Глава 7. Перевернуть черное и белое

— Что? — Госпожа Су вздрогнула всем телом и поспешила взглянуть на Ань Цзиньи, лежащего на носилках. Ее сын был бледен, лоб покрыт потом, губы искусаны от боли.

Увидев госпожу Су, Ань Цзиньи расплакался. Сквозь стиснутые зубы, дрожащим голосом он проговорил:

— Матушка, мне так больно! Так больно!

Госпожа Су, увидев, как ее сын, еще недавно полный жизни и энергии, за столь короткое время превратился в бледную тень, пришла в ужас. Она схватила Ань Цин Мэн и взволнованно спросила:

— Разве вы не пошли просить прощения? Как все обернулось таким образом? Что произошло?

Ань Цин Мэн испугалась гнева матери, но, вспомнив о том, что случилось в гостинице, и о словах девушки в фиолетовом, почувствовала, как в ней поднимается гнев. Она должна была проучить эту выскочку, показать ей, что с семьей Ань в Ушуане шутки плохи.

Ань Цин Мэн вытерла слезы и хриплым голосом сказала:

— Матушка, ты не представляешь! Мы с третьим братом пошли извиняться перед той женщиной, и тут откуда ни возьмись появилась бродячая лекарка, невероятно высокомерная. Мы с братом и двух слов не успели сказать, как она, ни с того ни с сего, сломала ему ногу! Еще и сказала что-то про «отплатить той же монетой».

Ань Цин Мэн, конечно же, не осмелилась рассказать родителям правду. Если бы отец узнал об их спектакле, то сейчас бы под розгами оказались они сами. Поэтому она решила рассказать лишь то, что было выгодно ей.

— Что? Откуда взялась эта мерзавка? Как она посмела так себя вести?! — Госпожа Су кипела от ярости. Она взглянула на стонущего от боли сына. Она всегда защищала своих детей — ругать и наказывать их могла только она сама, никому другому этого позволено не было. — Где сейчас эта девчонка? Я заставлю ее лично прийти и встать на колени перед моим сыном!

Госпожа Су уже хотела созвать всех охранников поместья, чтобы найти обидчицу сына и расквитаться с ней.

— Тихо! — Ань Цинъюнь с силой поставил чашку с горячим чаем на столик. Раздался громкий звук. Глаза генерала покраснели от гнева. Этот окрик заставил госпожу Су замолчать. — Устроите свои разборки позже. Сейчас нужно позвать врача, чтобы он осмотрел ногу Цзиньи!

Слова Ань Цинъюня отрезвили госпожу Су. Она вытерла слезы, выступившие от гнева, и подумала, как же она могла забыть о главном — сломанную ногу нужно было лечить!

— Быстро! Быстро! Позовите Тайи Чана! — закричала она.

— Матушка, нет! — Ань Цин Мэн резко остановила госпожу Су. Ее лицо выражало тревогу. Заметив вопросительные взгляды родителей, она поняла, что слишком бурно отреагировала. Ань Цин Мэн испугалась. Тайи Чан часто бывал в их доме, был хорошо знаком с ее отцом. Он был там, в гостинице, и видел все своими глазами. Если он расскажет отцу, как все было на самом деле, то ей не избежать наказания.

При мысли об отцовских розгах Ань Цин Мэн поежилась. Подумав немного, она сказала:

— Та бродячая лекарка наговорила Тайи Чану всякого, убедила его, что брат сам виноват. Он… он отказался лечить третьего брата.

Ань Цин Мэн опустила голову, чувствуя угрызения совести. Но госпожа Су увидела в этом лишь то, что ее дети сильно обижены. Ее глаза покраснели, и она упала на колени перед Ань Цинъюнем:

— Господин, ты только посмотри, что творится! Какая-то бродячая лекарка смеет так обращаться с нами! Господин, ты должен заступиться за нас!

Ань Цинъюнь, слушая рыдания своей любимой жены, почувствовал, как сердце сжимается от боли. Он взглянул на бледного сына, и в душе его поднялась волна гнева. Он дружил с Тайи Чаном много лет, и тот отказался лечить его сына? Значит, произошло какое-то недоразумение. Ань Цинъюнь был в ярости на незнакомую лекарку. Спустя какое-то время он сквозь зубы процедил:

— Невероятная наглость!

Ань Цинъюнь ударил ладонью по столику. В этом ударе была такая сила, что мраморная столешница раскололась на части, часть ее превратилась в пыль. В клубах пыли раздался гневный, но при этом удивительно спокойный голос Ань Цинъюня:

— Пригласите лучшего врача в городе, чтобы он осмотрел третьего молодого господина. Выясните, где живет эта девушка. Я сам хочу с ней поговорить и узнать, что заставляет ее так себя вести с людьми из дома генерала!

Дворецкий Ань Фу вздрогнул. Он уже много лет не видел своего господина в таком состоянии. Когда господин так сдерживал свой гнев, это означало, что кому-то придется очень плохо. Ань Фу не осмелился медлить, ответил «Есть!» и вышел, чтобы выполнить приказ.

Вилла Парящих Облаков

Вилла Парящих Облаков находилась на улице Гуань Сян в Ушуане. Поскольку это была не центральная улица, здесь было тихо и спокойно, несмотря на близость к оживленному центру города. Перед виллой располагалась лавка, за которой находился большой двор и двухэтажный дом.

Этот дом долгое время пустовал, но около полумесяца назад его вместе с лавкой кто-то купил. Никто не знал, кто новый владелец, но видели, что лавку переделывают под аптеку. В Ушуане было много лавок, и горожане не видели в этом ничего необычного.

Комнату наполнял аромат трав. Су Вэнь лежала в горячей ванне с лепестками цветов.

— Вань Гэ?

— Госпожа, я здесь, — раздался четкий голос Вань Гэ из-за двери. — Какие у вас будут приказания?

— Мне нравится этот дом, — спокойно сказала Су Вэнь. Из окна этого дома был виден дом генерала Ань, расположенный всего через улицу. Вань Гэ действительно постарался, когда искал этот дом.

— Я рад, что вам нравится, госпожа, — спокойно ответил Вань Гэ. Он служил госпоже уже полгода, и за это время она впервые приобрела дом и лавку. Похоже, она решила обосноваться в Ушуане. — Я прослежу, чтобы ремонт аптеки закончили как можно скорее.

— Не торопись, — медленно проговорила Су Вэнь. — Сейчас важнее дела семьи Ань. Скорее всего, уже сегодня или завтра они явятся сюда с претензиями. — Судя по тому, что она видела, ни молодой господин, ни госпожа Ань не признают свою вину. Вернувшись домой, они наверняка исказят правду в свою пользу.

— Вам нечего бояться, госпожа, — уверенно сказал Вань Гэ. — Вы ведь не из тех, кто проявляет мягкосердечие, не так ли?

Су Вэнь усмехнулась, и ее спокойный взгляд стал острым. Действительно, она никогда не была мягкосердечной. Ломая ногу молодому господину Ань, она незаметно ввела ему в рану серебряную иглу. Если ее не извлечь, ногу невозможно будет вылечить. Она ждала, когда семья Ань придет разбираться, ждала, когда эта история разрастется до огромных масштабов, чтобы все в городе увидели истинное лицо семьи Ань.