Возвращение в Цитадель Падшей Звезды было иным. Молчаливое презрение орков сменилось на тяжелое, уважительное внимание. Малтай-некромант бросил на него оценивающий взгляд, в котором читалось некое подобие профессионального интереса. Алрик, казалось, был доволен — как мастер, чей ученик наконец-то сделал уверенный мазок кистью.
Для Кайто это признание было горькой пилюлей. Его приняли за то, что он причинил боль живому существу. За холодную эффективность. Внутри него бушевала буря: отвращение к самому себе боролось с опьяняющим чувством собственной силы и… принадлежности. После недель одиночества и страха быть частью чего-то, даже такого мрачного, было соблазнительно.
Его отвели в ту же комнату, но на этот раз на столе рядом с едой стояло Око Анамнезиса. Алрик оставил его наедине с артефактом.
— Познакомься с ним, — сказал он на прощание. — Он ответит на твои вопросы. Но будь осторожен: знание — это не только свет. Это еще и груз.
Когда дверь закрылась, Кайто уставился на кристалл. Он был размером с яблоко и пульсировал мягким, теплым светом, напоминающим старое золото. Его «Инженерный Взгляд» видел в нем невероятно сложную нейронную сеть, запрограммированную на хранение и декодирование информации, запечатленной в материи.
Сердце его забилось чаще. Это был шанс. Ответы. Правда о его печати, о том, как он сюда попал, и, возможно, как вернуться.
Он медленно протянул руку и коснулся гладкой поверхности Ока.
Мир взорвался.
Это не было похоже на просмотр голограмм. Это было полное погружение. Он не видел образы — он чувствовал их, становился их частью. Он был камнем под ногами первобытного эльфа, ощущал дождь, стекающий по его поверхности тысячу лет. Он был деревом, чьи кольца хранили память о пронесшихся бурях и пении птиц, давно превратившихся в пыль. Он был каплей воды, испаренной с поверхности океана и пролившейся дождем на крышу храма.
Это был ошеломляющий, оглушительный хаос вселенской памяти. Его сознание, привыкшее к структурированным данным и чертежам, заходилось в панике, пытаясь осмыслить этот поток. Он терял себя, растворяясь в миллиардах чужих жизней.
«Стоп!» — его разум, отточенный годами программирования, инстинктивно среагировал. Он не пытался плыть по течению. Он начал фильтровать. Он представил себе поисковый запрос. Ключевые слова: «Чужак. Падение. Печать. Вечный Грех.»
Поток информации резко сузился, превратившись из океана в бурную реку. Теперь он видел фрагменты, связанные с его появлением.
Он увидел себя — крошечную, падающую фигурку, разрывающую ткань реальности над Алтарем Предвестника. Увидел, как древние защитные чары Алтаря, настроенные на «не-местную» сигнатуру, восприняли его как угрозу и контратаковали, пытаясь стереть аномалию. Но вместо уничтожения произошла обратная реакция. Его «инородность», его «внесистемность» сыграли роль катализатора. Сила Алтаря, предназначенная для избранного героя, была вывернута наизнанку и впиталась в него, как яд, метя его печатью изгоя.
Он увидел больше. Обрывки древних пророчеств, которые Культ интерпретировал в свою пользу. Фразу, высеченную на стене в подземельях, о которых он никогда не слышал: «И падет звезда из мира иного, неся в себе свет и тьму, и печать его будет ключом и цепью.» Ни слова о зле или добродетели. Лишь двусмысленность.
И затем… он коснулся памяти самого Алтаря. Недавней памяти. Он увидел ее. Элиану. Не с гневом и ненавистью, как тогда, а позже, когда она одна стояла перед ожившим монументом. Он почувствовал ее смятение, ее сомнения. Услышал ее тихий шепот, обращенный к старому эльфу-друиду:
— …не похож на слугу Тьмы, учитель. В его глазах была… растерянность. Но печать… Церковь Лумиса уже объявила его еретиком. Что, если мы ошибаемся?
Ответ друида был полон печали: — Быть может, дитя мое. Но колесо судьбы уже начало вращаться. Наша задача — охранять баланс. А он… он дикая карта, способная перевернуть всю игру.
