Глава 8 (Часть 2)

— Останься здесь. Если ты примешь Канчэн, то увидишь, как все его правила изменятся ради тебя.

— Те, кто тебе не нравится, исчезнут. То, что тебе не нравится, перестанет существовать. Все, во что ты поверишь, станет реальностью. Ради избавления от одиночества я готов на все… Жемчужина, ты останешься?

Лин Чжу сначала удивилась, а потом покачала головой:

— Но я хочу домой. Мне не нравится Канчэн.

В тот же миг мир вокруг затих. Умолкающая песня кита, раскаты грома, пульсация стен — все замерло.

Ся Юй, сидевший напротив, широко раскрыл свои рыбьи глаза. Он медленно выпрямился, и его глаза наполнились слезами. Одна слезинка скатилась по щеке и превратилась в жемчужину. Она упала на тарелку Ся Юя, затем перескочила на тарелку Лин Чжу и остановилась рядом с хвостом крысы.

— Тебе… не нравится… Канчэн?

— Не нравится, не нравится, не нравится… — красный свет маяка вращался все быстрее, освещая сливающиеся с черными тучами море и небо.

— Это деньги? Ты хочешь больше денег?

— Это власть? Ты хочешь больше власти?

— Это восхищение? Наслаждение? Любовь? Или что-то другое? Что угодно? Мы можем найти больше людей, работать быстрее. Их объединенные жизни способны сотворить любое чудо. Я могу подарить тебе еще сто девяносто тысяч жемчужин. Разве это плохо, Жемчужина?

Мир вокруг искажался, стены пульсировали, словно тело человека, корчащегося от боли. Пол начал извергать останки людей, которые были переварены ранее. Некоторые тела были неполными, у других появились чужие органы, а третьи, едва появившись, снова поглощались полом.

— Жемчужина, ты помнишь, почему ты заикаешься? Потому что ты слишком обычная. Люди обижали тебя так же легко, как срывают лист с дерева или бьют по стене. Твои родители никогда не защищали тебя. У тебя не было друзей, которые могли бы за тебя заступиться. Твоя покорность и робость не позволяли тебе дать отпор. И в итоге ты замкнулась в себе.

— Они хотели вбить тебя в стену, словно гвоздь, чтобы твоя молчаливость слилась с бездушной материей. Чтобы ты стала стеной, зданием, которое медленно разрушается от бесконечных мучений. Жемчужина, твой грех в том, что ты слишком обычная. Тебя никто не боится, поэтому никому нет до тебя дела. А теперь у тебя есть шанс стать особенной. Скажи, чего ты желаешь? Если ты останешься в Канчэне, если ты согласишься, ты можешь стать кем угодно. Ты можешь стать самым известным и успешным человеком в Канчэне. И больше никто не посмеет тебя игнорировать. Разве это не прекрасно?

Мир вокруг бурлил, волны вздымались, разрывая тяжелые тучи. Красный луч маяка продолжал вращаться, пронзая бесконечную тьму. Горизонт исчез в дожде, тумане и шторме. Душный воздух становился все теплее.

— Жемчужина, ты останешься?

Лин Чжу вздохнула:

— Н-нет. Потому что у меня нет желаний. Канчэн слишком… слишком быстрый. Он мне не подходит.

— Слишком быстрый, — пробормотал Ся Юй, обхватив себя руками, словно промокшая фарфоровая статуэтка. На его лице появилось выражение глубокой печали. — Да, как я мог забыть. Все из-за крыс. Из-за этих проклятых крыс.

— Крысы быстро рождаются, быстро размножаются, быстро прячутся, быстро воруют и быстро умирают. В Канчэне слишком много крыс. Канчэн привлекает слишком много крыс. Они создали свою собственную систему и решили, что Канчэн принадлежит им. Да, для Жемчужины крысы — грязные и мерзкие существа. Их суетливость заставляет Канчэн гнить и разлагаться, превращая его в рассадник порока.

— Чтобы Жемчужина осталась, нужно сначала уничтожить крыс, — пробормотал Ся Юй, закрывая глаза. Пол и стены вокруг начали медленно успокаиваться, словно возвращаясь в нормальное состояние. — Я понимаю, Жемчужина. Я тебя понимаю. Да, Жемчужина и крысы не могут сосуществовать. Если мы хотим, чтобы ты осталась, мы должны сначала уничтожить всех крыс.

— Пока не утихнет шторм…

Внезапно яркий белый свет ударил Лин Чжу в глаза. Она инстинктивно зажмурилась, прикрыв лицо рукой. Когда она снова открыла глаза, все вокруг выглядело как прежде. На ее тарелке лежал салат с икрой.

Ся Юй сидел напротив и тоже смотрел на потолочные светильники. Через некоторое время он опустил голову:

— Свет выключали?

Лин Чжу нервно кивнула, взяла вилку и сделала вид, что собирается попробовать салат, чтобы не встречаться с ним взглядом:

— Д-да, выключали.

Внезапно вилка наткнулась на что-то круглое. Лин Чжу замерла и отодвинула листья салата. На дне тарелки, в сливочном соусе, лежала гладкая, блестящая жемчужина и молча смотрела на нее.