Глава 54. Намеренно

В тот день все было слишком хаотично, никто не знал, как именно и когда пропал ребенок.

Пинъян-хоу немедленно вскочил на коня и повел людей на поиски по пройденному пути, но следов ребенка так и не нашел.

Не желая сдаваться, дом Пинъян-хоу потратил огромные человеческие и материальные ресурсы, продолжая расспрашивать и искать ребенка. Эти поиски… длились пятнадцать лет.

Сразу после пропажи ребенка госпожа Тун была словно не в себе, целыми днями обливалась слезами, ее здоровье едва не рухнуло.

Лишь когда она обнаружила, что снова беременна, ее состояние постепенно начало улучшаться.

Этого ребенка госпожа Тун особенно берегла. Через год после того происшествия она родила еще одну девочку — вторую дочь, Су Юаньань.

Поскольку дом Пинъян-хоу уже потерял одну дочь, Су Юаньань с рождения была окружена безграничной любовью, все носили ее на руках. Даже несмотря на то, что ее характер отличался от идеала благородной и добродетельной дочери главной жены, которого желал Пинъян-хоу, он все равно был к ней очень снисходителен.

Даже сам Сяо Цзышэн, хотя она и не была той принцессой-супругой, которую он хотел видеть рядом с собой, проявлял к ней исключительное терпение.

Когда все уже думали, что Су Цинъюй нет в живых, Су Цзэцянь по императорскому указу отправился в Цзиньчжоу для расследования дела и неожиданно в маленькой деревушке узнал Су Цинъюй по родинке.

Расспросив ее, он узнал, что у Су Цинъюй нет ни отца, ни матери, а ее возраст совпадал с возрастом пропавшей старшей дочери хоу. Су Цзэцянь немедленно написал письмо и отправил его скорой почтой обратно в Шэнцзин. Получив письмо, Пинъян-хоу и госпожа Тун той же ночью поспешили в Цзиньчжоу.

Чтобы убедиться, что это действительно их потерянная много лет назад дочь, Пинъян-хоу провел с Су Цинъюй ритуал проверки кровного родства каплей крови. Результат подтвердил их родство, и они немедленно с радостью забрали Су Цинъюй обратно в Шэнцзин.

Когда эта давно потерянная дочь главной жены дома хоу только вернулась, весь Шэнцзин посмеивался над домом Пинъян-хоу, ведь раньше она была всего лишь деревенской девушкой.

Однако, к всеобщему удивлению, эта дочь оказалась весьма выдающейся. Она не только обладала превосходными медицинскими навыками, но и была искусна в поэзии, каллиграфии, этикете и музыке. Всего за год она затмила вторую дочь главной жены, Су Юаньань, и стала самой заметной одаренной девушкой Шэнцзина, завоевав восхищение многих и став предметом гордости дома Пинъян-хоу.

Сяо Цзышэн понимал, что семья Пинъян-хоу чувствовала себя глубоко в долгу перед этой дочерью, скитавшейся более десяти лет.

Несмотря на то, что на этот раз Пинъян-хоу был так разгневан и даже ударил Су Цинъюй по лицу, он ни за что не смог бы по-настоящему изгнать ее из дома хоу и отречься от нее.

В то же время Пинъян-хоу напоминал ему, Сяо Цзышэну, чтобы тот не забывал, из-за чего произошло то давнее похищение.

Гнев гневом, но ведь их связывали родственные узы через семью Тун, и домам Пинъян-хоу и принца Цзинь следовало поддерживать друг друга.

Кроме того, Су Цинъюй могла лечить его ноги, она все еще была ему полезна, и это было самое главное.

Чтобы получить все, чего он желал, ему нужно было избавиться от оков этих ног, встать и свободно передвигаться, как обычный человек.

Поразмыслив, Сяо Цзышэн принял решение.

— Раз хоу уже решил, пусть будет по-вашему.

Услышав, что он уступил, все в доме Пинъян-хоу одновременно вздохнули с облегчением.

Однако, хотя Сяо Цзышэн не собирался больше преследовать ее, Су Цинъюй должна была заплатить некоторую цену за обман и использование его.

Его колени сейчас болели так невыносимо, словно их грызли муравьи. Если не поставить иглы, он, вероятно, не сможет уснуть всю ночь.

Сяо Цзышэн посмотрел на Су Цинъюй и сказал:

— Хоу, пусть Цинъюй сначала вылечит мои ноги, а потом отправится в родовой храм на коленопреклонение, еще не поздно.

