал Генри слова близнецов, обращённые к младшекурснице, которая проходила мимо вместе с ними и хотела прихватить парочку «уизливок». — Эй, а может, это Пивз постарался?
— Да ладно вам, мне очень нужно! Меня Снейп на целый месяц в подземелье посадил! — взмолилась младшекурсница. — Разве вы не хотите, чтобы и в слизеринских коридорах эти штуки летали?
Близнецы переглянулись, но покачали головами.
Антони остановился, кивнул проходившим мимо студентам и сделал вид, что его вдруг очень заинтересовал «Ведьмин Досуг», лежащий на газетной стойке у двери. Там выбирали обладателя «Самой очаровательной улыбки», и больше пятидесяти волшебников и волшебниц с фотографий в маленьких рамках приветливо улыбались Генри, поправляя причёски или проводя рукой по щеке. Он с содроганием перелистнул страницу и уставился на рецепт блюда из брокколи и креветок.
В этот момент мимо проходили младший брат близнецов Уизли и его друзья, которые случайно услышали разговор.
— Дай ты ей, Фред! — возмутился Рон. — Она же не выдаст вас!
— Гарри! — несколько мгновений спустя воскликнула Гермиона.
— Снейп меня и так ненавидит, — беззаботно ответил тот, но всё же предупредил Парвати: — Только не говори, что это я тебе дал.
Парвати кивнула, украдкой сунула «уизливки» в сумку и поспешила прочь с таким виноватым видом, будто Гарри дал ей не ругательства, а драконье яйцо.
— Не стоило вам этого делать, — сказала Гермиона близнецам. — Из-за них весь замок в краске. К тому же, слизеринцы в последнее время ведут себя довольно сдержанно, не нужно их провоцировать.
— Сдержанно! — взвизгнул Рон. — Ты про то, как Снейп назвал тебя «всезнайкой» или про то, как Драко Малфой обозвал Парвати «безмозглой троллихой»?
Гермиона закусила губу и ничего не ответила. Она лишь обеспокоенно произнесла:
— В общем, у тебя и так проблем хватает, Гарри.
— О, это точно, — вздохнул Гарри и повернулся к близнецам: — Но вам правда стоит быть осторожнее. Ругательства летают повсюду, и если с вами что-нибудь случится до матча, то Оливер Вуд убьёт вас ещё до того, как это сделают Филч или Снейп.
— Боже, Оливер Вуд... — близнецы переглянулись. — Он сначала убьёт нас, а потом Филча, — они оглядели спешащих на ужин студентов и, наклонившись, что-то шепнули троим младшим гриффиндорцам. Гермиона нахмурилась, а Гарри и Рон рассмеялись.
— Профессор Макгонагалл никогда бы такого не сделала, — проговорила Гермиона.
— Во-первых, послезавтра матч, — ответили близнецы, — а во-вторых, мы же осторожничаем, понимаешь? Мы не оставляем никаких улик, так что ей не за что нас наказывать.
Выходные выдались солнечными и безветренными. Квиддичное поле было забито до отказа. «Уизливки» во всей красе демонстрировали себя на трибунах. Слизеринцы не остались в долгу - вокруг трибун, высоко в небе, парил огромный слизеринский флаг. Переливающаяся змея извивалась вокруг квиддичного поля, жадно глядя на пролетающих мимо игроков. Если мимо пролетал игрок Когтеврана, она разевала пасть на флаге, будто пытаясь его проглотить, а когда пролетали слизеринцы, лишь высовывала язык.
Генри сидел вместе с Хагридом и компанией гриффиндорцев. Он не увидел среди них ту самую Парвати, поэтому решил спросить.
Гарри удивился, что Антони вообще знает, как зовут Парвати (Гермиона же ничуть не удивилась, а Рон, пока Гарри говорил, шепнул ей, что, по её мнению, профессора знают всё), но всё же ответил, что Снейп наказал Парвати месяцем отработок, и сейчас она, наверное, начищает до блеска пятьсот шестьдесят восьмую по счёту медаль.
— За кого болеете? — спросил Антони.
— За Когтевран, конечно! — воскликнул Хагрид.
— Но я слышал, что если победит Когтевран, у Гриффиндора будет меньше шансов получить Кубок по квиддичу в этом году, — заметил Антони.
Когтевран уже одержал убедительную победу над Хаффлпаффом в предыдущем матче, и, если им удастся победить Слизерин, это будет не очень хорошо для Гриффиндора, у которого уже была одна ничья.
— Нам всё равно, — сказал Симус и крикнул, повернувшись к трибунам: — Когтевран, вперёд!
Дин с завистью посмотрел на парящий в небе флаг. Он был огромным, просто невероятных размеров, и на его фоне самодельные разноцветные транспаранты с ругательствами казались блёклыми и невзрачными.
— А мы можем сделать такую же штуку? — спросил Дин, указывая на флаг. — Чтобы лев загрыз змею.
— Очень мощная магия, — Антони посмотрел на флаг в бинокль, внимательно разглядывая чешую змеи. — По крайней мере, я бы так не смог. Должно быть, они потратили на это целую уйму сил.
— Они потратили на это целую уйму денег, — поправил его Рон. — Они точно заказали его у кого-то. О, та огромная посылка вчера утром!
— А нам и не нужны такие штуки, — проворчал Хагрид. — Мы победим их честно и справедливо. Верно, Гарри? — Хагрид хлопнул Гарри по плечу, отчего щуплый мальчишка чуть не свалился с места. — Ой, прости!
— Слизеринцы всегда любили всякие понты, — презрительно фыркнул Симус.
Но как бы ни пытались гриффиндорцы принизить значимость огромного слизеринского флага, его влияние на игроков Когтеврана было очевидным. Как бы то ни было, слышать змеиное шипение с такого расстояния или видеть краем глаза, как на тебя несётся питон с зубами размером с человеческую голову — то ещё испытание, кем бы ты ни был.
После того как слизеринцы забили пять голов подряд, Капитан Когтеврана решительно объявил перерыв. Генри видел, как игроки в синих мантиях медленно опустились на землю и собрались вокруг своего Капитана. В бинокль было видно, как он устало вытирает пот со лба, о чём-то говоря со своим ловцом и указывая на небо.
Остальные игроки были возмущены. Они жестикулировали в сторону слизеринского флага, окружающего поле, и что-то доказывали Капитану. Через несколько минут Капитан подошёл к Мадам Трюк и, указывая на флаг, начал с ней спорить.
— Это вообще законно? — спросил Генри, глядя вверх. Слизеринская змея нависла над ним, будучи раз в десять больше василиска. — Есть какие-то правила на этот счёт?
— Нарушений нет, — безрадостно ответила Гермиона. — Правила запрещают закрывать обзор игрокам или мешать полёту мётел, а также загораживать зрителям вид на поле.
Антони вспомнил, как они делали для Гарри плакат поддержки перед его первым матчем. Эта девушка, должно быть, тогда изучила все правила вдоль и поперёк.
Он поднял голову. Флаг развевался высоко в небе, не загораживая никому обзор. Раньше Генри Антони удивлялся, почему бы просто не позволить змее летать над трибунами, но теперь понял: слизеринцы, заказывая этот флаг, наверняка досконально изучили правила, возможно, даже лучше Гермионы.
«Может, они даже юристов наняли», — подумал Генри, глядя на слизеринскую трибуну. Они невозмутимо наблюдали за перепалкой Капитана Когтеврана и Мадам Трюк. На их лицах играли ехидные и самодовольные улыбки. Один из старшекурсников что-то сказал, и вся их компания рассмеялась.
«Это только начало», — по губам прочитал Антони
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|