Глава 45. Приглашение

Сяо Цзышэн, спрятавшись за спинами охранников и слушая жужжание ос, сжал кулаки. Все его тело дрожало от гнева.

Сегодня здесь был Цан Сюань, и принцу придется дать четкий ответ.

Это был самый большой ресторан в Шэнцзине, и новости здесь распространялись быстрее стрелы.

Он был принцем, принцем Цзинь! Он не мог потерять поддержку народа и свою репутацию!

Он не мог проиграть!

Сяо Цзышэн резко вытолкнул Су Цинъюй вперед.

— Раз уж это дело касается семей Юнго и Пинъян, то госпожа Су здесь. Пусть госпожа Мо с ней разбирается. Я больше не буду вмешиваться.

Су Цинъюй была очень красива, но сейчас, после того как на нее пролили горячий суп и покусали осы, ее волосы были растрепаны, а на лице и голове вздулись огромные шишки. Выглядела она довольно жалко.

Мо Ши облегченно вздохнула и благодарно посмотрела на Цан Сюаня.

Затем она повернулась к Су Цинъюй и грозно спросила:

— Су Цинъюй, скажи перед всеми здесь, в «Чжэньсюлоу»: моя Юаньюань облила тебя горячим супом на празднике?

Мо Ши вложила в свой вопрос всю силу ци, и ее голос разнесся по всему ресторану. Мгновенно вокруг собралась толпа зевак. Множество глаз уставилось на Су Цинъюй, ожидая ответа.

Слыша смешки вокруг, Су Цинъюй, стиснув зубы, ответила:

— Сестра Юаньюань не обливала меня супом.

— Тогда откуда у тебя ожоги? — холодно спросила Мо Ши.

— Я вернулась в боковой зал, чтобы переодеться, и там случайно обожглась. Сестра Юаньюань здесь ни при чем.

«Так и знала, что эта женщина лжет!» — подумала Мо Ши, сдерживая гнев. Ее голос стал еще громче.

— Тогда зачем ты оклеветала мою дочь?!

Этот вопрос словно ударил Су Цинъюй по ушам. Ее сердце затрепетало.

Сделав паузу, Су Цинъюй ответила:

— Я боялась, что слухи о том, что произошло в саду Цинъиюань, навредят репутации семьи Пинъян. Поэтому я придумала эту историю, чтобы оправдаться.

— Вот как! Прекрасно! Чтобы защитить свою репутацию, ты решила разрушить репутацию другого человека! Су Цинъюй, где твоя совесть? Ложь, клевета, подлость… Ты ведешь себя недостойно дочери знатного рода!

Су Цинъюй молча выслушивала упреки, не смея возразить. Сейчас она была совершенно неправа.

Мо Ши повернулась к остальным посетителям ресторана.

— Я, Мо Ши, прошу господина Цан Сюаня и всех присутствующих быть свидетелями. Слухи, распространившиеся сегодня в этом ресторане, — дело рук Су Цинъюй из семьи Пинъян. Если в Шэнцзине появятся какие-либо слухи, порочащие семью Юнго, знайте, что это месть семьи Пинъян, и это неправда!

— Будьте уверены, госпожа, — тут же откликнулся кто-то из толпы. — Если снова появятся слухи, мы немедленно заступимся за семью Юнго!

— Да! Мы защитим честь семьи Юнго! Мы не позволим никому ее очернить!

Су Цинъюй облегченно вздохнула, думая, что это конец ее мучениям. Но Мо Ши хотела большего.

— Су Цинъюй, передай своему отцу, что он должен принести извинения семье Юнго в течение трех дней. Если я не увижу его у себя, я немедленно отправлюсь во дворец и попрошу императрицу разобраться в этом деле!

«Что? Она хочет, чтобы отец пришел извиняться?!» — Су Цинъюй побледнела. Пинъян-хоу был человеком строгих правил. Если он узнает о ее проступке, о том, как она опозорила семью, он ее сурово накажет!

