Глава 48. Прошу, входите

— Ну, рассказывай, — Шерлок проигнорировал насмешливые нотки в голосе Ватсона.

Тот откинул со лба прядь волос, и в его голосе прозвучал укоризненный упрёк:

— Какой же ты неблагодарный... Даже спасибо не скажешь? Я всего лишь пригласил тебя выпить, а в итоге вляпался в эту историю, да ещё и с допросом помогал. Ты хоть представляешь, сколько душевных сил отнимает допрос?

— Можешь уже не притворяться, — сощурился Шерлок. — У тебя всё лицо румянцем горит.

— Неужели?.. Ну хорошо, тогда не буду, — Ватсон, ничуть не смутившись, что его тёмную сторону раскрыли, продолжил: — Он действительно назвал твоё имя. Человеку по имени Теодор Слоун.

— Это ещё кто?

— Папский легат. Его епархия находится в Кливленде, в семистах с лишним километрах от Лондона.

Услышав слово «легат», Шерлок невольно приподнял бровь.

— Более того, наш джентльмен в соседней комнате сообщил, что примерно через месяц его преосвященство Теодор прибудет в Лондон, — добавил Ватсон, и тут его осенило: — Постой-ка. Легат покидает свою епархию и едет в Лондон? Это весьма необычно. Неужели День Святой Любви и вправду близок?

Шерлока, разумеется, не волновал никакой День Святой Любви. Он не питал ни малейшего почтения к Святому Наследнику, Святой Деве и прочим фигурам на вершине церковной власти. Если только они внезапно не умрут, предоставив ему новое дело для расследования, он не горел желанием с ними пересекаться.

— Но легат, по идее, не должен обращать внимание на такого простолюдина, как я, — беззаботно заметил Шерлок.

— Я бы не был так уверен. Во время нашей «игры в вопросы и ответы» тот парень сказал, что и Экзекутор Бальдр, и легат Теодор вместе прошли закалку на полях сражений. Всего три года, но они служили в Священном Авангарде, под началом генерала Паттона. А насколько я знаю, у всех выходцев из-под крыла Паттона есть одна общая черта... они до крайности своих защищают.

При этих словах в глазах Ватсона промелькнула тень тоски, словно он вспоминал былые кровавые дни на берегах пролива Дрейка.

Шерлок неспешно закурил.

— Вот оно что. Армейская дружба — и впрямь вещь особенная. Как-никак, делили последний кусок хлеба.

— И что теперь? Тебе конец, а жаль... Только-только нашёл себе интересного собеседника, — слова Ватсона звучали печально, но в голосе слышалось неприкрытое предвкушение хорошего спектакля.

Шерлок махнул на него рукой.

— Не волнуйся. Раз уж он дослужился до легата, то не дурак. Экзекутор Бальдр нарушил законы Святого Престола и должен был умереть. Даже будь его друг епископом или кардиналом, он не посмеет пойти против воли Престола и открыто на меня охотиться.

— А зачем открыто? Тихо уберёт тебя, и всё. Кому есть дело до какого-то простолюдина?

— Я знаком с двумя священнослужителями. Придать это дело огласке не составит труда.

— Ты знаком со священнослужителями?! — Ватсон был удивлён, но тут же вспомнил слухи о том, что рекомендательное письмо для этого детектива было написано самим Первосвященником, и понимающе кивнул. — Хех, а ты и впрямь занятный тип. Простолюдину не так-то просто завести знакомство в церковных кругах.

— Ты не менее занятен, — выпустил кольцо дыма Шерлок. — Простолюдину стать военным врачом в Священном Легионе ещё труднее. А уйти в отставку таким молодым, целым и невредимым, да ещё и с тяжёлым посттравматическим синдромом... как ни посмотри, всё это очень странно.

Он заметил, как застыла на лице Ватсона весёлая улыбка. Глаза его чуть приоткрылись, и в их глубине таился холодный, изучающий взгляд.

Но Шерлоку было всё равно.

— Ладно, ты не лезешь в моё прошлое, а я не буду копаться в твоих секретах. Мне пора. Я только снял жильё, и если буду постоянно пропадать по ночам, хозяин сочтёт меня подозрительным типом и вышвырнет на улицу. Будет неприятно, — сказал Шерлок, махнув рукой на прощание.

— Подвезти?

— Конечно, нет.

Накинув свой длинный плащ, он покинул квартиру Ватсона.

...

Шерлок ушёл.

Ватсон подошёл к окну и замер. Сквозь стекло он наблюдал, как детектив, с которым он был знаком всего ничего, но который произвёл на него такое сильное впечатление, вышел из дома. Шерлок постоял на улице, выкурил ещё одну сигарету и лишь минут через пятнадцать сел в кэб, который медленно растворился в лондонской ночи.

Ватсон задумчиво смотрел в окно, сам не зная, о чём думает.

Внезапно он понял, что полон энергии. Несмотря на выпитый алкоголь, спать не хотелось ни капли.

Возможно, он и впрямь нашёл в этой скучной жизни то, чего так долго ждал.

От этой мысли Ватсону стало ещё веселее. Его смех одиноко разнёсся по пустой квартире, отчего стало не по себе.

Ах, нет, квартира была не совсем пуста. За маленькой дверью, на операционном столе, всё ещё лежал несчастный пленник. Всем было плевать, что он пережил. Он просто кричал, и звуки эти давно перестали быть человеческими, превратившись в предсмертный хрип дикого зверя. За закрытой дверью его никто не слышал. Никто не знал, когда он умрёт.

Крики продолжались, продолжались...

А с виду безобидный, но обладающий изощрённой жестокостью врач накинул пальто, выбрал с полки бутылку недешёвого вина и, открыв дверь, вышел на улицу.

Ватсону не спалось. Поэтому, как и в другие бессонные ночи, когда его мучил посттравматический синдром, он взял бутылку вина, спустился вниз, прошёл по тихой улице, свернул в мрачный переулок и подошёл к старому, списанному паровому котлу, заваленному хламом в углу.

Он постучал в дверь.

Да, именно в дверь. К выходному отверстию котла, куда засыпали уголь, проволокой была привязана деревянная доска, но старый калека упорно называл её «дверью».

Наверное, это давало ему ощущение, что у него есть дом.

Через мгновение изнутри донёсся крайне раздражённый, почти гневный голос:

— Кто там?!

— Это я, — тихо ответил Ватсон.

— Проваливай! — яростно рявкнули в ответ.

— Я принёс выпивку.

Настала тишина. Изнутри послышался звон опрокинутых бутылок. Затем дощатая «дверь» отворилась. В проёме сидел старик лет шестидесяти в грубой одежде. На его лице расплылась подобострастная улыбка.

— О, это ты, Ватсон! А я и не узнал. Прошу, входи, входи...