Глава первая, часть вторая

Ни в своей первой, ни во второй жизни я совсем не ощущала своего Ядра. К стыду моей семьи, это означало, что я была бесполезна. Просто еще один лишний рот, который нужно кормить. Единственным, что делало меня заслуживающей существования, был мой будущий брак.

Только в своей третьей жизни, выйдя замуж за Гаррета, я поняла, что Ядро у меня все-таки есть. Многие дни подряд я сидела запертая в своей комнате в его особняке, чтобы избежать общества мужа. В одиночестве, не имея возможности ничем заняться, я медитировала, чтобы убить время.

Закон запрещал продавать обычным людям книги, касающиеся Ядра и Эфира, так что мое открытие, совершенное во время медитации, было чистой случайностью. По правде, я все еще не до конца понимала, что же такое Эфир и как оно работает.

Таким знаниям обучают только солдат, призывателей королевской армии.

В одиночестве я могла практиковать лишь то немногое, что увидела, когда наблюдала, как мой приемный отец использовал Эфир. В конце концов, я научилась ощущать Эфир у себя в крови. Многие часы и дни тренировок, запечатлелись в моем сознании и не исчезли после перехода к четвертой жизни.

Однако результат был тем же самым - одной-единственной микроскопической частичкой Эфира, в то время как большинство простолюдинов, у которых было Ядро, могли контролировать по меньшей мере двадцать таких пылинок. Вот насколько я была слаба.

Быстро проведя щеткой по своим волнистым темным волосам, я убрала сбоку челку и заколола ее жемчужиной. Затем, удовлетворенная своим непритязательным внешним видом, я вышла из своей комнаты в безлюдный коридор, осторожно прикрыв дверь.

Моя комната находилась в задней части поместья, вдали от комнат остальных членов семьи. Остальные помещения в этом крыле были нежилыми.

Шагая по гулкому коридору, я рассматривала картины, развешанные по стенам. На каждой был изображен портрет человека, возглавлявшего семью Хевершем в разные эпохи. Некоторые из них были изображены в кругу семьи, другие позировали с оружием, а кто-то держал в руке перо, как символ политического мастерства.

Я приблизилась к концу коридора, где висела самая последняя картина. Роджер Хевершем, нынешний глава, его покойная жена Кассандра и трое их детей стояли рядом, счастливо улыбаясь. Это было для меня суровым напоминанием о том, что я не состою в ними кровном родстве, и мне нет места на этой радостной картине.

Она была написана в тот день, когда мой старший брат Эдуард запер меня в комнате за то, что я устроила скандал перед огромным количеством гостей. Сейчас я не могу вспомнить подробностей. Это было так давно. Теперь, по прошествии трех жизней, это мало что значило. Возможно, это был тот день, когда я намекнула одному дворянину на неверность его жены?

Покинув коридор с картинами, я спустилась вниз по лестнице из красного дерева. Магические лампы, висевшие на девственно-белых стенах, освещали фойе внизу. Прошло много лет с тех пор, как я в последний раз была в этом поместье, и я уже несколько подзабыла его величие. Стук моих каблуков по деревянному полу отдавался громким эхом, когда я завернула за угол, направляясь в столовую.

Перед дверями стоял пожилой мужчина, одетый в элегантный черный костюм, с карманными часами в правой руке, затянутой в белую перчатку.

Хенли, наш дворецкий, хмуро наблюдал за моим приближением.

- Милорд ждал вас. Вы опоздали, - проворчал он, убирая часы.

- Ну я все-таки пришла, правда? - ответила грубостью на грубость я. Официально я все равно считалась благородной леди дома Хевершем, и дворецкому не пристало отчитывать меня или раздражаться из-за моих действий. Раньше, в моей первой жизни, я никогда не замечала его презрения ко мне, но теперь оно было абсолютно очевидно.

Хенли бросил на меня вопросительный взгляд.

- Сюда, - сказал он коротко, открывая двери.

Яркий утренний свет ударил мне в глаза, когда я вошла в столовую. В центре комнаты стоял прямоугольный стол, накрытый дорогой белой скатертью. Три комплекта тарелок были расставлены на дальнем конце стола, а столовые приборы были аккуратно разложены на светло-голубых салфетках.

Во главе стола сидел Роджер Хевершем. Его пронзительные темно-синие глаза впились в меня из-под завесы светло-каштановых седеющих волос. У него было строгое лицо с глубокими морщинами, образовавшимися из-за постоянного хмурого взгляда. Его взгляд нервировал, но я решила не обращать на это внимания.

Слева от него сидела Кара, моя приемная сестра. Услышав мои шаги, она повернулась, отчего ее светлые локоны рассыпались по плечам, и ослепительно улыбнулась. Она была хорошенькой молодой девушкой, у которой было много поклонников.

- Линетт! Вот ты где! Иди сюда, садись, садись, - Кара указала на сиденье справа от Роджера. Я улыбнулась ей в ответ и подошла к столу.

Ни одна из горничных, стоявших у края комнаты, не шагнула вперед, чтобы выдвинуть для меня стул, что было абсолютно ожидаемо.

- Что тебя так задержало, соня? - Кара хихикнула, глядя на меня, и взяла одну из салфеток, чтобы положить себе на колени.

- У меня возникла проблема с украшениями.

Это было не совсем ложью, но я не собиралась говорить, что, скорее всего, опоздала из-за Фреды. Я не могла быть уверена, так как только что вернулась в эту реальность. В любом случае, они бы не поверили ни одному моему оправданию.

