В начале сентября в Тингене погода начала меняться на более холодную, но солнце всё ещё дарило тепло.
Клейн прошёл сквозь духовную стену и эркерное окно, зависнув в воздухе за пределами спальни. Он смотрел вниз, на улицу Нарцисса, где сновали прохожие и катили экипажи.
В этот момент мужчина в серо-голубой рабочей одежде внезапно поднял голову и устремил взгляд прямо на него.
Клейн был застигнут врасплох и хотел спрятаться, но вокруг не было подходящего укрытия. Обернувшись и убедившись, что другого выхода нет, он попытался вернуться домой, но тут же заметил, что взгляд мужчины был устремлён на окно на втором этаже. Всё это время он следил за воробьём, который вскоре улетел. Изредка в Тингене можно увидеть птиц.
«Фух… Я и забыл, что обычные люди меня вообще не видят…» – Клейн облегчённо выдохнул, осознав, что пока не до конца привык к своему нынешнему состоянию.
Осмелев, он на немного спустился, приблизившись к улице, и теперь парил прямо над головами прохожих. На таком расстоянии Клейн сразу понял, что его «взгляд» почти равен духовному зрению – последнее теперь не было нужды активировать специально, хотя радиус действия и оставался ограниченным. Кроме того, помимо аур и эмоциональных оттенков, он смутно ощущал присутствие души каждого человека – туманной, полупрозрачной, иллюзорной.
«В моем нынешнем состоянии, кажется, я могу напрямую проходить сквозь тело и атаковать душу...» – Клейн задумчиво кивнул.
Сделав круг, он решил проверить максимальную скорость и устремился к улице Железного Креста. Вскоре он остановился, оказавшись у дома, где жил сразу после переселения.
«По ощущениям скорость примерно равна скорости мчащегося автомобиля из прошлой жизни… Жаль, что я пока не могу свободно входить в духовный мир, это было бы идеально… Однако, если заблудиться там, последствия, говорят, ужасны…» – едва закончив оценку своих возможностей, Клейн почувствовал, как его охватили уныние и невыразимая гнетущая тяжесть. Он огляделся: пространство вокруг было окутано тьмой, невидимой для обычных людей, непроглядной даже для солнечных лучей. Оставшиеся эмоции, такие как оцепенение, отчаяние и боль, наслаивались друг на друга, становясь почти осязаемыми.
«Точно так же, как то, что я испытал с вдохновением после того, как выпил зелье Провидца, Средняя и Нижняя улицы Железного Креста никогда не менялись... Сколько же лет понадобилось, чтобы накопилась такая депрессия и уныние...» – вздохнул Клейн, поднял голову и взлетел на третий этаж. Здесь, наконец, ощущалось солнце, и гнетущее чувство отступило.
Пролетая над улицей, он то и дело видел оборванных, измождённых, недоедающих жителей. Дважды ему даже довелось наблюдать естественные смерти – от долгого голода, внезапных болезней и истощения.
«Сколько людей здесь умирает в муках каждый месяц? Но обанкротившиеся фермеры и бывшие рабы с Южного континента скоро займут их места...» – беззвучно вздохнув, Клейн сменил направление и полетел в Южный район – промышленную зону Тингена.
Там, прижавшись друг к другу, стояли сталелитейные заводы, заводы по производству свинцовых белил*, керамики, полиграфии, металлообрабатывающие и машиностроительные предприятия. Пока летел, Клейн увидел высокую чугунную печь в виде дымохода, всепроникающую пыль и густую серость, которая была лишь немногим лучше, чем на Нижней улице. Здесь царили усталость, боль, пессимизм и апатия. Рабочих старше тридцати почти не встречалось.
Клейн уже собрался снизиться для детального осмотра, как вдруг почувствовал слабость, пронизывающую его изнутри: «Моя духовная энергия почти иссякла…» – Клейн был ошеломлён, сначала ему захотелось вернуться домой, а затем он подумал о лучшей возможности: «Меня же ”призвали” – значит, если завершить призыв, я автоматически вернусь назад!»
Успокоившись, он сосредоточился на своём состоянии и окружающем пространстве. Как и ожидалось, откуда-то из бесконечно далёкой и одновременно бесконечно близкой точки тянулась едва ощутимая ниточка связи. Следуя ей, Клейн обернулся вокруг чар Солнечного Пламени и мысленно приказал завершить призыв.
Мощная, почти неудержимая сила притянула его, и полупрозрачная фигура исчезла из материального мира.
***
Бескрайний Серый туман был безмолвен, а призрачные неподвижные багровые звёзды мерцали, не отбрасывая отблесков. Клейн вновь появился в возвышающемся над туманом дворце, напоминающем резиденцию великана, во главе древнего длинного, покрытого патиной бронзового стола.
«Вот и всё… И…» – Клейн с удивлением посмотрел на свое собственное духовное тело – внутри него лежала тонкая золотая пластинка, излучающая тепло и чистоту.
«Чары Солнечного Пламени! Я действительно смог перенести материальный предмет сюда, используя призыв самого себя!» – не в силах сдержать улыбку, он достал чары, повертел их в руках, убеждаясь, что это не иллюзорная проекция.