Сяо Цзышэн не выдержал и снова хотел вмешаться.

— Я…

Цан Сюань лениво поднял глаза на принца. В его руке снова появилась палочка для еды.

— У Вашего Высочества потемнела область между бровей. Боюсь, у вас будут проблемы с законом. Будьте осторожны.

Он говорил небрежно, но смысл его слов заставил Сяо Цзышэна замолчать.

«Потемнела область между бровей? Проблемы с законом? Этот негодяй проклинает меня?!» — Сяо Цзышэн помрачнел. Он схватил Су Цинъюй за руку и потащил ее из ресторана.

К всеобщему удивлению, осы, словно специально, полетели за ними. Они были настолько агрессивны, что принц и Су Цинъюй, спасаясь от них, забрались в карету в весьма неприглядном виде.

Занавески наконец-то защитили их от ос. Сяо Цзышэн облегченно вздохнул. Но, вспоминая все произошедшее, он чувствовал, как в груди кипит гнев.

Принц Цзинь, спасаясь от ос, как побитая собака, бежал из ресторана! Какой позор!

— Цан Сюань! — Сяо Цзышэн со всей силы ударил кулаком по сиденью. Он почувствовал острую боль в костяшках. Его глаза горели ненавистью.

— Кузен, сегодня… — Су Цинъюй, превозмогая боль, потерла запястье, которое Сяо Цзышэн сжал слишком сильно. Она хотела пожаловаться ему, но, подняв глаза, полные слез, увидела лишь его мрачный взгляд.

— Сегодня? Су Цинъюй, ты прекрасно все продумала! Даже я стал твоей пешкой! Ты понимаешь, к каким последствиям для меня приведет разоблачение твоей лжи?!

Су Цинъюй молчала, опустив голову. Она знала, что сейчас все ее слова только разозлят Сяо Цзышэна еще больше.

Только полное смирение могло спасти ее.

Видя ее покорность, Сяо Цзышэн, не зная, куда девать свой гнев, резко отдернул занавеску и крикнул кучеру:

— В резиденцию Пинъян!

— Слушаюсь, — ответил кучер и, взмахнув кнутом, направил лошадей к резиденции Пинъян-хоу.

Повернувшись к Су Цинъюй, Сяо Цзышэн холодно произнес:

— Я потребую от твоего отца объяснений.

…

В «Чжэньсюлоу» Су Юаньюань смотрела вслед удаляющейся карете Сяо Цзышэна и Су Цинъюй. На душе у нее было легко.

Кто ходит по краю, тот может упасть. Су Цинъюй думала, что все продумала безупречно, но не учла, что для поддержания одной лжи нужно еще больше лжи. Рано или поздно она допустит ошибку.

Тем более, что это была не единственная ложь Су Цинъюй. Сегодняшний провал — результат того, что она связалась с семьей Юнго.

Каково это — быть разоблаченной перед всеми и вынужденной склонить голову?

А ее мать еще и потребовала, чтобы Пинъян-хоу пришел с извинениями! Когда он узнает о случившемся, он будет в ярости. Он терпеть не мог, когда его дети нарушали правила и позорили семью. Интересно, какое наказание ждет Су Цинъюй?

Представляя эту сцену, Су Юаньюань невольно улыбнулась.

Неожиданно она встретилась взглядом с Цан Сюанем и заметила в его глазах насмешку. Но на этот раз Су Юаньюань не отвела взгляд, а одарила его сладкой улыбкой.

В следующее мгновение Мо Ши встала перед дочерью, заслонив ее от Цан Сюаня.

— Кхм-кхм, — кашлянула Мо Ши.

— Благодарю вас, господин Цан, за то, что заступились за мою дочь. Вместе с праздником в саду Цинъиюань, вы помогли ей уже три раза. Говорят, Бог троицу любит. Раз уж нам довелось встретиться здесь, в «Чжэньсюлоу», предлагаю выпить вместе. Как вы на это смотрите?