Глава 6. Сны прошлого (2)

Май двенадцатого года правления Юаньцин.

Через месяц после триумфа Чэнь Хуая на Военном экзамене война, которая была на грани начала, временно приостановилась. Это произошло из-за смерти старого императора Даянь и неустойчивого положения нового правителя.

Именно тогда отношение к Чэнь Хуаю в столице снова изменилось.

Все думали, что он отправится на границу и погибнет там, но этого не произошло. Более того, император сказал своим приближенным, что хочет оставить Чэнь Хуая при себе в качестве командира Имперской гвардии.

Теперь дело Чэнь Хуая приняло другой оборот. Близость к императору значительно повышала его статус.

После того дня Чэнь Хуай больше не искал А Нань.

После мимолетной встречи у него не осталось особых причин для ностальгии.

Новая встреча произошла неожиданно на весеннем пикнике в апреле. Знатные жители столицы, мужчины и женщины, выехали за город, чтобы развлечься на берегу озера Люлинь.

Чэнь Хуай прогуливался с друзьями, когда один из них вдруг спросил:

— Что там происходит?

Неподалеку на лугу три человека верхом на лошадях размахивали хлыстами, кричали и смеялись.

Среди беспорядочно скачущих лошадей мелькала фигура в алом. Круг, образованный тремя лошадьми, становился все меньше, и эта фигура отчаянно пыталась найти выход, но ее зажали все сильнее, и в конце концов она упала на землю.

Знакомая маска, знакомая фигура.

Не обращая внимания на недоумение спутников, Чэнь Хуай подбежал и хотел было схватить одну из лошадей, как вдруг окруженная фигура вскочила и бросилась к одной из лошадей.

Только тогда Чэнь Хуай заметил, что в ее руках лук и две стрелы. Она с силой вонзила стрелы в ногу всадника, а затем, испугавшись ржания лошади, отступила на два шага и упала в грязь.

«Ну и невезение», — подумала про себя Цзи Ин.

После прошлого раза Чэнь Хуай не приходил в Дом куртизанок. Она узнала, что сегодня он будет на пикнике, и, придя туда, увидела, как компания молодых людей играет в стрельбу из лука по ивовым веткам.

Она хорошо стреляла и, увидев приближающегося Чэнь Хуая с друзьями, решила показать свое мастерство, чтобы привлечь его внимание.

Но вместо Чэнь Хуая она привлекла внимание других, которые пришли в ярость от ее побед.

Двоих из них она знала. «Негодяи, только что пытались сорвать с меня маску и схватить за подбородок».

— Ты, презренная актриса, посмела ранить человека?!

Увидев, как она ранила всадника, остальные двое тоже спешились. Один из них подошел к ней и крикнул:

— Эй, вы! Схватите ее и отведите, чтобы хорошенько проучить!

«Жить надоело», — подумала Цзи Ин.

Сжимая в руке стрелу, она хотела броситься на него и выколоть ему глаза, но кто-то резко встал перед ней и крепко схватил ее за запястье.

— Молодой господин Цинь, эта актриса просто не понимает, что делает. Проявите великодушие, не обращайте внимания. Лучше займитесь раненым, — сказал Чэнь Хуай, загораживая Цзи Ин.

— Что? Вы знакомы? — Молодой господин Цинь увидел, что Чэнь Хуай нахмурился, словно ему трудно было объяснить их отношения, и усмехнулся. — От вас обоих разит одним и тем же презренным духом, вы, должно быть, прекрасно ладите.

Другой юноша, заметив неладное в его словах, пнул его ногой.

Цзи Ин стиснула зубы. Этот Цинь с восемнадцати до двадцати восьми лет трижды пытался сдать государственные экзамены и каждый раз проваливался. Один раз его дядя, который составлял экзаменационные вопросы, даже дал ему подсказку, но из-за ужасного почерка император просто проигнорировал его работу. И он еще смеет оскорблять других.

Она хотела пнуть этого Циня, но Чэнь Хуай обнял ее за талию. Ее ноги повисли в воздухе, она упала ему на грудь и услышала его тихое: «Успокойся».

Окружающие стали их разнимать. К счастью, рана оказалась несерьезной, и на этом инцидент был исчерпан.

Они сидели на берегу озера, среди зелени и бликов воды. Чэнь Хуай взял ее ладонь и стал наносить мазь на ее рану.

— Это ты выиграла в стрельбе из лука? — спросил он, опустив глаза.

