Глава 41

Мой выход наконец-то появился, но что-то явно пошло не по плану.

«Оно только что заговорило со мной? — К тому же, она смотрела на меня слишком уж уверенно с высоты своего маленького роста, чем сильно отличалась от всех других выходов, с которыми приходилось иметь дело. — Другие ходили со мной с крайне испуганным выражением лица».

Кроме того, этот выход так и не открыл рта, словно был немым. А это значило…

«Ах, это иллюзия, а не выход?..»

Поверить не могу, что галлюцинации донимали меня даже после того, как я распознала нахождение в ловушке. До чего уникальное и поразительное событие.

«Моим врагом был либо Андерт, либо Великий волшебник Мефисто. Иногда какой-нибудь мёртвый товарищ. Почему в этот раз пришла маленькая версия меня?»

Должно быть, моё затянувшееся молчание покоробило девочку, и она вновь дернула меня за одежду, сузив глаза.

— Почему ты выглядишь так глупо? Давай выбираться отсюда.

— Хорошо…

Как только пробьёшься сквозь иллюзию, сразу найдёшь выход. Я подняла юную себя на руки и пошла дальше. Та на мгновение застыла, сильно удивившись, и впилась в меня взглядом, в котором так и читалось: «Она что, с ума сошла? Что с ней не так?».

Но я сохраняла спокойствие и не обращала на это внимание.

Думаю, в детстве я всегда была тихим и спокойным ребёнком. Или же я приукрасила свои воспоминания?

Юная я наконец-то расслабилась, обвила меня тонкими ручками и спросила:

— Что ты тут делала?

Как странно было слышать вопросы, заданные своим же голосом. Однако это не помешало ответить правдой:

— Я спасала друзей.

— Друзей? Как ты можешь спасать то, чего не существует? Ты что, совсем глупая?

Я была потрясена. Подколы девочки вонзились в разум острыми иглами, вытеснив любые другие мысли. Быть того не могло.

«Мой враг издевается над тем, что у меня нет друзей?»

Мне стало жутко неуютно. Даже если это обычная галлюцинация, эта девочка — я в детстве, так? Уж тем более я не собиралась ничего признавать и проигрывать этой задире.

— Ты совершенно не так меня поняла. Я не изгой. Сейчас у меня есть множество драгоценных друзей, как было и в прошлом. Мы с тобой больше не одни.

Маленькая я скептически нахмурилась и уточнила:

— И с кем же ты дружишь? Расскажи.

— Старшей горничной, дворецким-убийцей, старым продавцом картошки…

Может, стоило включить в список Йегера и Волквина? Но ведь они подружились с виконтом Уэзервудом, а не мной. Что ж, трёх человек тоже достаточно, не буду привирать.

— И всё?

— Ага. Вот и всё.

— Тогда ты кого-то не досчиталась.

— Кого же?

— А как же тот повар и садовник? — юная я одарила меня недовольным взглядом, но уголки губ всё же дрогнули в слабой улыбке. — Ой, точно. Ру тебе не друг, а хозяин, который удерживает поводок, чтобы ты, дикая собака, не сорвалась. Ты очень хорошо понимаешь ситуацию, отдаю тебе должное.

Второй раз я окончательно потеряла дар речи. Кто-кто мой хозяин? Кто, я вас спрашиваю?! Быть того не могло.

«Мой хозяин… Ру?»

Фу, только не это! Не хочу, чтобы хоть кто-то думал о наших отношениях в таком ключе!

Я стиснула щёки маленькой меня и закричала:

— Ну-ка прекрати нести чепуху! Ру мне не хозяин! Он больше похож на некрасивую и высокомерную принцессу!

Девочка недоверчиво покосилась на меня и с трудом выдавила:

— Принцессу?

— Ага.

— Пусть будет так, но ты ведь всё равно понимаешь, что должна ему прислуживать, хе-хе.

Холодная и циничная улыбка на её губах показалась мне довольно знакомой. Девочка должна была выглядеть милой, так почему я чувствую крайнее раздражение?

— Думаю, достаточно с нас шуток. Хочу кое-что спросить.

— Спрашивай.

— Почему моей галлюцинацией стала именно ты? — я поджала губы, вперив в неё тяжёлый взгляд.

— В каком это смысле «галлюцинацией»?

Разве иллюзии могут не понимать, кем они являются? Нет, никогда о таком не слышала.

— Ты не мой выход.

— И почему же?

— Когда-то он действительно принимал форму меня в детстве, но никогда не заговаривал.

В следующее мгновение маленькая я спросила со странной улыбкой:

— Я похожа на тебя в детстве?

Эти слова отозвались во мне чем-то знакомым. Причина была ясна.

— Я выгляжу, как Йегер?

Именно такой вопрос я задала Волквину. На мгновение ноги окоченели и перестали двигаться. Я поставила девочку на землю и отступила назад. Та лишь звонко рассмеялась.

— Что ты делаешь?

— Кто ты такая?

— А мне кажется, что тебе нужен полезный совет, а не ответ на вопрос. На что похожи твои галлюцинации? Если ты уже поняла, то почему идёшь мимо и не обращаешь внимание вместо того, чтобы побороть их?

Я наконец-таки посмотрела по сторонам. Весь мир был объят тьмой, одна я стояла в самом его центре.

— Сдохни, Андерт!

— Не нужен нам тот, кто бросил нас помирать! Сдохни!

Мир, полный криков и проклятий. Так и знала. Эти голоса принадлежали иллюзиям. Старым, скопившимся за долгое время. Эти тени и голоса принадлежали людям, которых я не смогла спасти.

