Глава 5

Глава 5

Десять лет назад Сяо Чжаоцзин впервые отправился на войну вместе со своим дедом. Кровопролитие на поле боя было для него, новичка, крайне непривычным. На залитом кровью поле брани тошнота и рвота были обычным делом. Первое время стало для него настоящим кошмаром.

Позже, когда война была выиграна и армия триумфально вернулась, Сяо Чжаоцзин был приглашен на пир. Стоя на берегу озера и глядя вдаль, он увидел, как вдалеке брызнула вода, подняв волны.

Затем послышались отчаянные крики о помощи. Юноша, не раздумывая, бросился в ледяную воду и спас тонущую Шэнь Вэнь.

Сяо Чжаоцзин, спасая ее, потерял свой нефритовый кулон, который всегда носил с собой. Он обнаружил пропажу только после возвращения во дворец.

Кулон не имел для него особой ценности, поэтому он не придал этому значения.

Однако он не знал, что для Шэнь Вэнь этот кулон был очень важен!

…

— Ци Шэнь? Ци Шэнь! — Дун Цин с тревогой смотрела на замечтавшегося Сяо Чжаоцзина и окликнула его.

— Я здесь.

— Температура… Температура госпожи вернулась в норму!

Лицо Шэнь Вэнь порозовело, она уже не выглядела такой измученной. Ее глаза были закрыты, словно она вот-вот проснется.

Она еще не открыла глаза, как в дверь постучали.

— Госпожа Шэнь очнулась? — Мэн Ханьчжи пришел с двумя слугами, которые несли дорогие подарки и целебные снадобья.

— Господин Мэн, госпожа еще не пришла в себя.

Мэн Ханьчжи передал подарки Дун Цин, попросив ее отнести их внутрь. Но прежде чем Дун Цин успела взять их, Сяо Чжаоцзин подошел к двери и перехватил свертки.

Затем он посмотрел на Мэн Ханьчжи, который уже собирался войти, и с пренебрежением в голосе сказал: — Госпоже нужен покой. Прошу вас удалиться.

— А это кто? — спросил Мэн Ханьчжи.

Дун Цин, почувствовав напряжение, поспешно вмешалась: — Это личный телохранитель госпожи — Ци Шэнь, — и встала перед Сяо Чжаоцзином.

Сяо Чжаоцзин, закаленный в боях, смотрел на Мэн Ханьчжи с едва скрываемой враждебностью. Он был выше Мэн Ханьчжи и превосходил его по всем параметрам.

Мэн Ханьчжи смотрел на мужчину перед собой. Черная маска скрывала его лицо, оставляя открытыми лишь тонкие губы и острый подбородок. Пронзительный взгляд темных глаз показался ему знакомым.

— Тебя зовут… Ци Шэнь?

Сяо Чжаоцзин, продолжая играть свою роль, почтительно сложил руки и поклонился: — Да.

С тех пор как он вернулся в столицу, он слышал, что жених Шэнь Вэнь — старший сын рода Болин Мэн, Мэн Ханьчжи. Он также слышал, что Мэн Ханьчжи был замешан в сомнительных отношениях с младшей госпожой Шэнь. Каждый раз, вспоминая об этом, Сяо Чжаоцзин сжимал кулаки, мечтая расправиться с ними.

— Господин Мэн, почему вы пришли сюда, а не навестили вторую госпожу? — Сяо Чжаоцзин стоял в дверях, не пуская Мэн Ханьчжи внутрь.

Мэн Ханьчжи, которого не пустили, помрачнел: — Госпожа Шэнь — моя невеста. Я пришел навестить ее, и это вполне естественно.

С этими словами Мэн Ханьчжи попытался войти, но наткнулся на Сяо Чжаоцзина. Его руки, висевшие по бокам, сжались в кулаки, взгляд стал свирепым, словно он готов был начать драку.

Сяо Чжаоцзин заметил это едва уловимое изменение. Он знал, что отпрыски знатных семей обычно хорошо владеют и боевыми искусствами, и грамотой, но Мэн Ханьчжи всегда изображал из себя ученого, заставляя других забывать о его боевых навыках.

Насколько хорош был Мэн Ханьчжи в боевых искусствах, кроме него самого, никто не знал, даже Сяо Чжаоцзин.

Он подумал, что нужно найти возможность проверить его силы.

