Глава 2: Голубая слизь. Часть 2

“Да, давайте. Мы провели здесь достаточно времени, нам всем не помешало бы хорошенько помыться” - йорик щелкнул пальцами, и подбежал человек.

“Да, регент?” - раболепно спросил мужчина поклоняясь и пытаясь не быть возвышающимся над пятифутовым инопланетянином.

“Разберитесь с этим преступником, а мы пока вернемся в наши апартаменты”.

“Я немедленно разберусь с этим”, - мужчина снова поклонился, когда йорики начали уходить.

Один из них, с разбитой губой, выплюнул комок синей мокроты на обутую в сандалию ногу Нормана, и прежде чем отвернуться и присоединиться к остальным, самодовольно ухмыльнулся.

Нормана затошнило от ощущения мокроты на его босой ноге. Он уже собирался вытереть плевок, когда их с мужчиной, подошедшим после щелчка йорика взгляды пересеклись.

Норман застыл на месте от холодного гнева в этих глазах. Он слишком хорошо узнавал этот взгляд.

Неназванный мужчина подождал, пока группа йориков скроется из виду, прежде чем пнуть Нормана ботинком для привлечения его рассеянного внимания.

“Слушай сюда. Я знаю, что это была вина эльфа, и мне все равно. Если бы этот эльф трахнул твою мать, для меня и это не имело бы никакого значения. Держи рот на замке об этом инциденте. Если ты этого не сделаешь, я лично достану тебя, чтобы превратить остаток твоей короткой жизни в сущий ад. Я ясно выразился?”

Норман быстро кивнул.

“А теперь убирайся отсюда на хрен, пока я не вызвал охранников и они не посадили тебя в карцер на неделю за праздное шатание и употребление наркотиков в общественных местах”.

Норману не нужно было повторять дважды, он вскочил на ноги и поспешил прочь, потирая синяк, который образовался на месте удара о землю.

Убедившись, что он скрылся из виду, Норман остановился на минутку. “Гребаные эльфы”, - выругался он, используя тот самый уничижительный термин, которым все называли их наедине.

Хотя до сегодняшнего дня у Нормана не было личного контакта с йориками, это не означало, что он не видел их издалека. Прошло больше года с момента его крайней встречи с йориками, когда Норман занимался спасательными работами. В последний раз он столкнулся с ними, когда их группа напала на отряд собирателей, к которому Норман тогда присоединился, чтобы подзаработать немного денег.

Никто не погиб в этой стычке, в основном потому, что группа йориков, напавшая на них, сделала это только ради забавы. Это все равно стоило нескольким людям конечностей, но Норман ушел невредимым. К счастью, магия исцеления была в ходу, и люди, которые были ранены, в конечном итоге выздоравливали благодаря лечению церкви.

Можно было с уверенностью сказать, что на самом деле йорики никому особо не нравились. Тот факт, что руководство города угождало им, удивлял Нормана. Он предполагал, что они, вероятно, хотели заполучить больше магических предметов йориков или их магических знаний в целом. Не то чтобы он думал, что йорики откажутся от этого. Более чем вероятно, что они просто издевались над городскими лидерами в рамках какой-то дурацкой шутки. Судя по тому, что Норман лицезрел до сих пор, это было любимым хобби синекожих ублюдков.

Весь этот стресс привел к тому, что кайф Нормана прошел. Но, по крайней мере, эта встреча отвлекла его от прежних мыслей. Он с отвращением и некоторым беспокойством посмотрел на уже засохший плевок на своей ноге. Норман почувствовал зуд и попытался стереть это вещество с верхней части стопы носком другой сандалии, но это привело только к тому, что он испачкал ступню грязью. Он не хотел идти всю дорогу домой с этой противной синей слизью на ноге, если она сейчас чешется, кто знает, что мокрота дальше сделает с его кожей?

Был единственный вариант, Норману он не понравился, но он направился обратно в морг. Там были душевые, которыми он мог воспользоваться.

Когда Норман добрался до здания, наступил поздний вечер, и двери были заперты. У Нормана была связка ключей, чтобы попасть внутрь, поскольку его босс требовал, чтобы он приходил и уходил в любое время суток. Норман отпер заднюю дверь и направился в душевую. Он уже почти зашел в неё, когда его окликнул знакомый голос.

“Норм… Я рад, что ты вернулся. Не мог бы ты зайти в мой кабинет?”

Норман выругался себе под нос, ведь по его опыту, эти слова никогда не приводили ни к чему хорошему. С усталым вздохом Норман развернулся и направился в кабинет своего босса, чтобы выяснить, из-за чего на этот раз  у него неприятности.

Две вещи подсказывали Норману, что это был не тот классический вид надирания задницы, которого он мог ожидать за то, что что-то испортил. Во-первых, босс оставил дверь открытой. Обычно он любил закрывать дверь, прежде чем поговорить с сотрудником. Второй подсказкой была дешевая картонная коробка на столе. Норман узнал в предметах внутри коробки свои. На работе он оставлял в шкафчике не так уж много вещей, но все они теперь находились в этой маленькой коробке.

