Глава 6. Близкие друзья (Часть 1)

В таком контексте слово «милая» следовало понимать как глагол.

Другими словами, эта девушка утверждала, что Его Величество находит ее очень и очень милой.

Насколько же сильно она им восхищалась, чтобы так открыто признаваться, да еще и с симптомами, похожими на болезненные фантазии?

Находит ее милой?

Смешно. Кого бы он ни полюбил, неужели он полюбит избалованную, своевольную лицемерку?

Окно, видимо, было прикрыто неплотно. Струйка прохладного ветерка проникла в комнату, задержалась на мгновение на его шее, и эта легкость проникла в его сердце, вызвав легкий зуд и онемение.

Это чувство было совершенно незнакомым и вызвало у императора внезапное неудобство.

— Дерзость, — тихо произнес он ледяным тоном. Жуань Ин вздрогнул и еще ниже опустил голову.

Император встал и заходил по спальне, заложив руки за спину.

— Угадывать мысли императора, какая смелость! Я должен наказать ее!

В комнате было тепло. Император был одет лишь в темное даосское одеяние. Он шагал быстро и беспорядочно, полы его халата развевались.

Жуань Ин в душе недоумевал: хотя он и сам не понимал, была ли фраза «милая, милая девушка Его Величества» грамматически неверной или имела какой-то скрытый смысл?

Служа Его Величеству много лет, он знал, что тот обладает превосходной выдержкой и редко показывает свои эмоции. Но сейчас он снова и снова мерил шагами плиты из белого нефрита в спальне, и это было действительно пугающе.

К счастью, Его Величество ограничился лишь пространством вокруг письменного стола и вскоре остановился. Он сел за стол и снова взял свиток, но, перебирая один за другим, так и не смог успокоиться.

— Жуань Ин, прочти Цинцзин цзин.

Жуань Ин на мгновение замер, но в следующее мгновение в его руках уже был «Канон Чистоты и Покоя». Он склонил голову, чтобы перевернуть страницу, но тонкие листы слиплись, и он не мог их разделить. Украдкой взглянув на Его Величество, он смочил палец слюной, наконец перевернул страницу и начал читать.

— Человеческий дух стремится к чистоте, но сердце тревожит его. Человеческое сердце стремится к покою, но желания влекут его...

Он успел прочесть лишь одну строку, как Его Величество, до этого сидевший с закрытыми глазами, открыл их и спокойно сказал:

— Твое сердце неспокойно, ты даже сутру не можешь прочесть связно. Уходи.

«Чье сердце неспокойно? Ваше, Ваше Величество...» — подумал Жуань Ин.

Словно получив амнистию, Жуань Ин почтительно положил книгу и, пятясь, вышел из зала, опустив руки. Снаружи высоко висела ясная луна. Жуань Ин выпрямился и глубоко вздохнул, подумав про себя: «Похоже, эта шестая госпожа уже привела в смятение сердце Его Величества. Интересно, когда она приведет в беспорядок его ложе?»

Он не знал, откуда взялась эта шестая госпожа, вроде бы Его Величество никогда о ней не упоминал, но сегодня она так яростно заявила о себе.

Раньше Тай Хуан Тай Хоу и Линь Тай Хоу тоже приводили девушек во дворец, но Его Величество либо уклонялся от встречи, либо игнорировал их. Никогда еще он не приходил в такую ярость, как сегодня. По словам Тай Хуан Тай Хоу, чтобы двое сошлись, обязательно должно быть какое-то «неправильное» начало. Начало отношений Его Величества и шестой госпожи было слишком «неправильным» — значит, все обязательно получится!

Обязательно получится!

Жуань Ин усмехнулся и спустился по нефритовым ступеням, чтобы отправиться отдыхать. А тем временем Ли Синло вместе с матерью, госпожой Жун, едва выйдя за ворота Сяньхэ Мэнь, почувствовала, как у нее потемнело в глазах, и упала в объятия матери, жалуясь на головокружение.

К счастью, родные братья Ли Синло — старший Ли Лиань и младший Ли Лигуань — ждали у дворцовых ворот. Они смогли подхватить Синло и благополучно довезти ее в карете до резиденции Аньго Гуна на улице Чэнсяньцзе.

Все, кто не спал в резиденции, ждали у ворот. Сначала Синло уложили, затем пригласили лекаря (ланчжуна) для осмотра пульса. Он поставил диагноз: простуда и жар. Выписал несколько рецептов. Приготовили отвар, и лишь скормив полкоробки шариков таншуан цю, удалось уговорить Синло выпить лекарство. Дождались, пока она уснет, — так и провозились до глубокой ночи.