Су Цинъюй незаметно сжала рукава по бокам, от напряжения у нее вспотел лоб.

Она думала, что Сяо Цзышэн пощадит ее, учитывая, сколько лет она была разлучена с домом хоу, но он неожиданно потребовал, чтобы она немедленно поставила ему иглы.

Ее система дала сбой. Без помощи и подсказок системы, как она, с ее дилетантскими медицинскими познаниями, сможет его лечить?

К несчастью, Пинъян-хоу согласился и даже сказал Су Цинъюй:

— Позаботься о своем двоюродном брате. Мы с твоим братом будем ждать тебя в родовом храме.

Су Цинъюй, выходя из дома, взяла с собой аптечку, и сегодня действительно был день, когда она должна была ставить иглы Сяо Цзышэну. У нее не было причин отказываться.

Понимая, что ей не уклониться, Су Цинъюй взяла свою аптечку и последовала за Сяо Цзышэном в боковой зал.

В боковом зале Сяо Цзышэн, как обычно, подобрал полы халата и сел на стул. Его слуга помог ему закатать штанины, обнажив пару бледных и худых ног.

— Начинай, — сказал он.

Су Цинъюй глубоко вздохнула, опустилась перед ним на колени, открыла аптечку и достала свой набор игл.

Она опустила голову, стараясь выглядеть жалкой и вызывающей сострадание, но на самом деле напряженно вспоминала последовательность действий при каждом предыдущем сеансе иглоукалывания для Сяо Цзышэна.

Сначала… нужно прокалить иглы над открытым огнем, а затем погрузить их в лекарственный раствор…

Точно, лекарственный раствор… Су Цинъюй затаила дыхание.

Лекарственный раствор закончился в прошлый раз, а она не успела вовремя обменять его у системы. В аптечке не осталось ни капли.

Что же делать?!

Этот раствор был ключом к лечению ног Сяо Цзышэна. Без него невозможно было подавить болезнь в его ногах!

Воистину, беда не приходит одна! Когда человеку не везет, так не везет по-крупному!

В отчаянии Су Цинъюй могла лишь утешать себя, призывая не паниковать. В конце концов, Сяо Цзышэн не знал о ключевом компоненте. Ей просто нужно было ставить иглы, как обычно. Да, точно, именно так.

Су Цинъюй старалась двигаться как можно естественнее. Прокалив иглы над огнем, она, полагаясь на память, подняла серебряную иглу и вонзила ее в ногу Сяо Цзышэна.

— Ш-ш-ш… — Сяо Цзышэн невольно втянул воздух. Рука Су Цинъюй дрогнула, и паника охватила ее еще сильнее.

Она же помнила, что колоть нужно было именно сюда, она даже видела след от иглы!

— Двоюродный… двоюродный брат, Юй'эр сделала тебе больно?

Сяо Цзышэн, сдерживая гнев, тихо сказал:

— Продолжай.

С лица Су Цинъюй сошла вся краска, на лбу выступили капельки пота, а рука, державшая иглу, незаметно дрожала. Она снова нацелилась на колено Сяо Цзышэна.

На этот раз Сяо Цзышэн не вскрикнул, но Су Цинъюй отчетливо услышала его сдавленный стон. Очевидно, ему все еще было больно.

После этого при каждом уколе Су Цинъюй слышала какой-то звук со стороны Сяо Цзышэна. Поставив около десяти игл, он наконец не выдержал.

— Су Цинъюй, ты делаешь это намеренно? — Сяо Цзышэн смел со стола чашку и пирожные на пол, схватил Су Цинъюй за подбородок и резко притянул к себе. — Ты мстишь мне за то, что я выставил тебя в «Чжэньсюлоу», заставил признаться во всем перед всеми, да?

— Двоюродный брат, ты неправильно понял! Юй'эр никогда так не думала! — поспешно возразила Су Цинъюй.

Но Сяо Цзышэн не отпустил ее, а сжал подбородок еще крепче. Он заставил ее поднять голову и пристально посмотрел ей в глаза, пытаясь что-то разглядеть: — Тогда почему ты все время колешь в мои больные места? А? Дай мне разумное объяснение.

Вынужденная смотреть в его глаза, в которых таилось убийственное намерение, Су Цинъюй так нервничала от чувства вины, что ее лоб покрылся холодным потом.