Сегодня на нем был зеленый костюм, и он выглядел как утонченный юноша.

У Чэнь Хуая были правильные, выразительные черты лица, а в лучах солнца он казался еще более привлекательным.

Она, не отводя взгляда, кивнула:

— Да, это я.

— В вашей труппе учат стрельбе из лука?

— Нет. Но моя семья раньше была военными. Отец учил меня обращаться с разным оружием: мечами, копьями, алебардами…

— И ты все это умеешь?

— Ну… не очень хорошо, — она почесала голову. — У меня есть старшая сестра и брат. Сестра хорошо училась, а брат был отличным воином. А я ничем особым не выделялась. Перепробовала все виды оружия, и только в стрельбе из лука достигла каких-то успехов.

В двенадцать лет ее сестра получила признание известного ученого, а в пятнадцать ее считали самой талантливой девушкой в столице, мало кто из юношей ее возраста мог с ней сравниться.

В четырнадцать лет ее брат победил командира Имперской гвардии, а в шестнадцать лет отправился на войну, где не потерпел ни одного поражения.

А она была довольно медлительным ребенком. Заговорила только в два года, а в пять лет не могла запомнить и пары стихотворений.

Она старалась учиться, и в жару, и в холод стояла во дворе с книгой или мечом в руках.

Все учителя хвалили ее за усердие.

Только за усердие.

Вспоминая об этом, она почему-то загрустила и покачала головой, отгоняя мысли. Но Чэнь Хуай спросил:

— Похоже, твоя семья была довольно зажиточной. Почему же ты стала актрисой?

… Проговорилась.

— Я попала в беду, потеряла родных и нашла приют в труппе, чтобы заработать на жизнь, — объяснила она.

Чэнь Хуай задумчиво кивнул и перевязал ее рану своим платком:

— Моя семья тоже когда-то была военными.

— Я знаю. Твой отец был дезертиром, а мать — куртизанкой. Потом вас вместе сослали в рабство, а три года назад один генерал забрал тебя в столицу работать в своей резиденции.

Его рука замерла.

Цзи Ин тоже опешила, а затем отдернула руку:

— Простите, я просто слышала об этом.

Так говорили все в столице.

— Это правда, — спокойно ответил он.

— А где твои родители?

— Он не был моим родным отцом. Моя мать даже не знала, чей я ребенок, но только этот дезертир согласился о ней заботиться. Отец умер пять лет назад, а мать… три месяца назад, — он вспомнил, как умерла его мать, и его взгляд похолодел.

— Три месяца назад… Разве не тогда ты спас императора на улице? Наверное, это твоя мать с небес помогла тебе, — сказала Цзи Ин, вспоминая.

Раб не имел права участвовать в состязаниях. Но в тот день императорская карета потеряла управление на улицах столицы, и Чэнь Хуай, сопровождавший своего хозяина, ценой собственной жизни спас императора из-под копыт лошадей, за что и получил этот шанс.

— Ты очень смелый. В той ситуации даже Имперская гвардия растерялась.

Чэнь Хуай поднял на нее глаза и слабо улыбнулся:

— В тот момент я знал только одно: если я хочу чего-то добиться и не сгинуть безвестно, я должен рискнуть всем.

Ему нечего было бояться, потому что у него не было другого выхода.

Жестокость в его глазах удивила Цзи Ин. Робкий простак, каким она его помнила, оказался довольно расчетливым.

— Что такое? — спросил он. В тени ивовых ветвей ее маска казалась еще ярче.

— Хм… — почему-то он показался ей еще привлекательнее. Она улыбнулась. — С твоей внешностью, если бы ты встретил добрую знатную даму, она бы обязательно помогла тебе.

— Не говори глупостей, — тихо сказал он.

Цзи Ин не раз слышала разговоры знатных дам в столице. Некоторые из них в шутку говорили, что хотели бы взять Чэнь Хуая в любовники, пока он был рабом. Это казалось им забавным.

— Твоя наивность только разжигает аппетит у этих любительниц острых ощущений, — сказала Цзи Ин и замолчала, видя его непонимающий взгляд.

Он действительно был очень привлекательным.

Она вдруг наклонилась к нему:

— Ты обнимал меня гораздо увереннее, чем в прошлый раз.

В ее мягком, чарующем голосе слышалась легкая насмешка. Внезапно ей показалось, что она находится в Доме юношей-куртизанок и держит его за подбородок.