Глава 7. Ловушка

Глава 7. Ловушка

Яркая и пленительная.

Таким было впечатление Чэнь Хуая о девушке по имени А Нань.

Он чувствовал, что она намеренно искала его общества. В то время весь город с любопытством наблюдал за ним, желая узнать побольше о человеке, который утром был конюхом, а вечером вознесся до небес.

Актриса, стремящаяся получить вознаграждение или найти тему для разговора, вполне могла бы так поступить.

Он обнимал ее тонкую талию, украшенную кистями, его ладонь лежала на ее пояснице. Невысокая девушка прижималась к нему, ее нарочито мягкий голос заставлял его кровь закипать.

В тот вечер она постоянно смеялась, беззаботная и дерзкая, ее движения были легкими и быстрыми.

Тогда ее лицо было скрыто маской, а теперь, глядя на ее вечно печальное лицо, он не мог представить, как она смеялась тогда.

Сейчас она казалась скованной, сдержанной, серьезной, но временами в ней проскальзывала прежняя легкомысленность.

В полудреме ему казалось, что он снова обнимает ту девушку, которую встретил пять лет назад. Легкий запах вина, флер кокетства и желания.

Только теперь он не был так неловок, вдыхая аромат ее волос и повторяя те ласки, которым она его научила.

Время шло. В третью стражу Чэнь Хуай проснулся, нахмурившись. Он раскинул руки, но рядом никого не было.

Он встал и понял, что находится в спальне Цзи Ин. Открыв дверь, он разбудил дежурившего у входа стражника.

— Где госпожа? — спросил он.

— Госпожа ушла спать со своей служанкой.

— Почему?

Стражник, немного помедлив, ответил:

— Госпожа сказала, что вы храпите, и она не может уснуть.

…

Чэнь Хуай потер лоб.

В темнице длинный кнут, обтянутый воловьей кожей, обмакнули в ведро с соленой водой. Рассекая воздух, он опускался на тело привязанного к дыбе человека, и сдавленные стоны не прекращались.

— Генерал.

Палач остановился и поклонился Чэнь Хуаю, который спустился из потайного хода.

Чэнь Хуай кивнул и подошел к едва живому человеку на дыбе.

На теле пленника не было живого места. Из-под разорванной одежды виднелись куски красного мяса с желтоватыми пятнами гниющей плоти.

— Прошло больше трех месяцев, а он все еще не хочет говорить? — спросил Чэнь Хуай, садясь напротив пленника.

Тот поднял голову, сквозь пелену боли разглядел Чэнь Хуая и тихо, хрипло рассмеялся.

— Я же сказал, я шпион Даянь.

— Твой хозяин на востоке, он из наших. Не нужно все валить на Даянь, — Чэнь Хуай взял прут, смоченный в соленой воде, приподнял голову пленника и провел им по его гниющей коже, наблюдая, как тот дрожит и кричит от боли.

— Что скажет Его Величество, когда узнает, что темницу, которую он тебе милостиво разрешил построить для допроса шпионов Даянь, ты используешь для расправы над неугодными чиновниками? — со смехом спросил пленник, стуча зубами.

— Откуда он узнает? Ты ему расскажешь? — Чэнь Хуай убрал прут.

— Если ты меня не убьешь, я выйду отсюда и опозорю тебя перед всем двором!

Чэнь Хуай посмотрел на Си Ляня, который вышел с другой стороны. Си Лянь пришел допросить другого пленника. Они обменялись взглядами и вышли.

Только теперь тюремщики смогли немного передохнуть. Один из них принес кувшин с вином и протянул другому.

— Это госпожа вчера подарила, привезла из столицы. Попробуй, — сказал тюремщик.

Госпожа… Он женился, в резиденции появился новый человек.

Пленник на дыбе вдруг открыл тяжелые веки.

При лунном свете Си Лянь рассказал Чэнь Хуаю о состоянии недавно пойманного шпиона Даянь и, вспомнив о только что виденном, вздохнул:

— Жуткий вид, аж мурашки по коже.

Чэнь Хуай понял, о чем он говорит, и сжал рукав:

— Я не хочу повторить судьбу молодого генерала Цзи.

Он говорил о Цзи Минюне, втором брате Цзи Ин. Си Лянь покачал головой:

— Я тоже не хочу снова видеть подобное… Кстати, когда мы с тобой только поступили на службу, господин Минюн очень нам помог.

— Я все хотел тебя спросить, раз уж ты не подозреваешь Цзи Ин, почему ты так к ней относишься?

— А как мне себя вести?

— Она сестра твоего благодетеля, ты должен относиться к ней с уважением, а не как к обузе, — усмехнулся Си Лянь.

Именно в память о помощи Цзи Минюна в начале своей военной карьеры Чэнь Хуай решил больше не вспоминать о том, что произошло с Цзи Ин пять лет назад.

Он закрыл глаза:

— Разве для Цзи Ин лучший исход этой свадьбы — не развод? В таком случае, зачем притворяться?

— Тоже верно, — кивнул Си Лянь.

Цзи Ин думала, что после вчерашнего жара Чэнь Хуай не встанет рано, и утром, собираясь тихонько уйти в администрацию, замерла на месте, услышав обращенное к ней «госпожа».

Он снова упражнялся с копьем во дворе. Несмотря на позднюю осень, на нем была лишь тонкая рубашка, промокшая от пота, сквозь которую проступали очертания его крепкого тела.

Цзи Ин вдруг почувствовала, что его рука снова лежит у нее на шее, и все ее тело напряглось.

— Сначала позавтракаем, — сказал он.

— У госпожи нет вопросов по поводу вчерашнего? — спросил Чэнь Хуай во время завтрака.

— Каких вопросов?

Неужели спрашивать, кто такая А Нань?

Она совсем не хотела об этом говорить.

— Спросить меня, — он сделал паузу, намеренно усиливая ее напряжение, — почему я попросил вас увести меня.

Она успокоилась и с улыбкой спросила:

— Да, почему?

— От любого алкоголя у меня поднимается жар и я теряю силы. Это мое уязвимое место. Я не хотел, чтобы кто-то об этом знал, поэтому скрывал.

— Вчера я случайно съел блюдо с ферментированным рисом, поэтому попросил госпожу о помощи.

Цзи Ин молча кивнула:

— Понятно. Я запомню.

Тогда она была слишком напугана, а позже задумалась, зачем он рассказал ей о своей слабости.

— Если в будущем генералу понадобится… я неплохо переношу алкоголь, могу составить вам компанию, — сказала Цзи Ин, хлопая глазами.

Она немного заигрывала, но это не раздражало.

— Отлично! Тогда мне больше не придется быть для тебя живым щитом, — сказал Си Лянь, входя в комнату с улыбкой.

Чэнь Хуай бросил на него сердитый взгляд.

— Генерал, госпожа, — подошел управляющий. — У ворот кто-то спрашивает госпожу.

— По какому делу? — первым спросил Чэнь Хуай.

Управляющий, помедлив, отослал слуг.

— Это родственники владельца винной лавки. Они пришли жаловаться, что вчера госпожа, собирая налоги, требовала взятку, доведя лавочника до отчаяния. Теперь он пропал без вести.