У запертой двери хижины группа людей ожидала уже долго, но никто не возвращался.
Старец, опираясь на трость из виноградной лозы, мрачно сдвинул брови.
Кун Улу, управляющий Зала Простодушия, принадлежащего клану Ван, встревожился. Он был одет в роскошные одежды, подчёркивающих его статус. Зная, что ожидание может утомить важных гостей, Кун Улу поспешил объяснить ситуацию:
— Юная госпожа поднялась в горы. Вероятно, она пошла, чтобы почтить память матери. Не так давно та скончалась, и дочь, должно быть, скорбит и не желает спускаться.
Старец изумлённо приподнял брови:
— Её мать умерла?
Кун Улу кивнул:
— Да, похоже, она некоторое время назад серьёзно заболела и скончалась. Похороны были вчера. Ужасно печальная история. Говорят, перед смертью мать сошла с ума и отрубила дочери половину пальца на руке. Сначала обнаружили врождённую кость меча, а тут такое несчастье. Как же она после этого будет обучаться фехтованию…
Голос его звучал с едва скрытой скорбью, но, заметив выражение лица старца, Кун Улу мгновенно понял свою оплошность и поспешно сменил тему:
— Впрочем, сейчас это как раз кстати. Судя по всему, это воля небес.
Старец бросил на него взгляд, но не ответил, лишь, перегнувшись через бамбуковую ограду, взглянул во двор. На каменном жёрнове он увидел следы крови. В его глазах мелькнуло нечто непостижимое, словно он обдумывал что-то невероятно важное.
Ещё полчаса спустя, на едва заметной тропинке среди высокой травы, показалась фигура. Один из спутников старца, обладая острым зрением, тотчас опознал её:
— Старейшина, она возвращается!
Все взгляды обратились в ту сторону.
Чжоу Мань неторопливо спускалась с горы. Издалека заметив у хижины группу людей, она замедлила шаг. Подойдя ближе, она наконец взглянула на собравшихся. Впереди стоял старец, справа от него — богато одетый мужчина, а слева позади — молодой человек в тёмно-синем халате. У него был резкий взгляд и шрам на подбородке, что придавало ему грозный вид. Остальные стояли позади них.
Чжоу Мань ещё не успела остановиться у порога, как старец с приближёнными подошёл к ней.
— Барышня Чжоу, приветствуем вас, — первым заговорил Кун Улу.
В сердце Чжоу Мань вспыхнула ироничная усмешка, но на лице она изобразила лишь невинное недоумение:
— Я вас не знаю. Что вам нужно?
Старец окинул её оценивающим взглядом. Кун Улу выступил вперёд и с почтением произнёс:
— Я, Кун Улу, всего лишь смиренный управляющий Залом Простодушия в городе Сяоцзянь. Понимаю, у барышни нет причин знать меня. Однако недавно мы услышали, что юная госпожа в нашем городе обнаружила у себя врождённую кость меча. Мы явились именно по этому поводу.
Пока Кун Улу говорил, мимо проходили несколько деревенских женщин с деревянными тазами, направляясь к реке для стирки. Казалось, они плывут за невидимой завесой, совершенно не замечая внезапно появившуюся группу незнакомцев. Чжоу Мань невольно проследила за ними взглядом.
Заметив это, старец снисходительно улыбнулся и пояснил:
— Это лишь небольшая иллюзия, призванная скрыть нас от посторонних взглядов. Наше положение обязывает к осторожности, что влечёт за собой определённые неудобства. Не соблаговолите ли, юная госпожа, отойти в тихое место для беседы?
Чжоу Мань перевела взгляд обратно на старца. В этот краткий миг ему показалось, будто в самой глубине её глаз промелькнула скрываемая насмешка, но при более внимательном рассмотрении он не заметил в них ничего, кроме спокойствия.
После недолгих раздумий Чжоу Мань произнесла:
— В таком случае, прошу всех войти в дом и продолжить беседу там.
Сперва она подобрала свой топор, который до этого оставила под бамбуковой изгородью у дороги, а затем отворила дверь, приглашая всех войти.
Крохотный дворик был невелик, а скромная хижина внутри казалась ещё более тесной, чем выглядела снаружи. В неё попросту не поместилась бы вся их группа, насчитывающая больше десяти человек, поэтому большинство из них остались стоять во дворе или под навесом.
Вслед за Чжоу Мань в дом вошли только трое: старец, юноша и Кун Улу.
Иерархия в клане тут же стала очевидна.