— Госпоже нужен покой. Прошу вас понять, господин Мэн, — Дун Цин, наблюдавшая за нарастающим напряжением, поспешила вмешаться.

— Когда госпожа поправится, мы обязательно навестим вас, чтобы выразить благодарность.

С большим трудом ей удалось убедить Мэн Ханьчжи уйти. Как только он вышел за дверь, Сяо Чжаоцзин тут же выбросил все принесенные им подарки.

— Ци Шэнь, что ты делаешь?!

Дун Цин, увидев, как дорогие лекарства валяются в углу, поспешно подняла их.

После этого случая Сяо Чжаоцзин решил, что пора ускорить осуществление своего плана…

Мэн Ханьчжи вышел из Дворика Пионов. У ворот его ждала разъяренная Шэнь Цзюньтин. Она схватила его за руку и, прижав к стене, гневно спросила: — Что это значит?!

— Я…

— Ты пошел к ней! А ко мне не пришел?!

Шэнь Цзюньтин, не в силах больше сдерживать гнев, выплеснула на Мэн Ханьчжи все свои обиды.

Мэн Ханьчжи, привыкший видеть ее покорной и нежной, теперь считал Шэнь Цзюньтин сварливой и не хотел с ней разговаривать.

— У меня есть дела. Я ухожу.

Шэнь Цзюньтин никогда раньше не сталкивалась с таким отношением со стороны Мэн Ханьчжи. Он всегда старался ей угодить, и она к этому привыкла.

— Ты меня игнорируешь? — избалованная Шэнь Цзюньтин не отпускала его руку.

Мэн Ханьчжи вздохнул, посмотрел на Шэнь Цзюньтин, в которой не осталось и следа от ее обычной грации и покорности, и холодно произнес, отпуская ее руку: — У меня действительно есть дела. Я ухожу.

Он решительно вышел из поместья Шэнь, оставив Шэнь Цзюньтин в слезах. Она посмотрела в сторону Дворика Пионов, ее глаза горели ненавистью, грудь тяжело вздымалась.

— Шэнь Вэнь, ты у меня еще попляшешь! — прошипела Шэнь Цзюньтин, замышляя месть.

Ее мать всегда советовала ей быть терпеливой, но на этот раз она не могла больше сдерживаться. Она сама разберется с Шэнь Вэнь!

…

Солнце поднялось высоко в небо. Теплые лучи проникали сквозь окно, ласковый весенний ветерок играл с бело-розовым балдахином кровати, трепал пряди волос у висков Шэнь Вэнь.

Ее веки дрогнули, и, измученная кошмарами, Шэнь Вэнь проснулась и села на кровати.

— Госпожа! — Дун Цин вошла в комнату с чашей целебного отвара, приготовленного из дорогих лекарственных трав. Увидев, что Шэнь Вэнь проснулась, она поспешила к ней и подала чашу.

— Это Ци Шэнь специально съездил на рынок за травами. Говорят, каждая из них невероятно ценная.

Шэнь Вэнь сделала глоток и поморщилась от горечи.

Дун Цин протянула ей сжатый кулак, а затем разжала ладонь. На ней лежала конфета.

— Что это?

— Ци Шэнь сказал, что лекарство очень горькое, и дал мне конфету, чтобы смягчить вкус.

Шэнь Вэнь взяла конфету. Еще не попробовав ее, она уже чувствовала сладость.

— Где он?

— Сегодня он не пустил господина Мэн и выбросил все его подарки. А потом, полный ревности, ушел, сказав, что сам найдет нужные травы…

Выслушав рассказ Дун Цин, Шэнь Вэнь рассмеялась. Она не ожидала, что этот на вид бесхитростный человек окажется таким внимательным.

Проливной дождь прошлой ночью помог ей окончательно прояснить мысли.

С этого дня она больше не будет заботиться о чувствах обитателей поместья Шэнь. Если кто-то встанет на пути ее мести, кем бы он ни был, она не проявит милосердия.

Но прошлой ночью, размышляя под дождем, она вдруг поняла, что в смерти ее матери есть что-то странное…

— Дун Цин, приготовь мне тушь.

Шэнь Вэнь, превозмогая горечь, выпила лекарство и положила конфету в рот. Сладость растеклась по языку.