Норман прошел к стулу, чтобы присесть, но босс остановил его. “Не беспокойся, ты здесь надолго не задержишься”, - резко произнес мужчина, усаживаясь за свой стол.

“Ты знаешь, я установил камеры видеонаблюдения, когда некоторые сотрудники впервые пожаловались на пропажу вещей. Я был немного удивлен, когда меньше, чем через день я поймал тебя на камеру за воровством из кладовки. Несколько ручек тут и там, рулон туалетной бумаги или даже вазочка с мятными леденцами - это вещи, на которые я могу закрыть глаза, Норм.”

Норман заметил, что блюда с конфетами, которое обычно стояло на столе босса, нигде не было видно.

“Затем ты начал свои ‘эксперименты’. Я могу понять привлекательность магии, Норман. И ты никому не причинял вреда, поэтому я позволил этому продолжаться. Оглядываясь назад, я, вероятно, не придавал этому большого значения, но ты был достойным работником. По крайней мере, до сегодняшнего дня”.

Стыд разлился по щекам Нормана, когда его босс развернул монитор на столе лицом к Норману. Видео на экране было приостановлено на моменте, как Норман пытается засунуть мозги мертвеца в холодильник. Одна рука держит мозг, а другая схватилась за окровавленную пилу. Хуже всего выглядело неподдельное выражение абсолютной сосредоточенности на лице Нормана в приостановленном фрагменте.

“Я держал тебя здесь, потому что, хотя тебе, возможно, и не нравилась эта работа, ты выстоял, а это уже больше, чем может большинство людей, имеющих дело с трупами. Итак, я проигнорировал мелкую кражу. Но красть останки умерших... совершенно неприемлемо. - Босс Нормана сделал паузу, и это выглядело так, словно ему стало физически плохо. “Знаешь, я никогда не думал, что мне придется кому-то говорить эти слова. Норм, мы несем ответственность за то, чтобы с мертвыми обращались бережно и уважительно. Сегодня ты продемонстрировал то, что тебе этих качеств явно не хватает.”

“Босс, я могу объясни...“

Босс поднял руку. “Пожалуйста, я не хочу слышать никаких твоих оправданий. Не имеет значения, почему ты сделал то, что сделал. Ты сделал это. И мне придется тебя уволить. Но позволь мне внести полную ясность в один момент, Норм. Если я увижу или услышу о какой-нибудь нежити, разгуливающей по городу, я пойду прямо к охраннику и назову твоё имя. А теперь, пожалуйста, уходи, твое присутствие здесь причиняет мне физическую боль”.

Его бывший босс подтолкнул коробку с личными вещами к Норману.

Норман схватил коробку и отдал свой комплект ключей, прежде чем его вывели из здания.

После неловкой прогулки по городу с коробкой, которая ясно говорила всем, что его уволили, Норман подошел к своему дому.

“По крайней мере, у меня все еще есть ты”.

Норман поднялся по скрипучей и изношенной лестнице. Его взгляд пролетел мимо облупившейся обшивки, разрушающейся крыши и слегка накренившегося крыльца, когда он открывал постоянно застревающую сетчатую дверь. Она заскрежетала по настилу крыльца, пополняя выбоины по своей обыкновенной траектории, оставляя за собой характерную дугу из царапины на дереве.

Норман повернул ручку внутренней двери и надавил плечом. Дверь приоткрылась на несколько дюймов, и Норман повторил маневр, заставив дверь распахнуться до конца. Он взял свою маленькую коробку с пожитками и вошел внутрь, закрыв за собой дверь.

“Дом, милый дом”. Норман бросил коробку с содержимым на пол и тут же забыл о ней, со вздохом плюхнувшись на свой любимый сломанный диван.

Он порылся в кармане шорт и вытащил пакеты, которые взял у Чариз. Норман засунул две из них поглубже в старые диванные подушки на случай, если кто-нибудь вломится в его дом. Не то чтобы кто-то хотел в поисках разбрасывать по гостиной старые коробки из-под еды навынос, грязную посуду или остатки тараканов в пепельницах.

Оглядевшись вокруг, Норман понял, что он, возможно, хуже своего бывшего босса. Если он только работал в грязи, то Норман жил в ней. Неудивительно, что все продолжают его бросать. Эта мысль повергла его в еще большую депрессию, и он расчистил место на кофейном столике, чтобы придвинуть к себе бонг. Он хотел забыть сегодняшний день единственным известным ему способом.

Норман понюхал воду и поморщился от запаха, но у него было слишком опущенное состояние, чтобы вылить ее и налить свежей. Вместо этого он наполнил чашу, зажег ее и вдохнул пьянящий аромат последней смеси Чариз. Возможно, эта женщина и была замаскированной сиреной, но она выращивала лучшую дурь в округе.

Когда ёмкость опустела, он откинулся на спинку дивана и позволил своим мыслям отвлечься от дерьмового дня и одиночества, которое он испытывает. Или это то, что он попытался сделать. Когда он скрестил ноги, чтобы окончательно расслабиться, он заметил синюю слизь, уже засохшую на верхней части его ступни. Все дерьмо, которое он только что пытался забыть, всплыло на передний план его сознания, и он выругался.