- Украшениями? - Кара склонила голову набок, широко раскрыв невинные голубые глаза, одновременно похожие и не похожие на глаза своего отца.

- Да, после завтрака я отправлюсь в город, чтобы купить еще несколько. Я обнаружила, что у меня недостаточно колье, - сказала я, когда горничные направились к тележке с едой, которую только что привез шеф-повар.

- Недостаточно? - мой приемный отец, Роджер Хевершем, наконец-то подал голос. Он внимательно посмотрел на меня поверх сегодняшней утренней газеты.

- Да, недостаточно. Мне нужно больше, - сказала я, зная что он будет возражать. Он никогда не был доволен моими тратами.

В своей первой жизни я часто покупала много вещей, которые мне не были нужны. Теперь я знаю, что делала это, чтобы почувствовать себя одной из них, словно это были подарки от семьи. Они не скупились на подарки, но исключительно друг для друга. Я никогда ничего от них не получала. Мне было трудно сдерживать боль при виде того, как Кара получает то одну, то другую красивую вещицу от своих братьев. Меня же они просто игнорировали.

Чтобы справиться с этой болью, я взяла на себя смелость покупать экстравагантные вещи на деньги, которые мне выдавал Роджер. Я часто чрезвычайно расстраивалась, если он запрещал мне что-либо.

Однако в этот раз мне действительно понадобилось еще несколько колье, и вести себя как прежняя избалованная я было неплохим способом заполучить их. В конце концов, это та Линетт, с которой в настоящее время была знакома моя семья.

- Я дам тебе денег ровно на пять штук, - Роджер переключил свое внимание на Кару, решив, что разговор со мной на сегодня был закончен. - Кара, милая, как продвигается твоя вышивка носовых платков? - улыбнулся он дочери.

Ярко-розовое платье Кары отчетливо выделялось на фоне выкрашенных в голубой цвет стен. Она нетерпеливо взяла вилку и начала накладывать в тарелку свежеприготовленные яйца-пашот и тосты.

- О, отец, я почти закончила! К полудню, когда вернутся Эдуард и Каллан, все будет готово.

- Это замечательно. Я позаботился о том, чтобы приготовить для них приветственный ужин. Во время него ты сможешь преподнести им свою работу, - Роджер отложил газету, когда горничные подали ему тарелку с беконом, яйцами и тостами.

Я не смогла сдержать дрожь в руках при упоминании о моих братьях. Неужели они возвращаются домой сегодня? Итак... должно быть, это день парада.

- Вот, миледи, - Фреда тихо подошла ко мне, чтобы поставить на стол блюдо, приготовленное нашими поварами. Это была яичница-болтунья, только она одна, ни хлеба, ничего больше.

Я почувствовала, как у меня защипало в глазах. Мои порции всегда были меньше, чем у других членов семьи, но на этот раз мне подали столько, что хватило бы только ребенку. Неудивительно, что мое тело было истощено. По крайней мере, Гаррет хорошо меня кормил.

- Как ты думаешь, им понравится мое новое платье? - спросила Кара, расправляя розовые оборки на подоле своей широкой юбки.

- Ты выглядишь сногсшибательно, милая. Они оба будут в восторге, - сделал ей комплимент Роджер. Так было всегда, когда меня звали есть за стол. Они весело разговаривали между собой, не обращая на меня внимания. Кухонный персонал подавал мне мою микроскопическую порцию, и в конце концов, когда я уходила, напряжение покидало комнату.

Кара всегда была добра ко мне. Она всегда оставалась такой же милой и невинной, и совершенно не замечала моих страданий ни в одной из трех моих жизней.

Потыкав вилкой в яйца, я обнаружила множество кусочков скорлупы, явно оставленных там нарочно, чтобы сделать блюдо несъедобным. Они были слишком хорошо скрыты от посторонних глаз.

- Правда? - Кара просияла. - Мне было так трудно выбрать! Я долго думала, одеть это платье, или то, которое мне купили...

- Я, пожалуй, удалюсь к себе, - прервала я ее, вставая со своего места. - С вашего позволения, милорд, - обратилась я к приемному отцу, хотя мне было все равно, что он скажет - оставаться в столовой я не собиралась.

- Ты еще не доела свой завтрак? - Роджер с сомнением посмотрел на мою полную тарелку.

- Это было не в моем вкусе, - улыбнулась я горничным, и они застыли, как статуи. - В нем было слишком много приправ.

- Слишком много приправ? - Роджер нахмурил брови, но даже не попытался внимательно изучить содержимое тарелки.

- Вам не о чем беспокоиться, - невинно улыбнулась я. У него было достаточно времени, чтобы заметить, как часто я не съедала ни крошки. Не было никакого смысла напоминать ему об этом. Я уже пробовала рассказать ему об этой проблеме раньше, но он мне не поверил. Или, как я начинала подозревать, на самом деле ему было все равно.

- Фреда? - Позвала я.

- Да, миледи. - Фреда нервно приблизилась, ее взгляд метался от Роджера ко мне и обратно.

- Принеси, пожалуйста, мою сумку и деньги, которые виконт дал мне на покупки, - я сунула тарелку в ее трясущиеся руки. - И разберись с этим.

Я помахала рукой, выйдя из комнаты прежде, чем мой отец успел сказать хоть слово.