Чжоу Мань прислонила топор к стене, подошла к столу и, повернувшись спиной к гостям, взяла чайник. Она небрежно налила холодный чай из вчерашней заварки в чашку и, как бы невзначай, спросила:
— Итак, что вам нужно от меня?
Старца охватило необъяснимое, странное ощущение. Обычная молодая девушка, внезапно увидев столько людей, пришедших к её двери, даже если бы не могла понять, добрые у них намерения или злые, испытала бы страх и волнение. Но эта Чжоу Мань сохраняла чрезмерное спокойствие, что действительно поражало.
Однако старец, помня о цели своего визита, не стал придавать особого значения поведению девушки. Опираясь на трость и сложив руки перед собой, он произнёс заранее заготовленную фразу:
— Клан Ван из Шэньду осмеливается обратиться к вам с просьбой: позвольте позаимствовать вашу кость меча.
Чжоу Мань: «…»
Звук льющегося чая, падающего в глиняную чашку, внезапно оборвался.
Чжоу Мань, держа чайник, смотрела на круги на воде, словно видела в этом хаотичном отражении собственную холодную улыбку: «Сколько лет прошло? И снова эта фраза. Без единого изменения…»
В комнате воцарилась тишина.
Кун Улу, видя, что Чжоу Мань стоит спиной к ним и не произносит ни слова, не показывая никаких эмоций, решил, что она не понимает, какой серьёзный вес имеет эта просьба. Он сказал:
— Барышня Чжоу живёт в отдалённой провинции Шу, и, до проверки на наличие кости меча, никогда не была знакома с миром совершенствования, поэтому, возможно, не знает. Клан Ван из Шэньду, в Чжунчжоу…
Но не успел он договорить, как Чжоу Мань прервала его:
— Я знаю.
Кун Улу опешил. Старец, стоявший впереди, тоже не ожидал такого поворота событий.
Чжоу Мань подняла глиняную чашку с отбитым краем, отпила глоток холодного чая и, прикрыв глаза, спокойно произнесла:
— Три горизонтальные линии и одна вертикальная это иероглиф «Ван». Три горизонтальные — это небо, земля и человек; вертикальная — это путь, пронизывающий небо, землю и человека. Все подвластно «Ван». Тот, кому принадлежит власть Поднебесной, именуется «Ван». Клан Ван — глава трёх великих домов Шэньду, и даже живя в отдалённой провинции Шу, я не могла об этом не слышать.
Поставив чашку, она наконец повернулась к ним:
— В моём скромном жилище не ожидали гостей, поэтому нет лучшего чая, только вчерашний холодный. Не желаете?
Кун Улу машинально ответил:
— Не стоит беспокоиться... — а затем спохватился: — Раз вы знаете о клане Ван, вы должны понимать, что, если вы согласитесь отдать кость меча, то клан Ван, будучи могущественным, вознаградит вас очень щедро. Итак, каково будет ваше решение?
Чжоу Мань, прикинувшись непонимающей, склонила голову и спросила:
— А почему я должна её отдавать?
Лицо старца слегка помрачнело.
Чжоу Мань продолжила:
— В городе, во время проверки талантов, мне сказали, что кость меча — это невероятная редкость, встречающаяся лишь у одного человека из миллиона. Обладатели такой особенности совершенствуются быстрее, легче осваивают магические артефакты и имеют больше шансов владеть легендарным оружием. Не говоря уже о том, что на могущественных горах Шу, среди множества школ, где мечи популярны, кость меча открывает двери в престижные Цинчэн и Эмэй. Столько преимуществ — зачем мне её отдавать? К тому же, это часть меня. Как вы вообще собираетесь её позаимствовать?
Прежде чем старец и Кун Улу успели ответить, девушка рассмеялась и наклонилась, чтобы собрать разбросанные бумажные деньги.
— Я видела, как мясник Сунь резал свиней, — сказала она. — Один резкий удар, и сначала вытекает кровь, затем раскрывается грудная клетка, извлекаются внутренности. Острым ножом вырезаются кости, удаляются сухожилия, и мясо очищается…
Кун Улу вздрогнул.
Старец заговорил:
— Кость меча растёт в теле, как нарост. Если правильно с ней обращаться, можно удалить её, сохранив жизнь. Мы понимаем, что наш визит и просьба неуместны и грубы. Но в нашем клане есть молодой господин с несчастливой судьбой. Чтобы продлить его жизнь, ему нужна кость меча. Боюсь, иначе его дни сочтены. Просим вас о милосердии.
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|