Глава 11 (Часть 1)

Ли Янь-Янь проснулась, когда небо только-только начало светлеть.

Ей казалось, что на ней лежит гора — настолько тяжёлым было тело. Она попыталась пошевелиться и невольно застонала. Мышцы рук и ног ныли, каждое движение отдавалось острой болью.

Ли Янь-Янь вздохнула и снова закрыла глаза. Ей вдруг стало немного не хватать того времени, когда она была неприкаянным духом — тогда она хотя бы не чувствовала боли.

Как бы то ни было, она была жива и… наконец-то сбежала из Лунчэна.

Ли Янь-Янь снова вздохнула и, морщась, села. Оказалось, что она спала у стены разрушенного храма.

Ли Янь-Янь протёрла глаза и заметила, что под ней и сбоку была подложена клеёнка. Помимо её собственного лисьего плаща, сверху лежал ещё и плащ Цэнь Цзи. Похоже, он спал рядом, но сейчас в храме она была одна.

— …Где он? Как мы вернулись вчера? Я помню, что мы ехали верхом, а потом я вдруг уснула… Странно, почему я ничего не помню? — тихо пробормотала Ли Янь-Янь, с трудом поднимаясь.

Она оперлась на стену и осторожно выглянула наружу. Перед её глазами вдруг всё прояснилось.

На самом деле было ещё довольно темно, но тучи постепенно рассеивались, в воздухе изредка падали редкие снежинки. По сравнению со вчерашним днём, холод, казалось, немного отступил.

В нескольких шагах от входа в храм на ветвях дерева был натянут кусок клеёнки. Под ним уже горел небольшой костёр, над которым, как и вчера, висел знакомый шлем. Цэнь Цзи сидел на корточках рядом и помешивал деревянной палочкой что-то варившееся в шлеме.

Чуть дальше две лошади спокойно паслись. Там снег растаял сильнее, и на земле образовалась небольшая канавка с водой, журчание которой приятно ласкало слух.

Ли Янь-Янь плотнее закуталась в плащ, подошла к Цэнь Цзи и присела рядом. Она понюхала воздух и заискивающе спросила: — Могу ли я чем-нибудь помочь? Извини, я обещала, что буду заниматься этим… Но я вчера не помню, как уснула, и только сейчас проснулась… В общем, в будущем я обязательно буду стараться помогать. Твой плащ и клеёнку я уже убрала, нужно ещё что-нибудь сделать?

В ответ на её внешне искренние слова Цэнь Цзи усмехнулся: — Ты? Помогать?

— Дай подумать… — Он сделал вид, что задумался. — За весь вчерашний день ты была наиболее полезна, когда отключилась и уснула. Может, тебе продолжить спать? Проснёшься — и, глядишь, уже в Хуайнане будем.

Услышав слова «отключилась», Ли Янь-Янь вдруг насторожилась, но выражение лица не изменила и, натянуто улыбаясь, спросила: — Виновата, думала только о том, чтобы согреться, и забыла, что нельзя пить. Извини, что доставила тебе хлопот… Хе-хе, кстати, а как я себя вела, когда была пьяна? Не буянила? Не говорила во сне чего лишнего?

— Не то слово, — Цэнь Цзи закончил готовить, бросил в костёр две горсти снега, чтобы потушить его, и неторопливо сказал. — Ты ещё храпела, скрипела зубами, дрыгала ногами и дралась!

— Что?!

Ли Янь-Янь в изумлении прикрыла рот рукой и пролепетала: — Я не… я… прости! Я не… я… правда? — …Она не верила!

Цэнь Цзи холодно посмотрел на неё: — Ты что, сама не знаешь, как ведёшь себя, когда пьяна?

— Я раньше никогда не напивалась, поэтому и не знаю…

На этот раз Цэнь Цзи действительно удивился и моргнул пару раз: — Никогда не пила вина?

Ли Янь-Янь с детства была слаба здоровьем и постоянно принимала лекарства, некоторые из которых были несовместимы с алкоголем. К тому же, она была ещё молода, поэтому у неё почти не было возможности пить вино. Даже на пирах она пила только воду с несколькими каплями виноградного вина.

Она боялась сказать Цэнь Цзи что-то лишнее, поэтому лишь покачала головой и ответила: — Нет. Его Высочество князь Хуай не любит, когда я пью.

Цэнь Цзи потерял дар речи. Помолчав немного, он взял уже остывший шлем и протянул его Ли Янь-Янь, велев: — Ешь сначала ты, остальное мне.

Ли Янь-Янь взяла шлем и увидела, что внутри были разломанные лепёшки, разваренные в горячей воде до состояния кашицы. Цэнь Цзи ещё добавил туда немного вяленого мяса, поэтому каша отдавала вкусом солёной свинины. В этой глуши это можно было считать деликатесом.

Ли Янь-Янь ела маленькими глотками, позволяя теплу разливаться по всем внутренним органам.

Пока она завтракала, Цэнь Цзи убрал вещи в храме, оседлал лошадей. Вскоре окрестности храма снова стали такими же, как вчера, полностью сливаясь с окружающим пейзажем, без каких-либо следов присутствия человека.

Когда Цэнь Цзи вернулся, Ли Янь-Янь поспешно вернула ему шлем и смущённо сказала: — Я наелась… Мм, я хотела бы переодеться.

Цэнь Цзи поднял бровь, сначала не понимая, а затем указал рукой за стену с нечитаемым выражением лица.

Ли Янь-Янь тут же сообразила, что Цэнь Цзи решил, будто ей нужно в уборную, и предлагает ей сделать свои дела за стеной. Она мгновенно покраснела, топнула ногой и объяснила: — Эй! Не в этом смысле «переодеться»! Хотя и это тоже нужно… Но как я могу говорить об этом, когда ты ешь?!

— Я имела в виду, — она указала на порванный вчера подол юбки, — вчера, чтобы не вызвать подозрений у стражников, я надела платье служанки. В моём узелке есть мужской халат, в нём удобнее ездить верхом и ходить. Я имела в виду, что хочу переодеться, не ходи пока туда…

Цэнь Цзи снова стал нетерпеливым и быстро махнул рукой: — …Не нужно мне объяснять такие вещи.

Ли Янь-Янь тут же повернулась: — Спасибо, двоюродный брат!

У Цэнь Цзи разболелась голова.

— Подожди! — крикнул Цэнь Цзи. — Почему ты и наедине называешь меня «двоюродным братом»?

Ли Янь-Янь обернулась и лукаво улыбнулась: — Нужно больше практики, чтобы потом при людях говорить без запинки. Тебе тоже лучше почаще называть меня «А Жуй», чтобы не забыть, когда понадобится.

Прежде чем Цэнь Цзи успел нахмуриться, Ли Янь-Янь быстро юркнула в храм.

…

В эпоху Великой Чжоу женщины, путешествуя, часто носили мужскую одежду. Во дворце тоже было много служанок в мужских нарядах. Ли Янь-Янь было привычно носить такую одежду, и она быстро переоделась в халат (юаньлинпао) с круглым воротом бобового цвета.

Она не смела заставлять Цэнь Цзи ждать, поэтому, приведя себя в порядок, тут же выбежала обратно. Цэнь Цзи ещё даже не доел половину завтрака.

Цэнь Цзи молча ел, а Ли Янь-Янь завела разговор от нечего делать: — Кстати, вчера я выпила вина и отключилась. Это ты отнёс меня к стене? Я ещё не поблагодарила тебя.

— Я ведь не очень тяжёлая? — Ли Янь-Янь засмеялась.