Послание (Часть 1)

Луна взошла над восточными горами, звёзды тускнели на небосклоне.

Двор Хуайюй. В спальне трепетали тени от свечей, скользя по лицу спящей на кровати девушки.

Цяо Шилянь крепко вцепилась в шёлковое одеяло, то погружаясь в кошмар, то выныривая из него, словно тонущая. Она изо всех сил пыталась доплыть до берега, но никак не могла ухватиться за край, и огромная волна поглотила её.

Тяжёлый камень словно лежал у неё на груди, не давая дышать.

Ей снилось, как тысячи людей осуждали и клеветали на неё, как все от неё отвернулись; снилось, что её перерождение — всего лишь иллюзия, а она по-прежнему одинокий призрак, блуждающий в пустоши.

В самый разгар кошмара до её слуха донёсся тихий звук. Она резко открыла глаза и поняла, что вся промокла от холодного пота. Обессилевшая, она чувствовала себя так, словно её только что вытащили из воды.

Цяо Шилянь жадно хватала ртом воздух и ещё долго не могла прийти в себя.

Она медленно подняла руку и попыталась схватить яркий свет свечей в комнате. Тень от руки накрыла её глаза. Она пристально смотрела на игру света и тени между пальцами, снова и снова убеждаясь, что она — человек, а не призрак.

К счастью, это был всего лишь кошмар.

Цяо Шилянь встала и позвала Цю Ин, чтобы та приготовила воду для омовения.

Когда она, наспех обувшись, встала с кровати, то вдруг заметила на столе тёмно-синее метательное оружие, к которому была привязана записка.

Она вспомнила тихий звук, который услышала сквозь кошмар, и поняла, что именно этот предмет её разбудил.

Цяо Шилянь настороженно огляделась. Убедившись, что никого нет, она взяла шёлковый платок, осторожно вытащила оружие из стола и, отвязав записку, внимательно её прочла.

Почерк на ней был острым, как лезвие клинка, а в каждом штрихе чувствовался стиль: «Через три дня — Охота в Лесах Горы Девяти Сумерек».

Подпись состояла всего из одного слова: «Су».

Цяо Шилянь спрятала тайное послание. Сидя за столом и постукивая пальцами по столешнице, она погрузилась в раздумья.

Охота в Лесах Горы Девяти Сумерек?

В прошлой жизни Цинь Шо хотел взять её с собой на эту охоту, но она отказала наследному принцу, так как у неё уже была договорённость с Фан Яояо.

Но в тот день Фан Яояо не пришла. Её служанка сказала, что госпожа простудилась и боится заразить Цяо Шилянь, поэтому не может встретиться. Цяо Шилянь несколько дней не видела подругу и долго беспокоилась о её здоровье.

Позже Фан Яояо извинилась за это, и Цяо Шилянь не придала этому значения.

Думая об этом сейчас, она понимала, какой же наивной была. Что бы ей ни говорили, она всему верила.

Она доверяла ей всем сердцем и никогда не думала, что её могут предать.

Цяо Шилянь всё крепче сжимала записку в руке.

Если её догадка верна, то Фан Яояо в тот день вообще не было в столице. Она переоделась, проникла на охоту и на Горе Девяти Сумерек искала возможность сблизиться с наследным принцем!

Какая ирония, что и в этой жизни она месяц назад отказалась от приглашения наследного принца на охоту ради Фан Яояо. Теперь, чтобы успеть добавить своё имя в список участников до отъезда, ей нужно было торопиться.

Цяо Шилянь знала, что стоит ей только попросить, и Цинь Шо тут же всё для неё устроит.

Но она действительно не хотела иметь с Цинь Шо ничего общего.

Более того, раз уж она убедилась, что в загородной резиденции был осведомитель Фан Яояо, то и наёмный убийца, скорее всего, был связан с Восточным Дворцом.

Если убийца узнает, что она тоже там будет, он может насторожиться.

Этот вопрос ей придётся решать самой.

—

Тем временем в резиденции генерала.