Госпожа Сюэ, супруга Гуна, уже не могла уснуть. Днем из-за приступа головной боли она отказалась от дворцового банкета, за что получила письмо от Тай Хуан Тай Хоу с упреками, от которых голова разболелась еще сильнее. Теперь, увидев, что ее младшая внучка вернулась из дворца простуженной, она пришла в ярость, волосы встали дыбом. Она усадила госпожу Жун в цветочном зале (хуатин) и стала расспрашивать о банкете.

Госпожа Жун с обеспокоенным лицом прижала руку к виску и с тревогой сказала:

— ...Невестка тоже не может понять намерений Тай Хуан Тай Хоу. Сначала она говорила, что отправит нашу Тан Дунъэр обратно на гору Лаоцзюньшань, а вечером внезапно стала ее превозносить, говоря, что у нее хороший почерк и рисунки, что она талантлива...

Госпожа Сюэ не успела ответить, как снаружи цветочного зала раздался ясный голос Ли Лианя:

— Тан Дунъэр талантлива? Пишет и рисует, перепачкав все лицо чернилами, как пятнистая кошка, — это называется талант?

С этими словами Ли Лиань вошел в зал. Восемнадцатилетний юноша был строен, благороден и очень красив. Он с улыбкой потряс тетрадью для каллиграфии в руке.

— Только что Лигуань, чтобы порадовать Тан Дунъэр, отдал ей свою тетрадь с прописями за возраст с шести до десяти лет. Этот мальчишка такой хитрый! На каждой странице он записывал «преступления» Тан Дунъэр — как она его обижала, а в конце добавлял: «Я стерпел»... Это так смешно!

В присутствии свекрови госпожа Жун не могла отругать старшего сына. Она лишь взглянула на госпожу Сюэ и мягко позвала Ли Лианя:

— Подойди сюда. Матушка хочет спросить тебя: неужели в твоих глазах у твоей сестры совсем нет достоинств?

Ли Лиань встал рядом с матерью и, нахмурившись, задумался на мгновение, затем сдержанно ответил:

— Раз уж она родилась человеком, достоинства у нее должны быть, вопрос лишь в том, много их или мало. Что касается Тан Дунъэр... — Он напряг все свое воображение и развел руками. — Сын пока не обнаружил.

Госпожа Сюэ сердито посмотрела на Ли Лианя:

— Пусть и без особых талантов, зато она красива. Неужели ты не рад, что у тебя есть сестра, прекрасная, как небесная фея?

Ли Лиань незаметно отступил на несколько шагов.

— Да не сказал бы я, что Тан Дунъэр так уж красива. Когда плачет, слезы ручьем, сопли пузырями... — Он почувствовал гнев бабушки и матери, сложил руки в поклоне. — Сыну завтра нужно на тренировочную площадку, позвольте откланяться.

Сказав это, он стремительно убежал.

Госпожа Сюэ и госпожа Жун вернулись к прерванному разговору.

— Как же так вышло с этими каллиграфией и рисунками?

Госпожа Жун стала подробно вспоминать:

— Цинтуаньэр вернулась и сказала, что Тан Дунъэр, похоже, чем-то не угодила Его Величеству и была в наказание отправлена в Сысин Тай наблюдать за звездами. Невестка пошла просить помощи у Линь Тай Хоу. Вдовствующая императрица послала своего евнуха передать, чтобы Тан Дунъэр просто написала несколько иероглифов для отвода глаз. А потом ее каллиграфия и рисунок оказались перед Тай Хуан Тай Хоу...

Тай Хуан Тай Хоу была родной старшей сестрой госпожи Сюэ (Сюэ Инлун), поэтому та ее не боялась и тут же спросила:

— И Тай Хуан Тай Хоу похвалила Тан Дунъэр за талант?

Госпожа Жун тоже находила это невероятным:

— У Тан Дунъэр же почерк — курица лапой (досл. «собака лапой ползет»)! А Тай Хуан Тай Хоу сказала, что в этом есть глубокий смысл и большой талант. Это совершенно сбило невестку с толку.

Госпожа Сюэ замолчала. Глядя на две напольные лампы в цветочном зале, она погрузилась в раздумья. Спустя некоторое время она медленно произнесла:

— Уж не потому ли моя старшая сестра так поступила, что наша Тан Дунъэр красива, и она задумала ввести ее во дворец?

Госпожа Жун вздохнула:

— Невестка именно этого и боится.