Глава 13.2 Мелодия, зовущая в путь

Мысленно пожалев принца Юна — столь талантливого, но из-за статуса младшего сына лишённого права наследования и вынужденного страдать от зависти и козней старшего брата, — я тут же одёрнул себя: «Хватит жалеть!» Лучше бы себя пожалел. Если бы тогда он действительно меня похитил, я бы наверняка пал жертвой обстоятельств и погиб.

Вслух же я сказал:

— Видимо, мне не суждено было служить вашему высочеству. На то была воля Неба.

Ли Чжи взглянул на меня, глаза его светились улыбкой:

— Тогда мы случайно встретились, а теперь вы — доверенный советник добродетельного принца. Наверняка подали ему немало ценных советов. Сам добродетельный принц и его окружение — люди военные, мыслители традиционного склада. А в битвах за Бацзюнь и Лочэн использовались засады и ловушки. Должно быть, это ваши хитроумные планы?

Я почувствовал, как моё тело напряглось, и горько усмехнулся:

— Разве могу я разбираться в военных делах? Я лишь изложил общий принцип. Это добродетельный принц, благодаря своей мудрости и решительности, разработал стратегию и одержал великую победу.

Ли Чжи серьёзно произнёс:

— В «Искусстве войны» Сунь-цзы сказано: «Тот, кто ещё до сражения побеждает предварительными расчётами в храме предков, имеет много шансов; тот, кто ещё до сражения не побеждает расчётами в храме предков, имеет мало шансов. У кого шансов много — побеждает; у кого шансов мало — не побеждает; тем более же тот, у кого шансов нет вовсе. Если, наблюдая за этим, я вижу победу или поражение, это очевидно». Ваше умение в стратегиях и расчётах уже говорит о гениальности. Для Ли Чжи встреча с вами — всё равно что для царя Вэня встреча с Цзян Шаном или для Гао-цзу из Хань — встреча с Чжан Ляном*. Южное Чу дремлет к югу от Янцзы, его чиновники погрязли в праздности, а военные — в бездействии. Добродетельный принц хоть и искусен и в литературе, и в военном деле, но, увы, лишён подлинно императорского величия. В Южном Чу вы — всего лишь поэт среди прочих, но если бы вы перешли на службу к Даюну, то непременно стали бы правой рукой государя!

П.п.: *царь Вэнь и Цзян Шан / Цзян Цзыя (周文王遇姜尚) — легендарный правитель и его мудрец-советник, основатели династии Чжоу. Гао-цзу и Чжан Лян (汉高祖遇张良) — император Лю Бан и его главный стратег, создатели династии Хань. Оба примера подчёркивают судьбоносность встречи.

«Так открыто и самонадеянно переманивать чиновников другого государства — это уже слишком», — подумал я и в ответ спросил:

— Говорят, главный советник принца Юна — Ши Юй, Ши Цзыю. Каждый раз, когда ваше высочество отправляется в поход, он единолично управляет всеми делами. Должно быть, господин Ши и есть «левая опора» в вашем представлении?

Ли Чжи, казалось, не понял, к чему я клоню, но всё же ответил:

— Цзыю силён в управлении. Благодаря тому, что он обеспечивает тыл, я могу беспрепятственно командовать войсками.

Я же серьёзно сказал:

— А если бы Ши Цзыю был чиновником другого государства, и его господин обращался с ним хорошо, но он сдался после первого же предложения — стали бы вы так ему доверять?

Ли Чжи опешил, затем горько усмехнулся:

— В таком случае разве осмелился бы я так на него полагаться?

Я улыбнулся:

— Теперь ваше высочество понимает моё затруднение?

Ли Чжи вздохнул:

— Южное Чу — не феникс, чтобы привлекать таких, как вы. Они относятся к вам как к обычному человеку, а я готов видеть в вас гоши*. Неужели Суйюнь всё равно откажется присоединиться к Даюну?

П.п.: *Гоши (国士) — «человек государства»: в древнекитайской традиции так называли выдающихся деятелей, чьи таланты и преданность служат процветанию всей страны. Титул подчёркивает исключительную ценность личности для государства.

Я уставился на Ли Чжи. В душе я действительно сожалел. Если бы тогда он и правда силой увёз меня, я, возможно, злился бы и ненавидел его, но сейчас мне не пришлось бы ломать голову над спасением Южного Чу. Но я уже стал чиновником Южного Чу, сделал карьеру, многому научился в Академии Ханьлинь. Южное Чу хорошо ко мне относилось, и я не мог просто так переметнуться в Даюн, а затем наблюдать, как Даюн уничтожает мою родину.

Помрачнев, я тихо произнёс:

— Пусть Южное Чу и относится ко мне как к обычному человеку, я не могу его предать. Пока Суйюнь — чиновник Чу, он будет служить Южному Чу.

Ли Чжи тихо вздохнул:

— А если Южное Чу будет уничтожено Даюном? Что ты тогда сделаешь?

Я подумал и ответил:

— Я не считаю себя человеком, способным перевернуть небо и землю, или начертить великие планы. Если Южное Чу падёт, и Даюн не сочтёт меня виновным, я просто исчезну с глаз, чтобы тихо дожить свой век среди трав и деревьев.

Ли Чжи равнодушно произнёс:

— Ты участвовал в планировании операций против Шу, и твои способности уже привлекли внимание. Хотя Чжао Цзюэ и не использует твой талант в полной мере, в будущем он неизбежно будет обращаться к тебе за советами. И тогда, даже если ты захочешь, Даюн не позволит такому человеку, как ты, остаться в стороне.