При свете тусклой лампы Су Чжогуан сидел на краю кровати. Пожилая служанка Лань Цзэ только что нанесла мазь ему на лицо и теперь стояла рядом с пузырьком, не решаясь заговорить.

Су Чжогуан заметил её колебания: «Ты много лет служила моей матери, а потом стала служить мне. Если хочешь что-то сказать, говори прямо».

К Лань Цзэ он был намного терпеливее, чем к остальным.

Когда его мать умерла, ему было всего семь лет, и теперь он почти не помнил ни её голоса, ни лица.

Именно эта служанка неустанно рассказывала ему о том, какой была его мать и что она делала, помогая ему сохранить в памяти хотя бы обрывки воспоминаний.

— Молодой господин… вы же знаете, господин все эти годы хотел с вами примириться. Просто настоящие мужчины не умеют выражать свои чувства, и то, что они говорят и делают, не всегда совпадает с тем, что у них на сердце… — Говоря это, Лань Цзэ увидела его холодное лицо и поняла, что сегодня отец и сын, вероятно, снова говорили о покойной госпоже.

Она беззвучно вздохнула. Эта непреодолимая пропасть между отцом и сыном была похожа на старую занозу, которая с каждым годом вонзалась всё глубже.

Су Чжогуан молчал. Вдруг снаружи послышался тихий шорох раздавленных опавших листьев.

— Хозяин, хозяин, я только что доставил письмо девушке Цяо! Гарантирую, никто другой меня не заметил! — доложил появившийся Фэн Лай, в голосе которого слышалась гордость и желание получить похвалу.

В ответ в комнате воцарилась мёртвая тишина. Су Чжогуан не ответил, и даже во взгляде Лань Цзэ читалось недоумение.

— …Я не говорил тебе доставлять его сегодня ночью, — Су Чжогуан уставился на Фэн Лая своими глубокими глазами.

— А? — Фэн Лай растерянно поднял голову, его лицо застыло.

— Это… как можно было ночью врываться в покои юной девы? — проговорила Лань Цзэ, приоткрыв рот от изумления.

Фэн Лай всё ещё не понимал, в чём проблема. Он почесал в затылке и уверенно заявил: «Тайные послания и свидания… разве их не устраивают всегда посреди ночи? Кхм, хозяин, делать это средь бела дня как-то не годится…»

Свидания? Кто дал ему наглость думать, что он передавал послание для тайного свидания?

Брови Су Чжогуана сурово сошлись. Не желая больше слушать его оправданий, он холодно бросил: «Командующий имперской гвардией Лу Шэн недавно говорил мне, что из-за спокойствия в столице его люди обленились. Завтра ты отправишься и вызовешь на поединок каждого из них. Пока со всеми не сразишься — в резиденцию не возвращайся».

Лицо Фэн Лая изменилось. Он тут же взвыл: «Хозяин, я был неправ! Если я уйду, кто будет вас защищать?»

Су Чжогуан смерил его взглядом, на котором было ясно написано: «Я что, нуждаюсь в твоей защите?»

Лань Цзэ покачала головой, не испытывая ни малейшего сочувствия к воющему Фэн Лаю.

Однако, поразмыслив, она нашла это странным. Фэн Лай служил молодому господину столько лет. И хотя мысли молодого господина было труднее угадать, чем мысли обычных людей, он не должен был без всякой причины истолковать его поручение как нечто романтическое.

Сама мысль о том, что Су Чжогуан посреди ночи отправляет тайное послание для свидания с девушкой из знатной семьи, казалась абсурдной.

Поэтому, когда Фэн Лай удручённо ушёл, Лань Цзэ спросила Су Чжогуана: «Молодой господин, у вас появилась возлюбленная?»

Су Чжогуан опустил взгляд, поглаживая спрятанную в рукаве шпильку с цветком. «Я выполняю чужую просьбу».

Лань Цзэ поддразнила: «Похоже, эта девушка весьма влиятельна, раз смогла убедить молодого господина помочь».

Су Чжогуан ответил всё так же: «Просто было по пути».

Погасив лампу, Су Чжогуан лёг на кровать и, вглядываясь в проникавший сквозь окно слабый свет, смотрел на луну.