Глава 4 (Часть 2)

— Да.

Крыса вырвала здание и в красном свете швырнула его к подножию древоподобной башни, в бездонную черную дыру.

В мгновение ока стометровый небоскреб исчез из виду.

У огромных черных теней не было времени праздновать. Волоча свои неуклюжие тела, они снова принялись выбирать следующую цель.

С медлительностью и неповоротливостью, присущей лишь гигантам, они усердно выполняли работу, похожую на труд мусорщиков: вырывали здание, бросали его в невидимый измельчитель, затем вырывали следующее и снова смотрели, как оно исчезает.

Гигантское дерево, дымовая труба, высокая башня, горный пик — это неописуемое исполинское сооружение продолжало расти, становиться все больше. Казалось, оно вот-вот пробьет небосвод или же своими корнями впитает всю землю.

Извиваясь, оно круг за кругом испускало красные лучи.

На небе не было луны, лишь густая, горячая тьма, похожая на битум.

Мерфолк, склонив голову и раскрыв рот, тупо уставился на нее. Во рту у него было три ряда острых зубов. В его чисто-черных глазах отражалось простодушное обожание, которое люди не смогли бы сымитировать.

— Жемчужина, почему ты смотришь на этих крыс?

— Что в них такого интересного?

— Тебе следует смотреть на море. Крысы, даже во сне, остаются всего лишь крысами.

Чешуя на шее мужчины мерцала кристальным блеском. Он слегка наклонил голову, как зверек, прижался щекой к плечу Лин Чжу и доверчиво прислонился к ней, словно домашний питомец.

— Жемчужина, ты меня еще помнишь? До 1924 года я жил в луже на рисовом поле. Мою мать заточили крысы. Мой отец был крысой в элегантном костюме. Моя мать была статуей, а мой отец — человеком со скальпелем. Он ел рыбу скальпелем в «Жемчужном доме». Меня держали у него на руках, а одна почтенная крыса кормила меня ложечка за ложечкой рыбным фаршем.

Он поднял голову, на его лице застыла радостная улыбка.

— Жемчужина, ты тоже любишь рыбу?

— А ты пробовала самые знаменитые рыбные консервы Канчэна?

·

Лин Чжу резко села в постели, вся мокрая, словно ее только что вытащили из воды.

В носу стоял сильный запах рыбы. Она сжалась в комок, дрожа от озноба.

За окном лежал густой туман Канчэна. Было теплое утро, город уже погрузился в час пик: сигналы электроскутеров, гудки частных машин, рев автобусных клаксонов и жалобы прохожих смешивались в огромном потоке людей.

Лин Чжу отодвинула уголок занавески и посмотрела на видневшийся неподалеку центр города. Высокое здание, которое вчера крысы бросили в черную дыру, по-прежнему стояло на своем месте, возвещая о процветании города сквозь белесый воздух.

— Сон… сон? — пробормотала Лин Чжу. Все произошедшее было настолько странным, что могло быть лишь сном, но в то же время казалось таким реальным, будто случилось прошлой ночью.

Она сидела на краю кровати, смутно чувствуя, что что-то забыла. Через мгновение Лин Чжу вскинула голову, словно ее осенило.

— Я… я же должна была… и-искать… работу!

Хотя ей приснился кошмар, она, казалось, стала намного спокойнее. Крысы — это крысы, люди — это люди. Вчера она почему-то смешала их воедино. Сегодня, видимо, хорошо выспавшись, Лин Чжу почувствовала, что ее мысли давно не были такими ясными.

Страх, порожденный чрезмерными размышлениями и подозрительностью, часто исходит от умственной усталости и хаоса. Теперь, когда она проснулась, она четко различала: люди — это люди, крысы — это крысы. Смерть той женщины была всего лишь несчастным случаем, и это не должно помешать ей сегодня продолжать усердно искать работу, чтобы выжить.

Когда она открыла дверь, тот мужчина стоял у общего окна на площадке и курил. Опершись рукой о пыльный подоконник, он лениво зажал сигарету между пальцами. Его тело, гибкое, как кривое деревце, прислонилось к стене в углу у окна.

Услышав, что Лин Чжу вышла, он повернул голову, переложил сигарету в руку, которая была ближе к окну. Струйка белого дыма, изящно огибая тонкую линию шеи, медленно поплыла вверх.

Взгляд мужчины проследил за улетающим дымом. Он заправил длинные волосы за ухо и повернулся, локон упал в ямку у ключицы.

— Госпожа Лин, собираетесь на поиски работы?

Лин Чжу кивнула, слегка выдохнув с облегчением.

— Я… я так и не… с-спросила… как вас зовут?

Мужчина улыбнулся, его узкие глаза слегка прищурились. Он выпустил несколько струек белого дыма, и его лицо озарила немного кокетливая улыбка.

— Моя фамилия Ся, имя Юй. Как рыба, что плавает в воде.

Лин Чжу кивнула и, улыбнувшись, помахала ему рукой.

— Д-до встречи!

Отойдя на приличное расстояние, Лин Чжу обернулась и посмотрела наверх. Ся Юй все еще стоял у окна. Лучи света, пробиваясь сквозь высокое здание напротив, падали ему на голову, словно рисуя светом цветок на его горле.

Ся Юй посмотрел вниз на Лин Чжу и, улыбаясь, помахал ей рукой. Это обрадовало Лин Чжу. Она помахала ему в ответ издалека и, повернувшись, растворилась в нескончаемом потоке машин и людей Канчэна.

Ся Юй, стоявший у окна, смотрел вслед Лин Чжу, пока ее силуэт не скрылся в толпе. Улыбка медленно сошла с его лица. У его ног прошмыгнула крыса, взобралась по старому велосипеду на перила, затем выпрямилась, и ее нос слегка задергался.

— Смертный приговор!

Ся Юй повернул голову и взглянул на серую крысу. Та стояла и объявляла:

— Канчэну не нужна Жемчужина. Почтенные крысы путем коллективного голосования приговорили Жемчужину к смерти. А я, как один из исследователей больших данных Канчэна, подтверждаю справедливость и беспристрастность этого результата, который может представлять волю Канчэна.

Струйка дыма вырвалась из губ Ся Юй. Он склонил голову набок и вдруг улыбнулся кукольной улыбкой. Его взгляд упал на искрящиеся за спиной крысы электрические провода.

Крыса продолжала:

— Канчэн всегда принадлежал крысам. Крысы готовы делить Канчэн со всеми живыми существами, но Жемчужина не имеет жизни. Канчэн не может принять то, что лишено жизни, поэтому Жемчужина должна быть приговорена к смерти.

Проскочил электрический разряд. На месте крысы осталась лишь кучка чего-то похожего на обугленный черный пластик.

В воздухе распространился запах горелого белка.

Ся Юй посмотрел на тело крысы, повисшее на проводах, словно перевернутая летучая мышь, и расхохотался до колик.