Глава 14: Бал Масок

Апартаменты, предоставленные гильдией, были роскошной клеткой. Кайто провел несколько дней, изучая «проблему» с фонтанами, которая на поверку оказалась сложной задачей по перенаправлению подводных магических линий. Его «Инженерный Взгляд» и знания физики помогли ему найти элегантное решение с помощью системы резонансных кристаллов, что привело Ванрота в настоящий восторг. Архимаг теперь видел в нем не просто диковинку, а ценный актив.

Именно Ванрот и вручил ему два пергаментных приглашения с золочеными буквами.

— Бал Масок в честь прибытия эльфийского посольства, — объявил он, самодовольно поправляя жабо. — Большая честь для тебя, мальчик мой. Эльфы редко покидают свои леса. И еще реже – оказывают нам честь своим визитом. Ты должен присутствовать. Это откроет тебе многие двери. И, разумеется, твой... немой страж может сопровождать тебя.

Кайто почувствовал, как земля уходит из-под ног. Эльфийское посольство. Шанс встретить ее был неизбежен. Нерезан, стоявший у стены, излучал волну напряженного предчувствия, которую Кайто ощутил как легкий озноб.

Вечер бала наступил с пугающей быстротой. Величественный дворец трилистанской знати, известный как «Жемчужный Чертог», сиял тысячами огней. Сквозь высокие витражные окна лился свет, смешиваясь с мерцанием магических сфер, парящих под потолком. Воздух был густ от запахов дорогих духов, цветочных гирлянд и сладких вин.

Кайто, облаченный в темно-синий камзол, отделанный серебряными нитями, чувствовал себя не в своей тарелке. На его лице была простая маска из черного бархата, скрывавшая верхнюю часть лица. Рядом, в одеждах простого слуги, но с прямой, как клинок, спиной, стоял Нерезан. Его маска была еще проще – гладкая, без украшений, скрывавшая все, кроме глаз, в которых плескалось алое негодование.

«Какое изысканное лицемерие, не правда ли?» — прошептал демон. «Все прячутся за масками. Аристократы – за масками благородства, торговцы – за масками честности, а ты... за маской того, кем тебя вынудили стать. По крайней мере, сегодня это лицемерие приобрело буквальную форму».

«Замолчи», — мысленно бросил ему Кайто, протискиваясь сквозь толпу разодетых гостей. Оркестр из магических инструментов играл сложный вальс. Пары кружились в центре зала, их маски превращали танец в анонимный, почти интимный ритуал.

И тогда он увидел ее.

Элиана стояла у высокого окна, в стороне от основной толпы. Она была одета в платье цвета лунного света, струящееся и простое по сравнению с пышными нарядами трилистанских аристократок. Ее серебристые волосы были убраны в сложную прическу, перевитую живыми цветами, а на лице – маска из тончайшего серебра, повторяющая изгиб ее бровей. Она не танцевала. Она наблюдала. Ее поза была полна неприступного достоинства, но в глазах, видимых даже сквозь прорези маски, читалась усталость и легкое презрение к этой показной роскоши.

Кайто замер. Его сердце заколотилось. Он должен был избегать ее. Бежать. Но его ноги, словно прикованные, не слушались. Он чувствовал на себе взгляд Нерезана, предупреждающий и тяжелый.

Их взгляды встретились через весь зал.

Сначала в глазах Элианы мелькнуло обычное для нее холодное узнавание. Затем – недоумение. Что он, величайший злодей Культа, делает на балу у цивилизованных людей? Потом ее брови под маской чуть дрогнули. Она его узнала. Не как Столпа Бездны, а как того самого человека из пещеры. Того, кто не смог нанести удар, и чье спасение дроу не поддавалось логике.

Она медленно, словно против своей воли, сделала шаг в его сторону. Затем еще один. Толпа, не ведая о драме, разворачивающейся в ее эпицентре, раздвигалась перед ней.

— Мастер Кайан Сол, если не ошибаюсь? — ее голос был тихим, но четким, как удар колокольчика. Он звучал ровно, без ненависти, но и без дружелюбия. Протокольно.

— Леди Элиана, — Кайто поклонился, надеясь, что голос не выдаст его паники. — Для меня большая честь. Я слышал, эльфы не часто посещают светские рауты Трилистана.

— Дипломатическая миссия обязывает, — сухо ответила она. Ее глаза изучали его, пытаясь разгадать загадку. «Кто ты на самом деле?» — словно спрашивал ее взгляд. — Ваше имя стало известно в гильдии магов. Говорят, вы решаете проблемы, над которыми бились годами.

