Глава 5. И колесо фортуны повернулось

Ванъэр, подслушивавший за стеной, был поражен. Неужели после попытки самоубийства Старшая Сестра Сюй стала такой смелой? Она что, пытается заставить господина работать на нее? Раньше, завидев Гу Чэна, она шарахалась от него, как мышь от кошки. А теперь, всего через несколько дней, превратилась в тигрицу, которой не страшен даже сам тигр. Впрочем, подумал Ванъэр, она же потеряла память и, вероятно, забыла, что нужно бояться. Только бы господин не рассердился.

Ванъэр переживал за Сюй Жань, но Гу Чэн лишь тихо рассмеялся. «Что за чертовка стала эта девушка, – подумал он. – За всю мою жизнь никто не смел так открыто мной командовать». Силы ей не хватает? В свете фонаря Гу Чэн смотрел на ее хрупкую фигуру. Ночной ветер развевал ее одежду, подчеркивая тонкую талию и изящную шею. Она стояла, грациозная и соблазнительная. Гу Чэн почувствовал, как по его телу пробежала дрожь. Он не удержался от поддразнивания:

— А если я помогу тебе, что я за это получу?

Сюй Жань увидела в его глазах вожделение, и то хорошее впечатление, которое у нее сложилось о нем, мгновенно испарилось. «Этот тип – просто похотливый кобель, – подумала она. – Зря он так хорошо выглядит». Его слова были недвусмысленным заигрыванием. Будь она настоящей Старшей Сестрой Сюй, она бы, наверное, растерялась. Но она – Сюй Жань, почти тридцатилетняя женщина, и такие примитивные ухаживания ее не впечатляли. Однако она могла использовать его похоть в своих целях и заставить его поработать на себя. Вчера вечером ей не удалось помыться, а сегодня у нее появился бесплатный водонос. Грех не воспользоваться.

Подумав об этом, она опустила голову, изображая смущение, и тихо сказала:

— Благодарю вас за заботу, Управляющий Чэн. Но у меня нет ни денег, ни ценных вещей. Что я могу вам предложить?

Гу Чэн рассмеялся:

— Мне не нужны твои деньги или вещи. Мне нужно то, что у тебя есть…

Он подошел к ней и попытался взять ее за руку. Сюй Жань не ожидала, что он будет действовать так быстро. Она ловко увернулась.

«Если он попытается применить силу, – подумала она, – то в этой темноте и безлюдном месте мне не поздоровится». Но потом она вспомнила, что сейчас траур по Старому Господину, и как бы Гу Чэн ни был похотлив, он вряд ли осмелится на что-то подобное.

Успокоившись, она посмотрела на Гу Чэна и сказала:

— Если вы не хотите мне помочь, то идите. Мне нужно стирать.

Гу Чэн, потерпев неудачу, окончательно убедился, что Старшая Сестра Сюй действительно не узнает его и ничего не помнит, даже события той ночи. Но ее новый, дерзкий характер почему-то казался ему еще более привлекательным.

У всех мужчин есть одна общая слабость: чем недоступнее женщина, тем сильнее к ней влечение. Гу Чэн не был исключением. Если бы Старшая Сестра Сюй легко ему поддалась, он бы, наверное, быстро потерял к ней интерес. Но ее уклончивость только разжигала его желание. Он решил, что добьется ее, как только закончится траур. А пока он мог немного поиграть с ней.

Скрыв свое вожделение, Гу Чэн привязал ведро к вороту и достал воды. Постирать одежду было несложно, достаточно было просто потереть ее с мыльным раствором. А вот с одеялом и простынями было сложнее. Сюй Жань немного повозилась с ними, и Гу Чэн усмехнулся:

— Так ты до утра будешь стирать.

Сюй Жань и без того раздражалась, что, получив молодое тело, оказалась в мире без современных удобств. Услышав насмешку в голосе Гу Чэна, она вспылила, бросила простыню в ведро и встала:

— Легко говорить! Постирайте сами, если знаете, как лучше!

Гу Чэн не ожидал, что у девушки такой скверный характер. Он хотел рассердиться, но, увидев, как она стоит, уперев руки в боки, и смотрит на него своими большими глазами, полными вызова, его гнев как рукой сняло.

— А если я знаю способ, что тогда?

Сюй Жань хитро прищурилась:

— Если знаете, то с этого дня я буду считать вас самым способным человеком. А если нет, то нечего болтать попусту.

Ванъэр, подслушивавший за стеной, подумал: «Хитрая девчонка! Сказала, как не сказала. Это же явный намек, чтобы господин помог ей со стиркой». Но, к его удивлению, Гу Чэн не только не рассердился, но и выглядел довольным.

— Хорошо, – сказал Гу Чэн. – Я заставлю тебя признать мое превосходство.

Закатав рукава, он присел на корточки у колодца, достал из ведра простыню, положил ее на каменную плиту, намылил и начал стирать.

Сюй Жань чуть не расхохоталась. Этот простофиля так легко попался на ее удочку! Но она сдержалась, хотя это стоило ей больших усилий. Ее лицо слегка исказилось от напряжения.