— Если не можешь спасти меня, то умри!

Эти люди были моими настоящими врагами. Каждый раз, попадая в ловушку, я слышала их, но не более. Выход находился сам собой, так что неудивительно, что они заклеймили меня предателем.

Тогда-то и родился вопрос.

— Почему выход принял обличие маленькой меня?

Почему эта хрупкая девочка стала моим выходом? Она была слаба и не могла никого спасти. Я не могла никого спасти, потому что боялась. Раз уж я видела перед собой более слабую и юную версию…

— Ага, кажется, твой мозг наконец-таки заработал. Всё верно, Дейзи. Твоим врагом были далеко не люди, которых ты не смогла уберечь, — девочка звонко хихикнула, — а твоё желание их спасти.

— Мой враг — желание спасать людей?

— А что? Неужто тебе стыдно?

Я словно погрузилась в транс. Почему эта малышка стала моим выходом? Наконец-то ответ нашёл меня. Потому что она могла сбежать. От детей ничего не требуют, они свободны убегать от ответственности. Можно поддаваться страху и исчезать.

— Боже. — В тот момент моё лицо горело так сильно, что, казалось, было готово расплавиться в любой момент. — И что же в этом постыдного? Ты узнала, что всё это время занималась чем-то тягостным? Твой титул героя теперь кажется смешным, когда ты узнала, чего хотела всё это время? Упс, большая ошибка, мисс Дейзи.

Звук шагов девочки становился всё ближе и ближе. Наконец в поле зрения появились носки её туфель.

— Не стесняйся себя и не стыдись. Лучше пожалей за то, что взвалила на себя сверх меры из-за ложного чувства долга. Прислушайся к внутреннему крику, всё это время ты заставляла его молчать. Злись на себя только за то, что свела жертву к чему-то естественному и правильному.

Если мне не казалось, голос девочки становился всё ниже и ниже с каждой секундой.

— Ах, точно. Спрошу у тебя ещё раз.

Мягкий тембр успокаивал воспалённые нервы и окутывал приятной прохладой. Аура детской непринуждённости, наполненная очарованием, сменилась торжественной и меланхоличной, напоминая бурные волны, ударяющиеся о прибрежные камни, и создавая тоскливое эхо.

— Я всё ещё напоминаю тебя из детства? — этот новый голос был знаком мне как никто другой.

Его длинные ноги остановились почти вплотную ко мне, излучая уверенность. Мужчина возвышался надо мной, отбрасывая тень, пока я силилась подняться и выпрямиться.

— Что скажешь? Подними голову.

Но я просто не могла это сделать.

— Что?

Передо мной стояла уже не девочка, а человек, решивший спасти меня от галлюцинаций.

Закатанные рукава рубашки оголяли бледную, гладкую кожу, на которой виднелись множественные прямые линии.

«Отголоски клятв».

Судя по всему, их было примерно десять. На руках этого человека находилось столько клятв… Под это описание подходил всего один человек. Ру.

Я хотела умереть. С трудом верилось, что мой выход принял образ Ру. Значило ли это, что подсознательно я полагаюсь на него? Боже. Сначала я видела себя в детстве, так почему после он принял вид Ру? Почему? Почему? Почему? Почему? Моё подсознание хотело меня со свету свести от стыда? Неужели причина в том, что я нашла корень проблемы? Поэтому он принял такой облик? Так это ещё хуже.

Слабость, о которой не догадывалась даже я. Единственным человеком, который смог вытащить её на свет и показать мне, был он?

— Что ж, — Ру всё-таки продолжил говорить. — Первое просветление на пути к обретению совершенного контроля над разумом и телом. Это хорошо, но недостаточно, чтобы понять себя целиком. Как правило, те, кто занимается физическими упражнениями, учатся быстрее тех, кто этого не делает. По крайней мере, я пришёл к такому выводу. Проведённый за книгами день может быть крайне непродуктивным, в то время как любая физическая нагрузка полезна для предотвращения потери мышечной массы.

Ру что, пытался меня утешить?

«Он решил, что тёмные уголки подсознания глубоко травмировали меня?»

Но я была в порядке.

Куда больше меня удручал факт того, что выход принял именно его облик.

— Ты должна признать. Сегодняшние события и работа — это лучшие благословения, которые ты получишь при жизни. Признай то, что ты бесконечно слаба.

Кто слаб? Я?

— Всё слабое от природы нестабильно, будь то растение в горшке, которые ты назвала «Ру», или ты сама. В моих глазах вы равны.

Во всём этом мире нашёлся один человек, который назвал меня слабой. Всего один человек посмел ставить мою силу под сомнение и приравнивать её к ростку в горшке. Он проник внутрь меня, вытащил проблему наружу и дал совет, всё то, что я не могла сделать в одиночку. Да, это человек действительно был похож на Ру.

«Он придурок, но я не могу оспорить его слова. — Ру был моим выходом. — Он помог мне преодолеть трудности… Иными словами, он мой... С-спаси…»

Кхем. Что ж, так-то оно так. Нет ничего удивительного в том, что мой выход похож на него.

«Что ж, стоит признать, что на душе стало немного легче».

Я подняла голову, чувствуя себя много спокойнее, и поклонилась.

— Спасибо тебе за лекцию о жизни, Ру.

Когда я вновь взглянула на него, на мужском лице явно отражалось разочарование.

— И где всё веселье? Я думал, ты тут лопнешь со стыда, — усмехнулся он, коснувшись моего лба указательным пальцем. — Давай возвращаться.

Ру прошептал несколько слов заклинания, и мы выбрались из иллюзии.