Глава 9 (Часть 2)

— Этот сверчок сейчас стоит десять тысяч лянов серебра, — лениво протянул князь Су, откинувшись на спинку кресла. — Не осмелюсь я его просто так принять, молодой господин Яо. Иначе после Нового года цензоры завалят меня докладами о нашем тайном сговоре.

— Я сегодня принес его в Сянхуэй Лоу именно для того, чтобы продать подороже, — ответил Яо Бинфэн. — Ваше Высочество получает сверчка, я — деньги. Это честная сделка, что тут можно оспорить?

С этими словами он многозначительно посмотрел на главу команды. Тот понял намек и велел принести десять тысяч лянов серебром.

Когда поднос с деньгами поднесли к Яо Бинфэну, ладони главы команды вспотели от волнения. Он дрожал так сильно, что едва удерживал поднос.

Этот Чжуша Тоу был главным козырем их команды, а десять тысяч лянов — это весь их годовой доход. И все это было проиграно в мгновение ока.

И дело было не только в деньгах, но и в репутации команды.

Глава команды взглянул на лица своих помощников. Все они были мрачнее тучи. У него самого сердце кровью обливалось.

Но что поделать? Спорить бесполезно. Жизнь дороже, придется потратиться, чтобы избежать беды.

Яо Бинфэн уже протянул руку к деньгам, как вдруг из толпы раздался звонкий голос:

— Постойте!

Стройный молодой человек протиснулся сквозь толпу. Яо Бинфэн показалось, что он где-то видел его раньше. Он прищурился, вглядываясь в незнакомца, и вдруг побледнел: — Ци Чжаовэй? Это ты?!

Чжаовэй выхватила у Жун Юйцина горшок с Цзыцзинь Бэй и, подняв брови, спросила Яо Бинфэна: — Мой Цзыцзинь Бэй тоже стоит десять тысяч лянов. Сразимся?

— А если проиграешь, отдашь мне десять тысяч? У тебя есть такие деньги? — Яо Бинфэн презрительно усмехнулся. — Смотри, как бы тебе ноги не переломали, когда вернешься домой.

— Будьте добры, составьте расписку, — сказала Чжаовэй, кивнув главе команды.

Правила боя сверчков были записаны. Чжаовэй взяла кисть и добавила еще один пункт: «В случае мошенничества или иных нечестных действий, виновный, согласно законам Да Чжоу, будет обязан выплатить пострадавшему двойную сумму».

Написав это, она поставила печать и передала расписку Яо Бинфэну.

Прочитав добавленный пункт, Яо Бинфэн изменился в лице. Но, встретившись с насмешливым взглядом Чжаовэй, он все же поставил свою печать.

В зале снова забили барабаны. Ставка в десять тысяч лянов заставила всех присутствующих затаить дыхание и вытянуть шеи. Князь Су тоже слегка наклонился вперед, не сводя глаз со сверчков в горшке, которые, подняв усы, готовились к схватке.

— Ты уверена, что выиграешь? — тихо спросил Жун Юйцин у Чжаовэй, вытирая пот со лба.

— Не могу гарантировать победу, — ответила Чжаовэй с улыбкой. — Но могу гарантировать, что твое состояние стоит больше десяти тысяч лянов.

Лицо Жун Юйцина позеленело от страха.

Чжаовэй же, неспешно прохаживаясь вокруг помоста и вертя в руках тонкую бамбуковую палочку, не забыла поучать дядю: — Мой дорогой дядюшка, Юнцзин — это место, где съедят с потрохами и костей не оставят. Всего десять тысяч лянов, а ты уже трясешься от страха. Что же ты будешь делать, если кто-нибудь захочет содрать с тебя кожу и высосать кровь?

— Ты и правда достойная сестра молодого господина, — ответил Жун Юйцин, вытирая пот. — Говоришь точь-в-точь как он.

Улыбка Чжаовэй исчезла. Она отвернулась, не желая больше разговаривать с дядей.

Она сосредоточилась на схватке сверчков в горшке. Взгляд ее казался рассеянным, но в ее позе чувствовалась непоколебимая уверенность. Князь Су перевел взгляд со сверчков на Чжаовэй, и на его лице появилась улыбка.

Схватка в горшке развивалась почти так же, как и предыдущая. По силе и боевым навыкам Цзиньшань Хуабай уступал Цзыцзинь Бэй. Тот прижал его к стенке горшка и начал теснить. Казалось, вот-вот он опрокинет Цзиньшань Хуабая на спину, но тот вдруг оскалил зубы, готовясь укусить противника.

Чжаовэй молниеносно среагировала и бамбуковой палочкой заблокировала его клыки.

— Молодой господин Яо, — спросила она, — где вы нашли этого сверчка с черными клыками?

Чжаовэй взяла Цзиньшань Хуабая, голыми руками разжала ему челюсти и показала всем зрителям, а затем и князю Су.

— Здесь все знатоки, — громко сказала она. — Вы занимаетесь боями сверчков дольше, чем я живу на свете. Хочу спросить вас: разве бывают в мире сверчки с зубами не белого цвета, кроме Хунъя Цин с красными клыками и Юаньян Я с красно-белыми? Этот Цзиньшань Хуабай, как известно, родом из Ханчжоу. Молодой господин Яо, знаете ли вы, откуда взялось название «Хуабай»?

— Это потому, что клыки у этого сверчка белые, как шелк, и гладкие, как нефрит, — ответил князь Су. — Отсюда и название «Хуабай» («скользящая белизна»).

— Ваше Высочество разбирается в сверчках, — сказала Чжаовэй и, обращаясь к Яо Бинфэну, спросила: — У сверчков с белыми клыками нет яда, у сверчков с красными клыками — есть. Откуда же взялся яд у этого сверчка с черными клыками?

Яо Бинфэн открыл рот, но не смог вымолвить ни слова. Встретившись с ее насмешливым взглядом, он почувствовал, как по спине пробежал холодок.

Этого сверчка он купил у торговца из Мяоцзяна. Тот выращивал ядовитых насекомых по особой методике. Продавец предупреждал его, что у сверчка есть один недостаток — его клыки почернели, и опытный знаток может это заметить.

Но Яо Бинфэн не поверил, решив блеснуть на сегодняшнем турнире. Он хотел и князю Су угодить, и десять тысяч лянов заработать, чтобы покрыть расходы на развлечения в борделе, которые образовали дыру в бюджете поместья.

Кто бы мог подумать, что кто-то действительно заметит этот изъян? И этим человеком окажется вторая госпожа из дома Юнпин Хоу, с которой у него были старые счеты.

— Что за бред про черные и белые клыки? — с вызовом спросил Яо Бинфэн, побледнев. — Все это от природы! Ты просто боишься проиграть и хочешь увиливать!

Раз он не признается, Чжаовэй решила не тратить на него время. Она повернулась к главе команды: — Теперь, господин Чжао, вам придется сказать правду. Ведь сейчас дело касается не только ваших денег, но и моих десяти тысяч лянов… Да, позвольте представиться: я — вторая госпожа из дома Юнпин Хоу. Императрица — моя сестра, заместитель канцлера — мой брат, глава дома Юнпин Хоу — мой отец, а моя мать — хозяйка торгового дома «Жун».

Вы боитесь Яо и не смеете сказать правду. А теперь подумайте хорошенько: осмелитесь ли вы перечить мне?