Глава 43. Святая Любовь

День Святой Любви.

Пожалуй, самый вольнодумный и дерзкий праздник за всю историю человечества.

У него нет даже определённой даты. Он мог случиться раз в тридцать лет, или в пятьдесят. Самый долгий промежуток составил семьдесят четыре года — целое поколение рождалось, старилось и умирало, так и не увидев этого дня, который трогал сердца всех без исключения.

В этот день — от старика на смертном одре до ребёнка, едва научившегося говорить, и даже до воинов Священного Легиона на кровавых полях ада у южного полюса — всецело отдавались единой теме. Любви.

И пусть у истоков этого праздника стояли власть, деньги и вера, в конечном итоге всё сводилось к ней.

К любви, благословлённой и предначертанной самим Святым Светом.

История этого дня была донельзя проста: Святой Наследник, будущий Папа, самый могущественный человек в Империи, должен был встретить свою избранницу.

В день её двадцатилетия, под сводами Храма Святого Света и в присутствии его Первосвященника, он соединял свою жизнь с той, что была ему предначертана. Им предстояло вместе делить радости и невзгоды, пройти рука об руку через всю жизнь.

Вот и всё.

Звучит не слишком-то впечатляюще. Папа — тоже человек, а человеку свойственно любить. В этом он ничем не отличается от любого простолюдина.

Однако вмешательство Святого Света превращало эту любовь в немыслимый, запредельный роман. Ибо Святой Свет мог предсказать рождение этой самой «Святой Девы» за двадцать лет до её появления на свет!

Да, всеведущий и всемогущий Святой Свет, способный видеть прошлое и будущее, даровал каждому Святому Наследнику привилегию — благословение или проклятие, как посмотреть. Он помогал ему отыскать среди миллиардов людей ту единственную, что подходила ему больше всего.

Именно поэтому каждый День Святой Любви становился для жителей Империи живым уроком того, какой настоящей, дерзкой, слепой и безрассудной силой может быть любовь.

И напоминанием, что слово «романтика» — не всегда комплимент.

Ведь избранницей Святого Наследника могла стать калека, выжившая в войне.

Она могла быть сиротой, просящей милостыню в трущобах.

Могла быть воровкой, вдовой, мошенницей. Или даже проституткой.

За сотни лет, прошедших с явления Святого Света, он снова и снова разрушал людские представления о любви. Он раз за разом доказывал, что в настоящей любви нет места ни статусу, ни положению, ни деньгам, ни предрассудкам. Иногда в ней не было места даже морали.

Вероятно, именно из-за такого чистого, абсолютного понимания любви, Святой Свет позаботился об избежании неловких ситуаций. Чтобы не вышло так, что избранницей окажется уже замужняя женщина, брачный закон Империи запрещал вступать в брак до двадцати лет. И Святой Свет отвечал взаимностью: за всю историю праздника не случилось ни одного казуса, когда Святая Дева умирала, не дожив до двадцатилетия, или — о, ужас! — оказывалась мужчиной.

А случалось ли так, что Святая Дева успевала полюбить другого?..

Возможно. А возможно, и нет.

Это было неважно.

Ведь перед лицом безграничной власти даже любовь становится... ярче и чище.

Вероятно, и это было частью расчёта Святого Света. В конце концов, по сравнению с возможностью стать женщиной будущего Папы, прежняя любовь казалась такой хрупкой.

Да-да.

Измена — это тоже часть любви.

Так, век за веком, День Святой Любви превратился в легенду, в праздник, который ждали и о котором слагали истории. В этот день улицы утопали в атмосфере любви. Юноши и девушки, нарядившись в лучшие одежды, выходили из домов. Повсюду можно было встретить целующиеся и обнимающиеся пары. Отделы регистрации браков превращались в самые загруженные места на планете, а жалованье их сотрудников на эти несколько дней взлетало в три, а то и в четыре раза.

Разумеется, никто, кроме служителей Храма Святого Света, не знал точной даты праздника. Лишь за неделю до двадцатилетия Святой Девы правительство объявляло об этом во всех газетах.

Сама же избранница узнавала о своей судьбе последней. В назначенный день на её пороге появлялись священнослужители и с величайшим почтением провожали её в роскошную карету.

Причина, по которой личность Святой Девы не раскрывали при рождении, была проста: власть слишком легко меняет и развращает людей. Служители Храма верили — лишь пройдя через все предначертанные ей испытания, девушка сможет стать истинной Святой Девой.

Все её страдания и горести — лишь воля Святого Света.

Этот обычай даже породил психическое расстройство, известное как «синдром фантазий о Святой Деве». К счастью, к двадцати годам болезнь обычно проходила сама собой.

...

Алкоголь — и впрямь удивительная штука. После нескольких стаканов незнакомцы готовы брататься с первым встречным. За последний час Шерлок насчитал не меньше пяти или шести женщин, которые, подойдя к Ватсону, картинно падали на него, жалуясь на головокружение.

Ватсон же неизменно вёл себя как истинный джентльмен. Даже когда несколько дам едва ли не тыкались ему в лицо своей пышной грудью, он лишь с улыбкой помогал им подняться. Казалось, этот врач, имевший все шансы наслаждаться обществом бесчисленных поклонниц, совершенно не стремился к разврату и удовольствиям.

Но Шерлок помнил слова Ватсона: ему нравятся красивые вещи. Возможно, дело было не в джентльменской выдержке, а в том, что... эти женщины были просто не в его вкусе.

— Мне вот что любопытно, — нарушил молчание Шерлок, выпуская облако дыма. — Почему ты вообще подумал про День Святой Любви? Такой редкий праздник, случается раз в несколько десятков лет. О нём вспоминаешь в последнюю очередь.

— Я бы и не подумал, но... — Ватсон на миг замялся. — Не поверишь, но у меня есть один знакомый. Ладно, какой там знакомый... Просто старик-бродяга, живёт напротив меня в списанном паровом котле. Иногда, проходя мимо, я захожу к нему посидеть. Так вот, он утверждает, что умеет предсказывать будущее.

— Предсказывать?

— Ну, гадание, карты таро, хрустальный шар и всё в таком духе. Конечно, будь он настоящим провидцем, не жил бы в котле. Так или иначе, в последнее время его как заклинило. Постоянно талдычит мне про День Святой Любви, про Святого Наследника, Святую Деву... На днях он напился и бубнил об этом без умолку почти полчаса. Вот мне и вбилось в голову, что праздник и впрямь может быть не за горами.

— Ясно... — Шерлок пожал плечами. Как детектив, он инстинктивно не доверял теориям без малейших доказательств, а потому не стал расспрашивать дальше.

Так они и сидели бок о бок, два почти незнакомых человека, то перебрасываясь ничего не значащими фразами, то молча думая каждый о своём. Они не пытались выведать тайны друг друга, просто позволяли алкоголю и шуму размывать границы сознания, пока атмосфера вокруг становилась всё более хаотичной, а люди — всё более пьяными.

И в тот миг, когда ночное безумие достигло своего пика, а сидящим друг напротив друга приходилось кричать на ухо, чтобы расслышать хоть слово…

Без всякой причины…

Прямо за шеей Шерлока возник пространственный разлом!

Он возник бесшумно. Внезапно. Без единого знака, без малейшего предупреждения, словно грубо вторгся в чужой сюжет. Скрытый тусклым светом ламп, он не издал ни звука.

В следующее мгновение…

Из разлома вырвался острый шип, целясь прямо в голову Шерлока!