Глава 3 (Часть 1)

Она успокоилась и присмотрелась внимательнее, узнав среди прибывших членов императорской семьи и знати, присутствовавших на праздничном ужине в честь дня рождения императора.

Тайхоу действительно настроена серьезно.

В душе у нее бушевала буря. Она подошла к Цюй Цзинь Яо, чтобы вытащить его из огня, оттащила в сторону на улице и предупредила:

— Когда войдем во дворец, ни в коем случае не дрожи и не выдавай себя.

— Но той ночью дворцовый слуга записал в книгу, что я покинул свое место, — ноги Цюй Цзинь Яо все еще дрожали.

На праздничном ужине было шумно и весело, гости обменивались тостами, звучала музыка, исполнялись танцы. Немало чиновников и членов их семей покинули свои места из-за усталости, сонливости или опьянения.

По правилам, покинув пир, женщины могли отдохнуть в Восточном зале, а мужчины — в Западном.

— А когда ты уходил из Западного зала, дворцовый слуга тоже это записал? — спросила Цюй Цзиньин.

— Конечно, нет. Я тайно встречался с дворцовой служанкой, как я мог позволить кому-то узнать?

Наконец до него дошло:

— Ты хочешь, чтобы я твердил, что никуда не уходил!

— Да, и не забудь найти возможность договориться с той служанкой.

Скопление карет и лошадей постепенно рассосалось, колеса заскрипели, двигаясь вперед. Цюй Ао отдернул занавеску и поторопил их сесть в карету.

Во дворец вошли через Западные ворота феникса. Как и положено, мужчин и женщин разделили: мужчин отвели в Зал сохранения гармонии, а женщин придворные дамы проводили во Дворец милосердия и спокойствия.

Едва она переступила порог, как услышала глухие удары палок по плоти, сопровождаемые воплями и периодическими криками: «Ваше Величество Тайхоу, сжальтесь!»

Все присутствующие были знатными девицами, выросшими в уединении своих покоев. Они никогда не видели ничего подобного и сжались в комок, словно перепуганные перепелки.

Провожавшая их придворная дама, казалось, привыкла к такому и сохраняла спокойствие, граничащее с хладнокровием. Она велела им идти дальше, чтобы не заставлять Тайхоу ждать.

Мать Цюй Цзиньин когда-то была близкой подругой Тайхоу. В детстве Цюй Цзиньин часто бывала во дворце с матерью и узнала человека, лежавшего на длинной скамье под ударами палок. Это был главный евнух И Дунпо.

Его виски уже поседели, он был худ и сух, а спина покрыта кровавыми следами.

Цюй Цзиньин сцепила руки перед собой, ладони покрылись холодным потом. Сохраняя внешне благородный и строгий вид, она сделала реверанс.

Тайхоу величественно восседала на троне из палисандра. Она взяла чашку с чаем, поднесенную Лань момо, и сделала небольшой глоток.

Ей было за пятьдесят, но она держалась с достоинством и изяществом. Ее прекрасное лицо выражало мягкость, однако во взгляде сквозила сталь.

Было очевидно, что в молодости она была грозной фигурой в гареме. Прекрасный пример принципа: «Не трогай меня, и я тебя не трону, но если тронешь — пощады не жди».

Одним словом, победительница предыдущего сезона дворцовых интриг.

Перед такой легендарной личностью Цюй Цзиньин почувствовала еще большую робость, сердце забилось как барабан.

Она осторожно подняла глаза и заметила, что за спиной Лань момо стоит еще одна женщина. Она держала толстую книгу и внимательно перелистывала страницы. Серебряная шпилька с гравировкой, аккуратно уложенные волосы, однослойная блузка и длинная юбка цвета гару — даже этот простой и естественный наряд сильно отличал ее от других придворных дам.

Цюй Цзиньин смутно припомнила ее — это была глава дворцовой стражи Лоу Цяньцю.

Она была примерно того же возраста, что и Тайхоу. Не обладая выдающейся внешностью, она излучала строгость и серьезность.

«Еще одна, с кем будет нелегко», — подумала Цюй Цзиньин.

— Докладываю Тайхоу, все женщины, присутствовавшие на праздничном ужине, здесь, — Лоу Цяньцю подала список. — Прошу Вас взглянуть.

Тайхоу доверяла ей и, даже не взглянув, отодвинула список обратно.

Лоу Цяньцю поняла намек, шепнула несколько слов стоявшим рядом придворным дамам, а затем обратилась к собравшимся женщинам:

— Прошу вас сохранять спокойствие. Сегодня вас пригласили во Дворец милосердия и спокойствия лишь для формального опроса. Пожалуйста, подождите снаружи. Когда назовут ваше имя, войдите во дворец.

Сказав это, она снова открыла книгу и назвала первое имя.

Названная женщина вышла вперед и испуганно ответила на ее вопросы.

С кем она пришла на пир? Когда покинула свое место? Куда ходила? Что делала? Когда вернулась? Когда покинула дворец?

При малейшем колебании Лоу Цяньцю задавала дополнительные вопросы. Если женщина продолжала запинаться, она повышала голос, требуя четкого ответа.

И Дунпо, все еще лежавший на скамье, был уже при смерти. Слуги, исполнявшие наказание, стащили его на пол и усадили на тигриную скамью нового человека — молодого евнуха из Дворца душевного покоя.

Молодые и сильные, они кричали гораздо громче И Дунпо, и мольбы их были разнообразнее.

Зрелище было слишком жестоким и кровавым, и некоторые робкие женщины не выдержали и заплакали.

Лоу Цяньцю вышла утешить их:

— Не бойтесь, госпожи. Просто говорите правду. Если ничего подозрительного не обнаружится, мы доложим Тайхоу, и вас немедленно отпустят домой.

Она перевернула страницу в своей книге, шагнула вперед и подошла к Цюй Цзиньин. Проводив ее внутрь дворца, она спросила перед лицом Тайхоу:

— Княжна Цинхуэй, куда Вы отправились позавчера в третью четверть часа Змеи, покинув свое место?

Цюй Цзиньин выпрямила спину и медленно кивнула:

— Я выпила вина и немного опьянела, поэтому пошла отдохнуть в Восточный зал.

— Как долго Вы там пробыли?

— Один час.

— Так долго?

— В Восточном зале я встретила нескольких подруг, которых давно не видела. Мы посидели и попили чаю.

— Кого именно? — Лоу Цяньцю пристально посмотрела ей в глаза.

— Старшую дочь правого помощника министра налогов, внучку помощника секретариата и племянницу командующего гарнизоном пяти городов.

Приближался полдень. Палящее солнце слепило глаза, веки горели. Она потерла глаза и назвала их имена.

Лоу Цяньцю вызвала названных женщин. Убедившись в правдивости слов Цюй Цзиньин, она продолжила допрос:

— Весь этот час Вы провели в Восточном зале? Больше никуда не ходили?

— После чая я одна пошла прогуляться к Беседке у обрыва, чтобы подышать свежим воздухом.

— Сколько времени это заняло?

— Время горения двух палочек благовоний. Я лишь немного отдохнула.

— Кто может это подтвердить?