Она села за стол и написала письмо, которое затем спрятала в рукав. Взяв кисть, она написала на бумаге стихотворение: «Цзин би Хуай И, лай сянь ци чэнь».

— Госпожа, что это значит?

Шэнь Вэнь, глядя на написанные иероглифы, медленно произнесла: — «Цзин би Хуай И, лай сянь ци чэнь». — И пояснила Дун Цин: — Это значит, что племена Хуай И покорились и принесли дары. «Чэнь» — это драгоценный камень.

Дун Цин, не слишком образованная, начинала клевать носом, как только речь заходила об учебе. Из всего, что сказала Шэнь Вэнь, она услышала только два слова — Ци Шэнь.

— Ци Шэнь? В этом стихотворении есть имя Ци Шэнь!

— Да, он — настоящая драгоценность.

Дун Цин посмотрела на Шэнь Вэнь многозначительным взглядом. Ей показалось, что между ними что-то есть…

В южной части города Сяо Чжаоцзин, обычно носивший черную одежду, сменил наряд. Черно-золотая маска скрывала верхнюю часть его лица, оставляя открытыми лишь губы и острый подбородок. Черные как смоль волосы были собраны под пурпурно-золотой короной и закреплены золотой шпилькой. Он был одет в парчовую одежду с серебряной отделкой, а на поясе висел нефритовый кулон. Сяо Чжаоцзин вошел в военный лагерь, держась прямо и гордо.

Его лицо, с резкими, словно высеченными из камня, чертами, обрамляли густые брови, взлетавшие вверх к вискам. Взгляд излучал властность.

У ворот лагеря его ждал Бань Ся, правая рука Сяо Чжаоцзина. Он был одет в черную шелковую одежду с серебряной вышивкой в виде гор и рек. Одежда была удобной и практичной.

— Генерал.

— Предателя все еще не нашли?

Сяо Чжаоцзин быстрым шагом направился в потайную комнату, Бань Ся следовал за ним, докладывая о текущей ситуации.

— Мы нашли его, но… он уже мертв.

В Железной Кавалерии всегда царила строгая дисциплина. С момента ее создания случаев предательства не было. Сейчас, когда Южная Династия находилась на пике своего могущества, возникла такая серьезная проблема.

Сяо Чжаоцзин, не меняясь в лице, выслушал доклад и спокойно кивнул. Он снял плащ и повесил его на вешалку.

— Тщательно проверьте остальных. Остальное я выясню сам.

— Есть.

По дороге Сяо Чжаоцзин перехватил почтового голубя. Содержание письма и имя отправителя указывали на поместье Шэнь. Ему нужно было оставаться поблизости и наблюдать за всем, что происходит в поместье.

Он боялся, что эта история затронет Шэнь Вэнь.

Ему нужно было разработать надежный план, чтобы вывести ее из-под удара.

…

Ночь была ясной, луна ярко светила на небе. В тишине слышалось лишь редкое чириканье птиц. Шэнь Вэнь сидела у окна, подперев голову рукой и глядя на ночное небо.

Она просидела так довольно долго, ожидая возвращения Ци Шэня, чтобы лично поблагодарить его, но он все не появлялся.

— Подвинь это сюда.

— Второй госпоже это не нравится! Уберите!

— Снимите это, повесьте то…

Шум и суета доносились из Дворика Пионов. Звуки шагов раздражали Шэнь Вэнь. В прошлой жизни перед смертью она наслушалась оскорблений и ругани, и больше не хотела этого слышать.

Она встала и закрыла окно. В комнате стало тише, и на душе стало спокойнее.

Завтра, пятого марта, Шэнь Цзюньтин исполнится пятнадцать лет.

Шэнь Вэнь подумала, что именно поэтому вокруг такая суматоха — Шэнь Цзюньтин нравилось быть в центре внимания.

Судя по событиям прошлой жизни, Шэнь Цзюньтин точно не оставит ее в покое. Шэнь Вэнь закрыла глаза, обдумывая, как ей действовать. Если все пойдет по прежнему сценарию, то хорошо. Но если что-то изменится, ей нужно быть готовой.

Тук-тук.

В дверь постучали. В Дворик Пионов редко кто приходил, да еще и стучал так бесцеремонно. Еще не открыв дверь, Шэнь Вэнь уже знала, кто это.

Она медленно открыла дверь, но перед ней стоял вовсе не тот, кого она ожидала.