— Просто свежий взгляд со стороны, — отмахнулся Кайто, чувствуя, как потеют ладони. Эта светская беседа была пыткой.

— Свежий взгляд... — она повторила за ним, и в ее голосе послышалась едва уловимая ирония. — Да. Вы определенно смотрите на вещи... под неожиданным углом.

Она сделала паузу, оглядывая зал.

— Этот город... он пытается скопировать красоту, но создает лишь ее подделку. Красота не должна стоить так дорого. И не должна быть так... громка.

— А какая она, настоящая красота? — спросил Кайто, сам удивившись своему вопросу.

Элиана на секунду задумалась, ее взгляд смягчился.

— Тишина. В лесу на рассвете. Когда роса на паутине сверкает, как бриллианты, но никто не пытается их сорвать и продать. Гармония. А не... это. — Она легким движением головы указала на сияющий зал.

В этот момент к ним подошел один из трилистанских аристократов, напыщенный молодой человек в маске с павлиньими перьями.

— Леди Элиана! Не позволите ли вы себе украсить этот танец? — он протянул руку.

Элиана взглянула на его руку, затем на Кайто. В ее глазах мелькнуло что-то похожее на отчаяние.

— Простите, лорд Фэлмор, но я уже пообещала этот танец мастеру Кайану.

Сердце Кайто провалилось куда-то в пятки. Аристократ, фыркнув, удалился. Элиана повернулась к Кайто, ее взгляд был твердым.

— Вы должны, — тихо, но властно сказала она. — Иначе мое прикрытие будет разрушено, а ваше... ваше станет еще более подозрительным.

Он не мог отказаться. Он кивнул, взял ее протянутую руку. Ее пальцы были прохладными и удивительно нежными. Он повел ее к центру зала, к кружащимся парам.

Танец был медленным, плавным вальсом. Кайто, никогда не отличавшийся умением танцевать, на удивление легко вел ее. Его «Инженерный Взгляд» подсознательно улавливал ритм, геометрию движений. Это был просто набор алгоритмов. Но ощущение ее руки в его, легкий вес другой руки на его плече, ее близость... это не поддавалось никакому анализу.

Они молчали, кружась под музыку. Маски скрывали их выражения, но не могли скрыть напряженности, витавшей между ними.

— Почему? — наконец, прошептала она, так тихо, что он едва расслышал сквозь музыку.

— Почему что? — переспросил он, глядя куда-то ей за плечо.

— В пещере. Ты мог убить меня. Я видела это в твоих глазах. Была возможность. Но ты не сделал этого. И тот дроу... он спас тебя. Почему?

Кайто почувствовал, как по спине бегут мурашки. Он не мог сказать правду. Но и не мог солгать. Не сейчас.

— Не всякая тень должна нести смерть, — уклончиво ответил он, вспоминая Нерезана. — И не каждый, кого называют монстром, им является.

— Монстры редко носят маски на балах, — парировала она. — Они предпочитают прятать свои лица в темноте. Ты же... ты здесь. На виду. Играешь в их игры.

— А ты разве нет? — посмотрел он прямо на нее, встретившись с ее взглядом сквозь прорези масок. — Танцуешь с тем, кого считаешь монстром, ради дипломатической миссии.

Ее губы под маской дрогнули. Возможно, в улыбке? Или в гримасе боли?

— Возможно, мы оба играем в игры, правила которых не до конца понимаем.

Музыка стихла. Танец окончился. Они замерли, все еще держась за руки. На секунду показалось, что весь зал, весь шумный, яркий мир исчез, и остались только они двое в коконе неловкого молчания и невысказанных вопросов.

Затем она медленно отвела свою руку.

— Благодарю вас за танец, мастер Кайан.

— Это была для честь честь, леди Элиана.

Она кивнула и, развернувшись, растворилась в толпе, оставив его одного в центре зала с бьющимся сердцем и головой, полной противоречий. Он чувствовал на себе тяжелый взгляд Нерезана из угла зала и... другой взгляд. Со стороны Ванрота, который наблюдал за ними с балкона с задумчивым и подозрительным выражением лица.

Бал масок продолжался, но для Кайто он уже закончился. Маска на его лице внезапно стала невыносимо тяжелой. Он понял, что самая опасная маска – это не та, что скрывает лицо, а та, что скрывает душу. И его маска треснула. Всего на один танец. Но трещина уже была там. И через нее пробивался свет. Свет сомнений, любопытства и чего-то еще, чего он боялся назвать своим именем.