Я написал Жун Юаню, приказав организовать петиции с требованием казни. Мой гонец действовал быстро — посланцы Жун Юаня прибыли в Цзянье почти одновременно с Чжао Цзюэ. Они подстрекали чиновников, боявшихся Даюна, и вскоре поток таких петиций обрушился на государя.
Чжао Цзя, ещё сохранявший долю доверия к Чжао Цзюэ, при виде этого опомнился. Жизнь принца была спасена. Теперь всё зависело от Даюна — только их давление могло вернуть его в Сянъян.
Вскоре принц Ци вновь напал на Цзинсян.
— Этот Ли Сянь слишком нетерпелив, — заметил я. — Принц Юн выждал бы дольше.
Жун Юань сумел стабилизировать положение. Когда экстренное донесение в восемьсот ли* достигло столицы, государь очнулся от заблуждений и немедленно отправил Чжао Цзюэ обратно.
П.п.: *экстренное донесение в восемьсот ли (八百里加急) — срочное сообщение, доставляемое курьерами со скоростью восемьсот ли в сутки.
* * *
Покидая столицу, Чжао Цзюэ в десяти ли от города увидел в павильоне Шилитин изящного юношу. На каменном столе стоял сосуд с вином и две чаши. За ним стоял ничем не примечательный мужчина средних лет, а по углам павильона — восемь юных слуг.
Чжао Цзюэ улыбнулся, спешился и поклонился:
— Благодарю Суйюня за спасение. Стыдно принимать такие почести.
Я встал и ответил поклоном:
— Ваше высочество защищено добродетелью — козни нечисти бессильны. Поскольку путь в Цзинсян долог, я пришёл проводить вас.
Слуга налил вино и отступил. Чжао Цзюэ, отметив его ловкость, сказал:
— Суйюнь живёт в достатке. По слугам видно аристократическое воспитание и учёность.
Я поднял чашу:
— Выпьем за удачный путь в Цзинсян.
Чжао Цзюэ осушил чашу и посетовал:
— Жаль, что ты не едешь со мной. С тобой Цзинсян был бы неприступен.
— Ваше высочество недооценивает господина Жуна?
Чжао Цзюэ поднялся:
— Проводить — всё равно что расставаться. Военные дела не ждут. Когда отобьём нападение Даюна, выпьем вместе. Если не повезёт... возложи на мою могилу чашу вина.
Моя рука дрогнула. Этим утром я гадал на него — результат был зловещим, предвещая гибель в расцвете лет.
Когда Чжао Цзюэ уже садился на коня, я внезапно сказал:
— Возьмите двух моих слуг. Хотя они молоды, но искушены в боевых искусствах. Даоли, Байи — представьтесь его высочеству.
Чжао Цзюэ скептически посмотрел на юношей:
— Долгий путь — не мучай детей.
— Они искусные наездники — не задержат вас.
Нехотя, но торопясь, Чжао Цзюэ согласился и ускакал.
* * *
Чжао Цзюэ мчался без остановок, лишь меняя лошадей. Опасаясь, что дети Цзян не выдержат, он с удивлением отмечал их бодрость.
Осталось триста ли.
— Впереди чайная, — сказал Чжао Цзюэ, потягиваясь в седле. — Отдохнём, пообедаем и тогда уж до Сянъяна.
Спутники обрадовались — несколько дней скачки измотали их. Даже короткий отдых был благом.
Даоли и Байи, услышав приказ Чжао Цзюэ, поспешили исполнить его. Даоли первым соскочил с коня, подбежал к чайному павильону и распорядился приготовить несколько столов с горячим чаем. Хотя павильон был маленьким, там имелись закуски вроде солёного арахиса, которые Даоли также велел подать, заставив хозяина суетиться без остановки. Вскоре всё было готово.
Байи тем временем взял медный таз с горячей водой, тщательно вымыл его, достал из свёртка чистое полотенце и, как только Чжао Цзюэ сел, принялся услужливо обтирать ему лицо и смахивать пыль. Хотя Чжао Цзюэ был членом правящего дома, годы военных походов лишили его подобных аристократических удобств. Увидев, как ловко управляются эти двое юных слуг, он невольно восхитился.
Когда он сел, выпил чашку горячего чая и принялся жадно закусывать солёным арахисом, Даоли и Байи уже закончили трапезу и теперь наблюдали, как хозяин павильона кормит лошадей.
— Какие способные ребята, — заметил Чжао Цзюэ. — Чжуанъюань и впрямь мастер — даже слуг воспитал на таком уровне.
Один из его телохранителей усмехнулся:
— Если ваше высочество желает, можно попросить господина Цзяна подарить их вам.
Хотя Чжао Цзюэ знал, что в знатных семьях не только слуг, но и наложниц часто дарят друг другу, он покачал головой:
— Благородный муж не отнимает у других то, что им дорого. Этих детей вырастили не просто так.
После короткой беседы Чжао Цзюэ приказал трогаться в путь. Но в этот момент один из телохранителей вдруг вскрикнул от боли. Все обернулись и увидели серебряную стрелу, пронзившую ему спину.
Все, будучи военными, мгновенно спрятались за ближайшими укрытиями. Раздался звонкий смех, и из леса вышел человек в белом.
Это был невероятно красивый мужчина с гордой осанкой, облачённый в облегающий белый воинский наряд. Через плечо у него был перекинут почти идеальной формы серебристый длинный лук, а на поясе висел колчан со стрелами того же оттенка. Вся его экипировка выглядела изысканно, что говорило о пристрастии хозяина к прекрасному.
— Неужели это Дуаньму Цю «Серебряный Лук»? — с ледяным спокойствием спросил Чжао Цзюэ.
Белый воин улыбнулся:
— Именно так. Услышав, что добродетельный принц проезжает здесь, я поспешил выразить своё почтение. Если ваше высочество не против, прошу вас отдохнуть в моём скромном жилище.
Хотя его слова звучали вежливо, в них сквозила надменность.
— У меня срочные военные дела, — холодно ответил Чжао Цзюэ. — А раз вы напали из засады, видимо, намерены убить меня.
Дуаньму Цю презрительно фыркнул:
— Я никогда не нападаю исподтишка. Если бы хотел убить вас, эта стрела была бы уже в вашем сердце. Что до вашего воина — это всего лишь способ привлечь внимание. Надеюсь, ваше высочество не в обиде.
— Я всегда относился к подчинённым как к братьям, — ледяным тоном сказал Чжао Цзюэ. — Ваше пренебрежение к жизни солдат объясняет, почему вы не служите в армии Даюна. Вся Поднебесная знает: «Золотой лук» Чансунь и «Серебряный лук» Дуаньму. Генерал Чансунь под командованием принца Юна одерживает победу за победой, а вы, Дуаньму, лишь скитаетесь по рекам и озёрам, ища, с кем бы подраться.
Эти слова, видимо, задели Дуаньму Цю. В его глазах мелькнул холодный блеск.
— Я пришёл сюда лишь для того, чтобы вы не сбежали, — прошипел он. — Но теперь, похоже, мне придётся действовать. Посмотрим, скольких моих стрел вы сумеете избежать.
— Готова поспорить, что ты не сможешь убить его! — раздался насмешливый женский голос.
Из леса вышла красивая девушка в красном. Её лицо было прекрасно, но острые, как клинки, брови и свирепый взгляд делали её похожей на демоницу.
Чжао Цзюэ горько усмехнулся:
— И ты здесь. Неудивительно — вы с братом всегда неразлучны.
Девушка холодно ответила:
— Добродетельный принц знает меня? Какая честь.
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|