Гу Чэн никогда не стирал. Он лишь видел, как это делают служанки. Сегодня ему представилась возможность попробовать самому. Оказалось, что это не так уж и сложно. У него были большие и сильные руки, и он быстро справился с простыней. Подняв голову, он увидел, что Старшая Сестра Сюй стоит рядом и наблюдает за ним с нескрываемым удовольствием. Он понял, что девушка просто использовала его. Но он не рассердился и, не подавая виду, постирал и одеяло. Затем встал и спросил:

— Ну что, убедилась?

Сюй Жань едва сдержала улыбку:

— Да, Управляющий Чэн, с этого дня вы для меня самый способный человек.

Ее слова звучали как издевка, но почему-то Гу Чэну они показались очень приятными.

— Чтобы отнести все это обратно, мне придется несколько раз сходить к колодцу, – пробормотала Сюй Жань. – А чан в моей комнате почти пустой…

Ванъэр, услышав это, подумал: «Вот нахалка! Заставила господина стирать, а теперь еще и воду таскать». Он считал, что этой девчонке нужно язык отрезать, чтобы она больше не могла командовать. Но Гу Чэн, к его удивлению, сам предложил:

— Тебе тяжело носить воду. Давай я помогу.

Ванъэр весь вечер провел в засаде и наблюдал, как его господин, который обычно даже чашку чая сам не поднимал, таскал воду для этой девушки, а потом еще и помог ей развесить белье. И все это без единого слова благодарности. Девушка лишь улыбнулась и сказала:

— Спасибо за помощь, Управляющий Чэн. Вы такой хороший человек. Уже поздно, идите отдыхать.

И закрыла дверь на засов.

Ванъэр подошел к господину, ожидая увидеть на его лице гнев. Но, к своему удивлению, он увидел лишь довольную улыбку. Ванъэр хотел что-то сказать, но Гу Чэн остановил его жестом.

Гу Чэн приложил ухо к двери и услышал, как девушка тихонько смеется внутри.

Сюй Жань, закрыв дверь, не смогла сдержаться и расхохоталась, согнувшись пополам и прикрывая рот рукой. «Интересно, он уже ушел?» – подумала она.

Немного успокоившись, она пошла разжигать печь, чтобы нагреть воду для ванны. Подкладывая дрова, она подумала: «Надо было попросить его и воду нагреть». Вспомнив, как легко он согласился ей помочь, она снова захихикала.

Гу Чэн задумался. Он и не подозревал, что у этой девушки такой характер. Ему стало интересно, как бы она вела себя в его объятиях. Наверное, это было бы еще более волнующе, чем в ту ночь.

Его желание усилилось, но он понимал, что нужно дождаться окончания траура. Вернувшись в свою комнату, он обнаружил, что его одежда промокла от пота. Он велел Ванъэру приготовить ванну. Вымывшись и переодевшись в траурные одежды, он увидел Жемчужину, служанку Юйфан, которая пришла позвать его на церемонию сжигания заупокойных денег.

Жемчужина была одета в траурные одежды. Пояс туго облегал ее тонкую талию, а лицо в свете лампы казалось еще более привлекательным, чем обычно. Вожделение, которое только что пробудила в нем Сюй Жань, вспыхнуло с новой силой. Он прижал Жемчужину к кровати и страстно поцеловал. Когда девушка совсем обмякла в его объятиях, он отпустил ее и сказал:

— Маленькая соблазнительница, ты решила подразнить меня? Посмотрим, как я с тобой разберусь, когда закончится траур.

— Это не я вас соблазняла, – засмеялась Жемчужина. – Это вы сами набросились на меня с поцелуями. Я тут причем?

Видя хорошее настроение Гу Чэна, она решила воспользоваться моментом и очернить Сюй Жань. Опустившись на колени, она начала надевать ему туфли и сказала:

— Не хочу вас расстраивать, но вчера, во время похорон, когда все так старались, эта Старшая Сестра Сюй бродила, как неприкаянная душа, и не обращала ни на кого внимания. Я налила кипятка и спешила отнести его гостям. Только вышла из кухни, как она налетела на меня! Я чуть не упала, и кипяток вылился мне на ногу. У меня такой ожог! Вечером пришлось протыкать пузырь. До сих пор ужасно болит.

Ванъэр, стоявший под окном, слышал весь разговор. «Глупая Жемчужина, – подумал он. – Зачем сейчас об этом говорить? Она всегда придиралась к Старшей Сестре Сюй. Раньше это было безопасно, ведь Старшая Сестра Сюй была никем. Но теперь все изменилось».

Жемчужина закончила свой рассказ и, сняв туфлю, показала Гу Чэну обожженную ногу, надеясь, что он накажет Сюй Жань. Но Гу Чэн лишь равнодушно взглянул на ее ногу и сказал:

— Не такой уж и сильный ожог. Я скажу Ванъэру, чтобы он нашел тебе мазь. Намажешь, и все пройдет. Старшая Сестра Сюй наверняка не хотела тебя обжечь. В такой суматохе всякое случается.

Сказав это, он встал и ушел.

Жемчужина застыла на месте. Она поспешила за ним. Ванъэр, идущий следом, усмехнулся про себя: «Как говорится, и колесо фортуны повернулось. С новым характером Старшая Сестра Сюй уже не та простушка, какой была раньше. К тому же, она привлекла внимание господина. Кто кого теперь будет подставлять, еще неизвестно».