Видение исчезло. Кайто отдернул руку, как от огня, тяжело дыша. Пот стекал по его вискам. Он получил ответы, но они породили еще больше вопросов. Он не был предсказанным злодеем. Он был аномалией. Ошибкой в коде мироздания. И некоторые из эльфов, по крайней мере, сомневались в его вине.
Эта мысль стала для него глотком свежего воздуха в удушающей атмосфере Цитадели. Он не был монстром. Он был… багом. А баги можно исправить.
Но для этого нужны были права администратора. Или, в терминах этого мира, сила.
Его размышления прервал стук в дверь. Вошла Шасстра. Ее взгляд упал на Око, а затем на его потное, бледное лицо.
— Познакомился с вселенской летописью? — с легкой насмешкой спросила она. — Весело, не правда ли?
— Он показал мне… что я не тот, кем вы меня считаете, — выдохнул Кайто.
Шасстра рассмеялась. — Дорогой мальчик, мы не считаем тебя ничем. Ты — инструмент. Ты — ключ. Ты — катализатор. Наши убеждения не имеют значения. Имеет значение твой потенциал. А он, судя по всему, растет. Алрик доволен твоим прогрессом. Поэтому у меня для тебя новый подарок.
Она бросила ему на кровать небольшой деревянный ящик. Внутри, на бархатной подушке, лежал браслет из темного, почти черного металла, испещренный тонкими, едва заметными серебристыми линиями.
— Это Контроллер Резонанса, — объяснила Шасстра. — Артефакт нашей разработки. Он поможет тебе фокусировать твою силу. Думай о нем как о стабилизаторе или… ограждающей системе для твоего разума. Он не увеличит твою мощь, но позволит тебе тратить ее экономнее и точнее. Надень его.
Кайто с подозрением посмотрел на браслет. Его «Взгляд» сразу же выявил его сложную структуру. Да, он был стабилизатором. Но он также был и фильтром. И, что самое главное, в него был вплетен тончайший канал, ведущий куда-то вовне. Браслет был якорем и, возможно, средством слежки.
Отказаться — значит выказать недоверие и слабость. Принять — значит дать им еще больший контроль над собой.
Он посмотрел на Шасстру, затем на браслет. Его стратегический ум взвесил риски и выгоды. Контроль над силой был ему сейчас нужнее всего. А с каналом слежки… он разберется позже. Возможно, его «Инженерный Взгляд» сможет его перенастроить или блокировать, когда это будет необходимо.
— Спасибо, — сказал он и надел браслет на левую руку, поверх печати.
Металл был на удивление теплым. Он мягко сжал его запястье, и серебристые линии вспыхнули на секунду. Кайто сразу же почувствовал разницу. Фоновый шум мира, постоянный гул магии, который он с трудом фильтровал, приглушился. Его ментальный фокус стал острее. Головная боль, почти постоянный спутник последних дней, отступила.
— Отлично, — улыбнулась Шасстра, и в ее улыбке было что-то хищное. — Теперь ты по-настоящему с нами. Отдохни. Завтра начнется настоящая работа. У нас есть кое-какие планы относительно руин форта Драконий Шпиль. Там, как мы полагаем, хранится кое-что, что поможет нам вскрыть первую печать Некрополя.
Она ушла, оставив его наедине с новыми знаниями и новым ошейником контроля.
Кайто подошел к узкому окну своей комнаты, выходившему на бескрайние подземные просторы. Он сжал руку с браслетом. Он был их инструментом. Их ключом. Но ключ может открыть не только ту дверь, которую хотят его хозяева. Он может открыть и свою собственную клетку.
Он вспомнил сомнения Элианы. Искра надежды, крошечная и хрупкая, теплилась в его груди. Мир не был однозначно против него. Возможно, где-то там была потенциальная союзница. Но чтобы до нее добраться, ему предстояло пройти через тьму и стать тем злодеем, в которого все верили. По крайней мере, на время.
Он смотрел в искусственную ночь Цитадели, и его лицо, отражавшееся в черном стекле, стало холодным и решительным. Игра начиналась по-настоящему. И он был готов играть.
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|