Клейн встал, прошелся взад-вперёд, переполненный надеждами: «Выходит, материалы и предметы тоже можно переносить в это таинственное пространство! Главное – найти правильный способ! Правда, этот метод сложноват, требует дополнительных шагов, и его всегда "вызывают" участники, что подрывает образ [Шута]. Пока что только я могу так делать… Или, может, позже, когда узнаю больше, создать заклинание для вызова [Шута], которое тоже будет указывать на меня… Или я просто рождён для тяжёлой работы? Почему заклинание обязательно должно указывать на меня? Можно ведь создать что-то вроде посланника, но особенного – чтобы он принимал и передавал материалы…» – мысли роились в голове, рождая всё новые идеи, но ни одну из них он пока не мог реализовать из-за недостатка знаний и сил.
Слабость становилась все сильнее, Клейн не осмелился больше оставаться, окутал себя духовной энергией и сымитировал ощущение падения в серый туман.
В следующий момент он уже был в спальне, где сквозь щели в занавеске пробивались лучи солнца. Он осмотрел себя и убедился, что чары Солнечного Пламени остались над Серым туманом.
«Пока отдохну, а ближе к рассвету повторю ритуал призыва самого себя и заберу их обратно… Эх, было бы здорово, если бы это состояние можно было поддерживать дольше, чтобы я мог исследовать дома с красными дымоходами быстрее. Но пока что не выйдет – пролетишь немного, осмотришь пару зданий, и уже надо возвращаться отдыхать на полдня. Неэффективно…»
Подойдя к столу, он затушил догорающую свечу. Приведя всё в порядок, Клейн не стал сразу убирать духовную стену, а сел, достал бумагу и перьевую ручку, чтобы написать письмо мистеру Азику.
Написав обращение «Уважаемый мистер…», он задумался на несколько минут, затем продолжил:
«…Недавно я получил сведения, что один из семи пиратских адмиралов – вице-адмирал Ураган Цилингос, тайно проник в Бэклунд. При нём есть мистический артефакт под названием «Ползучий голод», способный давать силы, схожие с теми, что имеют Пастыри. Как известно, Пастыри – Потусторонние 5 Последовательности, поглощающие и подчиняющие души, получая взамен их способности. Говорят, они могут удерживать ограниченное количество душ, но при необходимости заменять их…
…У Цилингоса множество способностей, отобранных у Потусторонних, и я не знаю, что он задумал в Бэклунде… Однако, согласно полученной мной информации, это связано с неким очень важным и могущественным предметом, способным либо вознести его до Высших Последовательностей, либо дать силу, равную им…»
Клейн намеренно изложил информацию о Цилингосе, ссылаясь на анонимный источник. В любом случае, он считал, что мистеру Азку было невозможно найти человека уровня Капитана Ночных Ястребов для проверки.
Прямой просьбы о помощи он не высказывал, лишь предупредил, чтобы тот был осторожен: «Лучше подготовить почву заранее. Если вдруг понадобится помощь, это будет не внезапно», – подумал Клейн, переходя к основной теме письма:
«Тот, кто стоит за всем этим, пока не предпринимает новых шагов, и мне не удалось найти зацепок.
Я поспешно связался с вами, главным образом для того, чтобы спросить вас о “ритуалах жертвоприношения”. Во время недавнего задания я столкнулся с чем-то подобным…»
«Сопоставив описание [Солнца] с ответом мистера Азика, я смогу попробовать провести ритуал жертвоприношения… А обратный процесс станет “дарением”. Это больше подойдет для обмена материалами и предметами, нежели ритуал призыва самого себя… Надеюсь, мистер Азик вспомнит что-то полезное…» – Клейн слегка кивнул, отложил перо и не стал ставить подпись.
Медный свисток был только один, и Клейн не сомневался, что адресат поймёт, от кого письмо. Поэтому Клейн был осторожен и не назвал своего имени.
Сложив лист, он взглянул на высоту около трех метров и, немного поколебавшись, взял с кровати медный свисток: «Как раз вовремя, пусть он присядет на корточки, чтобы получить письмо!» – Клейн мысленно подчеркнул это, поднял правую руку, поднёс свисток к губам и дунул изо всех сил.
Звука не последовало, но он тут же ощутил, как воздух вокруг стал ледяным. Он включил свое духовное зрение и увидел, как одна за другой белые кости с туманным блеском фонтаном выплескиваются на стол, поднимаясь все выше и выше. Вскоре они сложились в полупрозрачного гигантского монстра, чья голова пронзила духовную стену, теряясь в неизвестности.
Уставившись на костяные ноги, торс и свисающую руку с раскрытой ладонью, Клейн дёрнул уголком рта и подбросил письмо вверх.Взмахнув гигантской белой костяной ладонью, монстр крепко сжал письмо.
Не медля ни секунды, Клейн снова поднёс свисток ко рту и дунул. Монстр рассыпался, кости упали на стол и растаяли в воздухе.
Закончив, Моретти снял духовную стену и, пошатнувшись от внезапного порыва ветра, подошел к вешалке и вернул медный свисток на место. Затем Клейн поспешил к кровати и рухнул на неё. Как только тело коснулось мягкой постели, он сразу же заснул.
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|